Тихоокеанский шторм (ЛП) - Шеттлер Джон - Страница 2

Автомобиль быстро двигался по проселочной дороге в сторону величественной усадьбы, здания которой представляли собой причудливое смешение самых различных архитектурных стилей. Блэтчли-Парк, или «Станция «Х», была одним из десяти специальных объектов, созданных МИ-6, и официально являлась «Охотничьим клубом капитана Ридли», предназначенным для послеобеденной охоты на перепелов на площади в двадцать пять гектаров с ружьями и гончими. Реальностью была «Правительственная школа кодов и шифров», где блестящая команда мужчин и женщин занималась дешифровкой, обеспечивая жизненно важную для хода войны разведывательную информацию.

Оборудование включало цветные кодовые диски и более странные устройства, напоминающие шифровальные машины «Энигма», а также совсем непонятные приспособления, выдающие данные на длинных бумажных лентах в виде наборов черных точек различного размера. Блэтчли-Парк почти начало делать первые шаги в деле оцифровки аналогового мира в формах, пригодных для обработки первыми прототипами электронных вычислительных машин. Год спустя в усадьбе заработает первый компьютер «Колосс», с «мозгом», состоящим из 1 500 электронных ламп.

Машина остановилась, дверь быстро открылась, и изнутри появился адмирал Тови с толстой папкой в правой руке, направившись не по главной дороге к стилизованному особняку, а свернув влево, к зеленому боковому крылу — «Хижине-4», сердцу военно-морской разведки. Год назад люди, работавшие там, смогли насладиться прорывом — дешифровкой немецкого кода «Энигма». Но затем были получены необъяснимые снимки странного корабля в Норвежском море, и весь отдел вернулся с небес на землю.

Тови прошел мимо белых окон к простой двери без всяких табличек. Морской пехотинец немедленно встретил его, отдал честь и провел по узкому коридору к кабинету Алана Тьюринга, который ожидал адмирала за чтением Байрона.

— Добрый день, доктор, — сказал Тови, быстро войдя и протянув руку. Тьюринг убрал книгу и встал, дабы поприветствовать адмирала. Его темные глаза светились.

— Называйте меня «профессор», адмирал. Здесь все так делают, хотя я пока официально не получил места. Но «доктор» всегда казалось мне слишком сухим.

— Очень хорошо, профессор. Я привез немного новых материалов для вашего дела, — сказал Тови.

— А! — Сказал Тьюринг. — Снимки!

— Именно. Две катушки с записями и полный отчет. Я собрал журналы со всех кораблей, участвовавших в инциденте, так что у вас будет время просмотреть все это прежде, чем оно будет отправлено кому-либо еще.

— Очень хорошо, сэр, — сказал Тьюринг, любопытство которого немедленно пробудилось. — Очень интересно, адмирал. Могу я убедить вас разрешить мне вылететь на остров Святой Елены и взглянуть на него лично?

Тови приподнял бровь. Его лицо внезапно стало очень серьезным и напряженным. Его взгляд упал на открытый том Байрона. Он просмотрел строки и прочитал про себя:

Он тяжело вздохнул и посмотрел на Тьюринга. Все оставшиеся без ответа вопросы заняли свои места, ожидая своей очереди.

— Боюсь, что у меня для вас есть очень интересные новости, профессор, — тихо сказал он. — И полагаю, пришло время поговорить очень откровенно.

— Новости, сэр? — Тьюринг получал большую часть сведений, подпадавших под такое определение задолго до кого-либо, так что для него было необычно и даже интересно услышать что-то, чего он не мог знать.

— Этот корабль — «Джеронимо» — снова исчез.

— Исчез? — Это слово немедленно привлекло внимание Тьюринга. Он подался вперед, желая узнать больше.

— Именно. Это случилось, когда корабли сопровождения достигли острова Святой Елены.

— Вы хотите сказать, он затонул, сэр?

