Главный приз (СИ) - Темень Натан - Страница 6

Там, где пустоты этажей заканчивались, здание увенчивала более плотная материя, состоящая из почти однородного набора частиц. Плотная структура щетинилась тонкими нитями жужжащих ответвлений. Эти нитевидные ответвления тихонько вибрировали, от них разбегались слабые волны, смешно щекоча воздух. Сверху всё это окутывал золотистым ковром упругий тёплый поток, льющийся с огромной высоты.

Здесь была граница, пронизанная тонкими иглами силовых линий. Невидимые ни одним прибором, ни одним человеческим глазом существа скользнули, растекаясь вдоль потока щекочущей энергии и слегка забавляясь беготнёй крохотных светящихся частиц. Наконец они поднялись до самого верха, до границы. Они растеклись по её краю, обозначили замкнутый контур и затихли в ожидании.

***

С наступлением ночи окраина делового центра заметно затихала. Здесь не бродили толпы туристов, не гремела музыка из ночных заведений, и не переливались множеством огней рекламные щиты.

Контур здания, где размещалась фирма Базиля Фёдоровича, ничем не отличался от других таких же типичных строений начала века. Снизу его слабо подсвечивали уличные фонари и пара дежурных ламп у подъезда. Здесь, на окраине, фонари горели через один, да и те, что были, шипели изношенными контактами и утомлённо подмигивали фиолетовым глазом редким в этот поздний час прохожим. Сверху, с тёмного неба, в ответ мигали серебряные глаза звёзд.

Темны были офисные клетушки, даже поздние уборщицы давно собрали свои швабры и подались в ночь, на последние автобусы. Только светила в коридоре лампа на столе ночного охранника, мигали огоньки сигнализации на дверях лаборатории, и из офиса фирмы, торгующей коммуникаторами, доносилось щёлканье старенькой клавиатуры. Там сетевой администратор, оставшись вечером для отладки программы, предавался новой, только что вышедшей в свет игре.

Скрытые под пластиком стенных панелей, упрятанные в шахты лифтов и углубления под потолком, здание пересекали артерии информационных систем. Они проникали во все уголки огромного тела здания, разветвлялись в узлах на множество мельчайших проводков-капилляров. Они были везде.

Нечто, что мастер по коммуникации назвал бы вирусом, — и оказался бы почти прав, — проникло в эту невидимую для глаз кровеносную систему. Не опознанное системой, это нечто принялось перемещаться по артериям здания, захватывая всё новые этажи. У него была цель, и эта цель имела конкретный адрес. Правда, ничто не мешало не опознанному вирусу захватывать пленных по дороге, и вскоре вся сеть была в его власти.

Вибрации, щекочущие тоненькие отростки антенн на крыше, неуловимо изменились. Щекотка стала сильнее, и больше не казалась смешной. Там, внизу, за границей контура, что-то происходило. Охраняющие контур существа изменили положение, перетекли, и слегка сместились к центру. Там, в монотонной череде сгустков материи, среди одной из воздушных полостей, переливался и играл искорками маленький родничок информации. Он был забавен, он клубился, перебрасывая туда-сюда неосязаемые смешные комочки, то и дело меняя тон и цвет. От него и к нему бежали тоненькие ниточки суетившихся огоньков. Огоньки вливались в общий клубок и принимали участие в хороводе.

Существа окружили родничок, гнездившийся в нагромождении массы геометрических форм, в её центре, где билось плотное подобие сердцевины, и какое-то время играли, касаясь пугливых огоньков и отступая. Потом их внимание привлекло изменение в потоке, пришедшем извне. Эти клубочки не были игривы, они подбирались к нитям, ведущим вглубь родничка, они настойчиво пытались втянуться в общую суету. Это грозило превратить весёлую игру в нелепую толчею, а забавные клубочки уже собирались завязаться в тугие узелки, которые было бы нелегко распутать.

Наблюдавшие за родничком существа подобрались поближе. Они влились во вьющиеся жгутами искорки информации, проникли в родничок, подхватили влезшие в общий водоворот чужеродные струйки. Осторожно вытягивая их узелок за узелком, отделили от остальных, свили в плотные, тугие клубки, откуда уже ничто не могло вырваться. Слепили клубки в один тёмный комок. Потом закрутились волчком, отшвырнув нелепый ком туда, откуда он явился.

