Калки. История одного воплощения. Часть первая - Камедин Вячеслав Владимирович - Страница 11

– А что, если проводник не возьмёт нас? – спросил Витя, глядя как рельсы горят бликами.

– Не думай пока про это. Надо просто ждать. Поезд приедет, и я расскажу, что мы отстали, а ехали в Анапу…

– А он не скажет, чтобы мы шли в полицию? – было удивительно услышать такой умный вопрос от Вити, но видимо, он резко повзрослел.

– Я не знаю, – пожала плечами Вика. – Нужно попробовать. Если нет, позвоним маме или папе.

– А почему мы сразу не позвонили?

– А что бы мы сказали? Заберите нас, за нами гоняются колдуны, оборотни и чудовища?

– А что мы скажем сейчас? – эти Витины вопросы ставили в тупик, но на них было необходимо отвечать, она их и сама себе постоянно задавала.

– Давай пока об этом не думать. Хорошо? Мы обязательно что-нибудь придумаем. Я не дам моего любимого братишку колдуну…

Витя чувствовал огромную любовь к сестре сейчас, но даже и не подозревал, что об этом нужно говорить. Думал, Вика и так знает…

– Вик, а мы дома, в городе… опять будем не вместе спать?

– Не знай. А ты как хочешь?

– Я хочу как теперь.

– Будем спать как теперь значит… – вглядывалась в даль девочка, не показался ли поезд. Она уже начинала нервничать, нужно пошутить хотя бы. – Вить… а ты хочешь спать вместе, потому что привык трогать, когда я сплю?… Ну-ну, я шучу, – спохватилась она, потому что Витя потупился. – Просто заканало ждать этот паровоз. Давай об этом иногда шутить…

– Давай, – ожил сразу мальчик.

– Так что, проказник, ты хочешь вместе спать, чтобы, когда я усну, трогать?

– А то! Я для этого и хочу, – тоже засмеялся Витя.

– А расскажи, как бы ты трогал?

– Ну, ты такая спишь, – мечтательно произнес мальчик. – Лежишь себе, лежишь. И я такой за ногу трогаю. А ты не просыпаешься…

– А я в трусах сплю?

– Ага

– А ты трусы не хочешь мне спустить?

– Сейчас? – удивился Витя.

– Да, нет же, глупенький. В своей фантазии.

– Ага, – сглотнул слюну Витя, чувствуя возбуждение. Снимаю… А ты не просыпаешься…

– Ты видишь мою письку? Хочешь потрогать её?

– А я уже её трогаю…

– А… а по-настоящему хочешь потрогать?

Витя безумно посмотрел на сестру. Девочка загадочно улыбнулась. Вокруг на сотню километров ни души. И если она разрешит сейчас потрогать свою письку, никто и никогда это не узнает…

– Витя, смотри! Поезд! – воскликнула девочка и встала. Витя тоже поднялся.

Вот он шел. Пока что был всего лишь ужом, ползущем по степи. Но он приближался! Сердца детей замерли. Вика лихорадочно придумывала, что говорить проводнику. Витя был уверен, их не возьмут, они просто дети, им скажут, валите к родителям. Поезд шел. Прошел тепловоз. Вот вагон… Почему нет окон? Должны быть окна. Но их нет! Это был товарняк. Везли уголь, автомобили, трактора, один бульдозер, уголь, уголь, уголь, цистерны с чем-то огнеопасным… Какой же длинный состав! Невероятно, как долго он шел мимо крохотного полустаночка, где бились два детских сердечка. Казалось, он шел годы, века…

…прошел товарняк, и как только отгромыхали по рельсам колёса, дети, как в старых фильмах, увидели мужчину на противоположной стороне железного полотна. Мужчина был очень странно одет. Можно было подумать, что проходящий товарный разрезал в пространстве вход во временной туннель. И открылся портал в какой-нибудь тридцатый или двадцатый год прошлого века. В кирзовых сапогах, в галифе, в гимнастерке и буденновке с синей звездой. Подпоясан был кожаным широким ремнем и помочами крест-накрест. На одном боку весела шашка, на другом кобура от маузера. Огненно рыжий с веснушками. Возраст было не угадать из-за маленькой бороды…

– Блиин, Додик здесь! – удручено всплеснула руками Вика.

– Кто? – не понимая спросил Витя.

– Додик, – указывая рукой на мужчину на противоположной стороне железнодорожного полотна и посмотрел на брата, ответила Вика.

– Ты его знаешь? – в глазах мальчика было не поддельное удивление, и это её пугало.

