Принц Альберт (ЛП) - Пейдж Сабрина - Страница 2

Я не выйду замуж – потому что я уже замужем. От этой мысли меня начинает тошнить.

Я уже замужем.

За моим новым-сводным братом.

Принц Альберт, наследный принц Протровии.

Это королевский грёбаный страшный сон.

- Изабелла Кенсингтон, - прошипела моя мать. – Для этого не время и не место.

Если бы она только знала, как права.

- О, прекрасно, - дочь короля Леопольда стоит в конце комнаты, прислонившись к богато украшенной деревянной статуе, отделанной золотом и драгоценными камнями, в рваных джинсах и выцветшей футболке, украшенной именем инди-рок-группы из США. Она резко выделяется на фоне великолепия этой комнаты.

Я осматриваю комнату с некой отрешённостью - это говорит о том, что я пребываю в шоке. У меня даже не было возможности осмотреть дворец. Интересно, является ли эта комната местом, где объявляют плохие новости. Разве в королевских дворцах имелись такие комнаты? Они должны быть.

Я предполагаю, что моя мама и король – Лео – думают, что их свадьба – это хорошая новость.

Девушка – я даже не могу вспомнить её имя, похоже, что мой мозг полностью отключился – громко лопает жвачку. – Сладкая. Расторжение помолвки? По крайней мере, я не единственная, кто драматизирует на этот раз.

Леопольд неодобрительно посмотрел на дочь. – Да, Александра, - нахмурившись, говорит он. – Это, безусловно, проблеск надежды.

- Значит, вы двое женитесь, - говорит Александра, скрестив руки на груди. – Мы все прекрасно это понимаем. Вы виделись на протяжении всего лета. И это не такой большой секрет, окей? Мы одна большая счастливая семья. Улыбнуться для прессы и всё такое. Теперь мы закончили?

- Александра! – глубокий баритон Леопольда гремит по всей комнате. Это заставляет меня подпрыгнуть, и, кажется, удивляет его самого, так как он не привык выходить из себя, потому что сразу откашливается. – Да. София и я собираемся пожениться.

Я единственная в мире, кто не знал?

Находясь изолированно в деревне, в Африке, прежде чем я вернулась в США – в Вегас, из-за моей помолвки, я получила письмо. Моя мать могла бы рассказать мне всё до этого момента.

Она могла послать открытку или что-нибудь еще:

Хочу, чтобы ты находилась здесь. P.S. Я выхожу замуж за европейского монарха. Ты станешь принцессой!

Король продолжает что-то говорить, используя такие слова, как приличие, общественное внимание, пристойность, но я не слышу, что он говорит. Это, похоже, как будто он говорит, находясь в туннеле, его голос идёт откуда-то издалека, и моя голова начинает кружиться. Знаю, я, пока еще стою, но ощущается, как будто я нахожусь на лодке, пол раскачивается вперёд и назад. Кто-то спрашивает, хорошо ли я себя чувствую, но я не могу ответить.

Вместо этого, я поворачиваюсь и бегу по направлению к двери. Мои ладони ударяются по тяжёлой, изящно-вырезанной деревянной двери, открывая её, не дожидаясь помощи рядом стоящего человека. Это дворецкий? Во дворцах бывают дворецкие или же для них есть более необычный термин?

Когда я выбегаю за дверь, внушительный мужчина, в костюме и с наушником в ухе, ловит меня за локоть. – С вами всё в порядке, Мисс Кенсингтон?

Я, молча, качаю головой. То, что он знает моё имя, до чёртиков пугает. Ну, конечно же, он знает моё имя. Я уверена, что они знают обо мне всё.

О, Боже. А что, если они знают о том, что произошло в Вегасе?

Эта мысль приносит новый приступ тошноты, и едва слышу только «ванная комната». Телохранитель указывает мне на комнату, расположенную в десяти футах по коридору, и пытается сопроводить меня, но я стряхиваю его руку с моей; запираюсь внутри, едва сев на оббитую бархатом скамью, которой должно быть более сотен лет, пока я ещё могу стоять на ногах.