***

Сетевой администратор, давно вспотевший за своим коммуникатором, коротал время в кровавой резне режущим инструментом тупых отвратительных монстров. В их нелепой внешности ему то и дело мерещились знакомые до боли лица коллег и знакомых. Время шло незаметно, спина ныла всё сильнее, и он наконец он устало выдохнул, опуская натруженную руку.

Откинулся на спинку кресла, лениво свернул игру и помассировал уставшие глаза. Машинально взглянул на рабочее поле коммуникатора. Сначала он не понял, что произошло, и некоторое время просто смотрел в изменившийся экран.

— Это что? — наконец пробормотал он, привставая, и протянул пальцы к своей давно устаревшей, но такой привычной вертикальной клавиатуре. Ему показалось, что сбылся его ночной кошмар. Экран коммуникатора зловеще светился ровным синим светом. На синем поле равнодушно помаргивали белые строчки, выписанные сухим, техническим шрифтом. Сетевой администратор отдёрнул руку от клавиатуры и сказал, падая обратно на стул:

— Мама дорогая. Пипец.

***

Официант изящно склонился над столиком, покрытым льняной скатертью. Идеально гладкую ткань уютно освещала пузатая фарфоровая лампа с шёлковым абажуром. Сияние оранжевого света, рассеянное расписным абажуром, придавало мягкости лицам сидящих за столом людей. Легко заструилось золотистое вино, заполняя бокалы.

— То, что вы любите, — один из сидящих за столом кивнул другому. Неторопливо подхватил прозрачную посудинку под бочок и поводил у носа краем бокала.

Другой тоже глубокомысленно поводил бокалом, в свою очередь оценивая букет. Выпил залпом дорогое вино, удовлетворённо откинулся на спинку стула и обвёл взором уютный зал ресторанчика.

— Вы умеете выбирать неплохие места, господин Фрезер.

— Маленькие жизненные радости ещё никто не отменял.

Визави покивал. Чем меньше эти радости, тем дороже они обходятся. Но для чего тогда, скажите мне, деньги?

— Когда вы планируете начать наступление?

— Как только всё уляжется. В таких делах излишняя шумиха ни к чему. К тому же фактически они уже у нас в руках. Остались сущие пустяки. Парочка формальностей.

Они помолчали. Официант опять наполнил бокалы. На крохотную сцену вышла певица.

— Давайте послушаем, — попросил тот, кого назвали господин Фрезер.

Он оправил короткий, по последней моде воротник рубашки, зажатый галстуком-невидимкой. Подтянул манжеты, облокотился о край столика и замер, глядя на сцену.

Певица подошла к краю сцены. Облитая платьем в пол фигура казалась фарфоровой статуэткой. Обнажённое гладкое плечо оттеняла махровая маргаритка невероятных размеров. Певица оглянулась вглубь сцены, где маячили неясные тени музыкантов, и, вновь повернувшись к залу, прикрыла глаза.

При первых звуках неожиданно низкого голоса, легко заполнившего зал ресторанчика, наблюдавший за ней мужчина за столиком глубоко вздохнул, теребя галстук. Его визави снисходительно оглядел девицу, оценивающе обведя взглядом стройную фигурку, и принялся за салат. Он знал, что сейчас отвлекать собеседника разговорами бесполезно.

Наконец господин Фрезер медленно выдохнул и зааплодировал вместе с остальными. Певица склонила голову. К сцене приблизился человек с плетёной корзинкой. Она взяла её, опустила лицо в душистый фиолетовый ворох. Подняла глаза, и её взгляд повторил нежный отсвет лепестков.

Зарумянившийся поклонник расплылся в улыбке. Повернулся к собеседнику, отиравшему рот салфеткой:

— Это просто чудо какое-то. Каждый раз я забываю, где нахожусь.

— Да, удивительный талант, — отозвался тот, отдуваясь. Бросил салфетку на скатерть: — Итак, ближе к делу.

— Да. Очень скоро мы дадим информацию в прессу. Тогда уже обратного хода не будет.

— Вы уверены, что всё подчистили за собой?

Господин Фрезер усмехнулся. Аккуратно промокнул губы салфеткой. Посмотрел на собеседника. Плотная фигура министра, облачённая в неброский дорогой костюм, удобно восседала напротив, и излучала одновременно деловитую озабоченность и уверенность в себе.