Научи меня плохому (СИ) - Риз Екатерина - Страница 23

Сборы на работу заняли больше времени, чем обычно, намного больше. К привычным тридцати-сорока минутам, добавилось ещё время на макияж, который Катя наносила ещё не слишком уверенно, на выбор костюма, и приготовление полноценного завтрака для мужа, который принял её заботу со снисходительной улыбкой. И пока Андрей завтракал, Катя в некоторой панике проглядывала свой новый гардероб, не зная, что выбрать — что-то полегкомысленнее, помня о том, что она молодая жена, или сразу облачиться в деловой костюм, чтобы чувствовать себя уверенно и строго? Выбор пал на костюм, но не строгий, а светлый и легкий. Катя перед зеркалом покрутилась, оглядела себя со всех сторон, сама себе понравилась и от этого почувствовала себя спокойнее. А уж когда надела очки, и вовсе вдохнула полной грудью. Со дня свадьбы она очки ещё ни разу не надевала, Маргарита настаивала на линзах, и Кате, очкарику со стажем, который раньше ни о каких линзах и не помышлял, не хватало привычного ощущения тяжести оправы на переносице. С линзами казалось, что она вся открыта, вся на виду, ни одной мысли не спрячешь от чужих людей.

Когда она из спальни вышла, Андрей окинул её внимательным изучающим взглядом. Но ничего не сказал, даже бровью не повёл. Терпеливо ждал, когда Катя проверит свою сумку, обуется, посмотрит на себя в зеркало, причёску поправит. Спокойно наблюдал, и Катя, в конце концов, из-за этого насторожилась. Кинула быстрый подозрительный взгляд, потом уставилась на своё лицо в зеркале, плечи расправила. Взяла портфель.

— Пойдём.

Жданов растянул губы в улыбке.

— Наконец-то.

Боялась, что он ещё какую-нибудь гадость скажет, но Андрей промолчал, и только входную дверь перед ней распахнул.

У лифта встретились с соседями, милой пожилой супружеской парой. Их ещё раз поздравили с недавним заключением брака, пожелали счастья и посоветовали брать от жизни всё, пока детишки не пошли. Катя старательно улыбалась, чувствуя, что начинает паниковать, и, старалась не обращать внимания на выразительное фырканье Жданова за своей спиной. А когда из подъезда вышли и с соседями распрощались, Катя всё-таки заметила:

— Хорошие люди.

— Да. Владельцы сети массажных салонов.

Пушкарёва нахмурилась.

— Массажных?

Андрей щёлкнул брелком сигнализации и усмехнулся.

— А тебя что-то смущает?

Головой покачала и открыла дверь машины.

— Нет.

— Правильно. Ещё немного, и Катю Пушкарёву вообще перестанет что-либо смущать. — Андрей заглянул ей в лицо, не спеша закрывать дверь, когда Катя в машину села. — Но будет ли это Катя Пушкарёва?

Она сумку на колени положила, буквально заставила себя поднять глаза к лицу мужа.

— А я уже не Пушкарёва. Ты забыл?

— Как такое забудешь, — негромко отозвался он, недовольный, и дверь, наконец, захлопнул.

Всю дорогу до «Зималетто» они молчали, и Катя размышляла о том, насколько быстро Жданову надоело играть в соблазнение. Позавчера, первое утро их семейной жизни, началось с той смущающей сцены в ванной. Катя даже обеспокоилась, что Андрей, в отместку, устроит на неё охоту, желая соблазнить и этим самым отомстить, и сбить с намеченного пути. Но как только Жданов разозлился, всё тут же кончилось. Он перестал играть в игры, его перестало это занимать, и он перешёл к открытым подколкам и издёвкам. И позавчера, когда он заворачивал её в полотенце, Катя мечтала о том, чтобы он не трогал её, злился и держался подальше, а добившись своего, испугалась. Не знала, как себя вести: сохранять лицо или злиться и обижаться открыто. Потому что обидно было, и Андрей хотел, чтобы ей было обидно.