Я часто дышу, голова кружится, и начинаю задыхаться. Пытаюсь замедлить дыхание, напоминая себе, что мне нельзя волноваться.

Не здесь и не сейчас.

Закрыв глаза, я думаю о других вещах – вещах, которые не вызовут скандал на весь мир.

Или, если не на весь мир, то хотя бы на Западе. Или в Европе.

В любом случае, этот скандал затронет не одну страну. Это один из самых худших кошмаров для тех, кто боится публичной огласки.

За последние два года я успешно избегала такого внимания. Это нелегко сделать, когда ваша мать занимается благотворительностью, выступает перед Конгрессом и является послом ООН. Чтобы избежать всего этого, мне пришлось отправиться на другой континент.

Я потеряла связь с внешним миром, так что понятия не имела, кем он является.

И сейчас я ощущаю себя полной дурой, так как не признала принца Альберта. Он один из самых известных принцев в мире. Печально известный, в большей степени, из-за его любовных похождений, чем из-за политической деятельности.

Дверь распахивается, и вот он, как будто думать о нём было недостаточно, появился, как по замыслу вселенной. Я, молча, проклинаю своё везение. – Убирайся отсюда, - с трудом прошипела я, мне всё ещё тяжело было дышать.

- У тебя паническая атака или нервный срыв? – спрашивает он.

- Ни то, ни другое, - лгу я. Возможно, у меня на самом деле нервный срыв. А может мне всё померещилось.

- Хорошо, – сказал он. – Мне бы не хотелось думать, что я переоценил тебя.

- Мне просто нужно немного времени, - защищаясь, говорю я. Не понимаю, почему он меня оценивает. – Оставь меня в покое.

- И не надейся, - сказал Альберт, всё ещё       стоя у двери. – Когда я выйду за эту дверь, досчитай до десяти, прежде чем последуешь за мной. Выйдя отсюда, поверни направо и иди по коридору. Там висит картина Моне – она третья справа. Нажми на панель рядом. Это тайный проход.

Тайный проход? Конечно же, здесь есть тайный проход. Это же дворец. Я практически попала на съёмочную площадку фильма о Джеймсе Бонде. – Ты спятил, если думаешь, что я последую за тобой, - говорю я, моя паника сменяется неверием.

Он посылает мне дерзкую улыбку и пожимает плечами. – Не притворяйся, что тебе нечем заняться, дорогуша, - сказал он. – Разве ты не планируешь сесть на самолёт и вернуться в Африку?

- Откуда ты знаешь, что я была в… - только я начинаю говорить «Африке», как он уже развернулся. Чёрт возьми.

Я сижу в ванной комнате, моё сердце уже не бьётся так сильно, как было раньше, нет паники и мне не тревожно. Вместо этого, моё сердце колотится по другой причине, когда я смотрю на закрытую дверь, за которой он только что скрылся. Мысль о том, как он смотрит на меня, как его взгляд скользит по моему телу, посылает волны тепла через меня.

Мы провели одну ночь вместе – не в том смысле. Я не была с ним. Это была одна случайная ночь в Вегасе, мы разъезжали на лимузине.

И поженились.

Кажется, это было так давно.

Я думала, что никогда больше его не увижу. И не должна была. И как мне было знать, что он принц? Или мой будущий сводный брат?

Мы провели одну ночь вместе. Один раз поцеловались. Ну, и что?

Это был один поцелуй, который я вспоминала каждый день на протяжении двух недель, но так и не смогла забыть, как его губы прижимались к моим.

Я была расстроена из-за расторгнутой помолвки. Когда твоя свидетельница признаётся в романе с твоим женихом, это должно тебя огорчить? Это должно тебя огорчать, верно?

Вместо этого, я думаю о нём.

Я, конечно, не собираюсь идти за принцем Альбертом – тогда он представился Элби, и уж точно не принцем – по тайному проходу.

Я считаю в уме – десять, двадцать, затем тридцать – прежде чем встать и пойти к двери, и сделать то, что он мне и сказал сделать.

Чёрт возьми. Принц Альберт – это большая беда. Я чувствую это своим нутром. Я совершенно уверена ещё с той ночи.