— Нет, профессор, я хочу сказать, что он просто исчез. Вошел в туман у берега, и исчез. Конечно, мы привлекли водолазов и прочесали все морское дно. Никаких следов. Два крейсера и три разведывательных самолета провели поиск во всех направлениях, и не нашли никаких признаков его присутствия. Никто не видел и не слышал взрыва, так что мы исключили возможность какой-либо катастрофы или преднамеренного самоуничтожения. Клянусь Богом, как будто фокусник сначала вытащил его, как кролика из шляпы, а потом просто махнул рукой, и он снова исчез. Да, это звучит невероятно, но как еще это можно назвать? Корабль просто исчез, или мы, по крайней мере, так решили… До того, что случилось сегодня.

Тови протянул ему еще один простой конферт из оберточной бумаги, намного меньший, чем первый, и приподнял бровь, выдавая явное волнение.

— Прошу прощения, но любые фотоматериалы, связанные с «Джеронимо», сначала передаются непосредственно в адмиралтейство. Адмирал Паунд был не слишком рад тому, что я принял решение провести переговоры с адмиралом с этого корабля, и счел еще менее забавным это невероятное дело с его исчезновением. Я осмелюсь предположить, что премьер-министр также не был рад. Ни один человек не сможет поверить в то, что корабль просто бесследно исчез. Тем не менее, мне удалось сохранить голову на плечах, хотя если бы адмиралтейство узнало, что находиться во втором конверте, меня бы уже ждала виселица.

— Понимаю, — сказал Тьюринг, с волнением открыв конверт и вытащив пять не слишком качественных снимков, явно сделанных ни фотопулеметом, ни военной техникой вообще. — Вы должны рассказать мне об этом адмирале, с которым вам удалось поговорить.

— Разумеется. Но сначала взгляните на эти снимки. Никто в Королевстве не видел их, не считая штаба адмиралтейства. Они были сделаны двумя глазастыми разведчиками на острове Мелвилл к северу от Дарвина три дня назад. — Тови сложил руки на груди, внимательно наблюдая за Тьюрингом. Он обратил внимание, как тот немедленно достал лупу и начал пристально рассматривать снимки один за другим. Когда он поднял глаза, Тови стало очевидно, что он был обеспокоен.

— Это «Джеронимо», — тихо сказал он. — Никаких сомнений. Его силуэт невозможно спутать ни с чем. А эти корабли — японские крейсера.

— Согласен, — ответил Тови. — Но эти фотографии были сделаны 24 августа. И как бы вы, профессор, могли объяснить, как корабль, находившийся в пяти кабельтовых от острова Святой Елены утром 23 августа, мог внезапно исчезнуть, а затем появиться у острова Мелвилл, преодолев 7 800 морских миль за 24 часа? Это десять дней хода на высокой скорости, и даже если бы этот корабль мог летать, ему было бы нелегко преодолеть такое расстояние за такое время.

Теперь пришла очередь Тьюринга поднять брови, причем обе. Он рассматривал снимок, переводя взгляд от него на Тови и обратно. Затем он глубоко вздохнул и на мгновение закрыл глаза. Когда он открыл их снова, в них ясно читалась тихая решимость.

— Что же, адмирал, — начал он. — Как вы сами хорошо понимаете, ни один корабль не мог преодолеть это расстояние в один день. Это совершенно невозможно. Опять же, ни один корабль, о котором я знаю, не мог просто взять и исчезнуть. Конечно, были сотни потерянных кораблей, сэр, в результате катастроф, штормов, но, как вы говорите, «Джеронимо» исчез прямо из-под носа у опытных моряков, которые должны были сопроводить его к острову Святой Елены. Да, я узнал кое-что об этом по определенным каналам… Очень особым каналам, и пытался разобраться в этом последние три дня. Адмиралтейство может сколько угодно утаивать эти фотографии, но всегда есть возможность найти людей, которые могут что-то сделать… Так что ваше прибытие было совершенно очевидно.