– А… а разве ты не знаешь? – девочка стала сильнее боятся выражение лица брата, искреннего не понимания.

– Откудава. Я тут еще же никого не знаю, – хихикнул Витя. Вика не знала, что сказать. Её спина окоченела мгновенно…

Мужчина улыбнулся, подмигнул и… стал делать то, что совсем не ожидали дети. Это было совсем необычно. Расстегнул галифе и вынул большой член. Впервые дети смотрели на взрослый член. Витя потупился, а Вика во все глаза уставилась и даже стала как-то не так дышать, как заметил брат. Красноармеец чуть оголил головку, оттянув крайнюю плоть, и из устья уретры вырвалась мощная лимонадная струя. Он мочился прямо в урну. Зрелище было настолько завораживающие, что Витя немножко возбудился, да и наверное, Вика тоже, как потом понял мальчик. Высокий, красивый военный; над головой белое солнце пустыни; ноги широко расставлены; член крепкий, упругий… Журчание – словно ручейка между камушками в горах… Чуть ощутимый мускусный с сладковатой примесью поллюций запах … Струя долго била в середину урны, но вот стала истощаться. Немного пролилось на ржавого цвета галифе, которые вблизи оказались очень и очень старыми, все в заплатах и неумелых швах… Затем мужчина потряс им, посбивал пальцем последние капли, помассировал, то открывая, то закрывая капюшон, и… убрал. Застегнул ширинку….

Вика не могла себя заставить и шевельнуться. Предчувствие, что сейчас начинается нечто непонятно и нехорошее, сковало бедную девочку. Витя стал моментально далеким и чужим. Таким, каким он был до приезда сюда. Что происходит? – билось молотком в голове Вики. Что происходит? Что происходит? Что…

– Витя, Вика! – услышала она голос Инги за спиной. – Напугались, наверное? Вы простите. Автобус сломался. Мне бы сразу на попутках, а я ждала… – тараторила девушка. – А ты какого здесь? А-ну пшёл!

Тот покорно повернулся и зашагал прочь…

17.

Автобусная дверь дребезжала. Дерматин сиденья обжигал ладошку Вики. В нос бил запах пота пассажиров. Инга рассказывала о Додике, не обращая внимание на взгляд Вики, которым девочка одаривала её. В этом взгляде было безумие: непонимание того, что же происходит. Она знала всё о Додике, о Инге, о Саше… Зачем всё это опять?

– Вика, увидишь, как у меня хорошо, – нараспев говорила Инга, в такт раскачивания автобуса. – У меня пять комнат, много места. И сад большой. Вика, а ты не обидишься на меня, если я вас с Витей в разных комнатах поселю?

– Зачем? – удивилась Вика; этот вопрос был первым новым, что произошло за сегодняшний день.

– Меня по телефону ваша мама просила. Я вот что думаю, ты со мной в комнате будешь. Ты ведь не будешь стесняться меня?

– А… а Витя? Он будет один? – девочка посмотрела на брата, тот тоже тревожно глядел на Ингу.

– Нет. Ко мне переехал жить Саша. Витя будет с ним в комнате…

– А разве Саша, не должен быть в горах? Он же работает инструктором альпинизма? – девочка подумала, может быть, ей всё же приснилось, что она была тут, ведь в тот раз не было просьбы мамы… Кстати, какая странная просьба; что могла мама бояться?

– А ты и это уже знаешь? – весело улыбнулась Инга. – Я и не помню, чтобы Софьи говорила, что Саша альпинист. У него сейчас отпуск, и он может побыть с нами…

– А зачем мама просила, чтобы мы жили в разных комнатах? – девочка напряженно всматривалась в лицо Инги, надеясь, что та…. как-то выдаст себя. Надеялась, что её, Вику, разыгрывают…

– Ох, Вик, не спрашивай. Мама просила не говорить.

– Почему? – не отставала упрямая Вика.

– Ну… мама сказала, ты, Вик, сможешь понять. А вот Витя… – девушка старалась говорить так, чтобы мальчик не слышал.

– Тогда скажи только мне…

– Скажу… Но только потом, когда приедем. Хорошо?

Девочка кивнула. Она посмотрела еще раз внимательно в глаза Инги. Ну, не возможно так искренно врать! Была ли Вика с братом здесь или нет? Что-то она «припомнила», что-то совершенно новое. Может быть, то, что «вспомнила» – отрывки сна?…

…первое, что бросилось в глаза Вики, когда они зашли в калитку дома Инги, домик на крыше гаража. Ведь именно его они с Витей сделали…