Но несмотря ни на что, направляясь к входу в «Зималетто», Андрей взял жену за руку. И снова разозлился, когда почувствовал, что она в первый момент хотела руку отдёрнуть. Взглянул на неё, свысока и с претензией, вот только Катя проигнорировала. Глядела в сторону, подбородок вздёрнула и улыбнулась знакомым, попавшимся им встреч. Всем было любопытно, их снова разглядывали, и Жданов скорее скалился, чем улыбался. А Катину руку поудобнее перехватил, провёл пальцем по ободку её обручального кольца. Она и этого не заметила. А когда оказались в лифте, одни, отступила в сторону, хотя руки не отняла. Андрей всматривался в её профиль, потом спросил:

— Собираешься поделиться с женсоветом интимными подробностями?

— Нет.

— Почему? — Он так усмехнулся, что Кате безумно захотелось сказать ему гадость. И ляпнула, просто безумную глупость, но спохватилась поздно.

— Я и в прошлый раз ничего не рассказала. Хвастать нечем.

Жданов голову на бок склонил, жену разглядывая, а линия рта окаменела.

— Можно подумать, что тебе есть, с чем сравнивать.

Пушкарёва пожала плечами, продолжая смотреть на сомкнутые двери лифта, и только поморщилась, когда пальцы Андрея сжались сильнее вокруг её руки.

После подобного выдержать поздравления сотрудников и улыбаться им в ответ, принять цветы, оказалось очень трудно. Без конца друг на друга косились, и если взгляд Кати был просто напряжённым, то Жданов обещал ей все муки ада в ближайшее время. В ближайшие два месяца и двадцать восемь дней.

Цветы, как и в день свадьбы, были небрежно брошены на стол, дверь президентского кабинета закрыта, отрезав их от поздравлений и напутствий, и, оставшись наедине, замолчали. Катя прошла к креслу и села, подумала и положила ногу на ногу: вопреки благоразумию, Жданова хотелось чем-то уязвить, хотя бы не показать ему насколько близко к сердцу она воспринимает каждое его слово и взгляд.

— Где мой ежедневник?

— У Вики?

— Почему?

— Потому что она твой секретарь.

— Да? С ума сойти. Помнится, когда-то тебя едва не уволили из-за этого ежедневника. Ты на его защиту грудью… кхм… встала. А теперь ты ей его отдала?

— А что в нём теперь страшного? У женатого человека всё по-другому. Никаких тайн.

— Надо запомнить, — глухо проговорил Жданов и сел за свой стол. Откинулся и на жену уставился.

Не работалось. От былой производительности и азарта следа не осталось. Сидели и смотрели друг на друга. То есть, это Жданов смотрел, а Катя косилась. Попросили у Вики кофе, и дружно заулыбались, когда Клочкова в кабинет вошла. Ради такого, Андрей даже из-за стола своего поднялся и присел на соседнее с Катей кресло. Вика зло таращилась на них, а на Катю чуть кофейник не перевернула. Хотя, о «чуть» тут говорить не приходится, она явно это специально сделала, Жданов лишь в последний момент среагировать успел и на Викторию рыкнул. Та ушла, возмущённо фыркнув, а в кабинете снова молчание повисло. Андрей пил кофе, все углы в своём кабинете оглядел, а Катя просто смотрела в свою чашку.

— Я думаю… — в конце концов начал он, но Катя его перебила:

— Да, я тоже так думаю. Я возьму кабинет Ветрова.

Андрей вздёрнул брови.

— Мне понравилось твоё «возьму». Нет бы сказала: «Перееду».

Катя прямо посмотрела на него.

— А какая разница? Всё равно возьму. — Чашку поставила, поднялась, а Андрей проводил её выразительным взглядом, правда, ничего этим не добился, Катя даже не заметила.

Следующие полтора часа Андрей наблюдал, как его бывшая помощница, надо признать, что лучшая, какая когда-либо у него была, переезжает из его кабинета в другой. Собирает свои личные вещи в коробку, бумаги по папкам сортирует, а потом даёт Феде Короткову указания, что куда нести и в какую очередь. Тот кивал, улыбался, мялся под взглядом Жданова, а когда Катя скрылась в каморке, заговорщицки Андрею подмигнул.

— Большие перемены в жизни, да, Андрей Палыч?

— Слов нет, — подтвердил тот с улыбкой, надеялся, что довольной.

А когда Катя, наконец, покинула его кабинет, оказалось, что время обеденное, и нужно как-то действовать. Жданов на часы потаращился, прикидывая, но после пары минут раздумий, понял, что как не крути, а выходит одно — как счастливый молодой супруг он должен пригласить жену в ресторан. А они даже дыхание после тягостного молчаливого утра перевести не успели.