Замуж за Чернокнижника (СИ) - Болотонь Елена - Страница 20

— Я мог бы ухаживать за тобой, запудрить тебе мозги, чтобы добиться своего, но времени очень мало. Если ты откажешься, то просто не переживёшь это полнолуние.

— Что-о-о?

Я сглотнула слюну, похожую на вязкий клей. Отчего-то мне стало не хватать воздуха. В горле поселился ком, а тело непроизвольно начало потряхивать, как от холода. Ведьма сказала, что полнолуние будет через… две с половиной недели!

— Извини… Не знал, что так получится.

Он извиняется? А я уже ловила ртом воздух, потому что дышать стало совсем нечем. И тошнота… Таким бывает токсикоз, да? Перспектива забеременеть от вип-козла, родить ему ребёнка вот так просто, словно я инкубатор, меня совершенно не прельщала. Но, столкнувшись с проявлениями магии, понимала, что он не врёт.

Мой мозг отказывался понимать всё, что я только что узнала. Лишь мой зад вовремя понял, что хочет куда-нибудь примоститься, дабы удержать мои ноги от стремительного подкашивания. Проблема с угрозой показалась мне внезапно детским лепетом по сравнению с идеей этого… этого… маньячного коня.

В этот момент в комнату проник официант вместе с сервировочным столом и в мгновение ока накрыл ужин на двоих. Интересно, после всего он думает, что у меня кусок в горло полезет? Или у него? Да я ему сейчас… Сейчас сама в горло что-нибудь запихаю. Тихая ярость нарастала, как снежный ком. Убью заразу! Я, не отдавая отчёта в своих действиях, встала и направилась к Кассию. Он изогнул бровь, внимательно следя за моими передвижениями, сделал пару шагов в сторону, убегая от меня на более безопасное расстояние. Но подальше от накрытого стола, на котором могли находиться острые и колюще-режущие предметы.

— Ого! Тише… — и начал ржать. Ну не сволочь ли? — Ты становишься похожа на разъярённую фурию.

— Ты… Ты… — в груди всё клокотало. — Скотина! Козёл! Конь похотливый! — Мои руки искали что-нибудь, чтобы бросить в него увесистое и, желательно, бьющееся.

А потом… Потом я почувствовала очень сильную тяжесть в руках и ногах. Будто на каждую конечность надели по тяжёлой гире. Он подошёл ко мне, недолго думая, подхватил меня на руки и отнёс на диван, усадил на подушки и сел рядом. Вздохнул.

— Юль… Я понимаю, что ты шокирована происходящим… Но другого выхода сохранить тебе жизнь нет.

— Да пошёл ты! — голова оставалась светлой, а язык подвижным.

— Юль…Тут без вариантов.

А у меня в голове была куча вопросов. Из тех, которые в виде знаков, потому что сформулировать их словами адекватно у меня бы не получилось. Но ещё я поняла, что успокоилась. Тяжесть спадала, превращаясь в чувство расслабления, как под воздействием персена. Того, что в бутылках по ноль семьдесят пять.

— Не знаю, как ты, но я есть хочу, — улыбнулся вип-конь, встал и ушёл мыть руки.

Это я поняла по льющейся воде. Бежать мне расхотелось. Мне вообще уже ничего не хотелось, кроме… мяса… Я хотела кусок какого-нибудь мяса. Поэтому встала и проследовала за Кассием. Улыбка тронула кончики его губ, когда он увидел меня в очереди на дезинфекцию, и, недолго думая, он уступил место, наблюдая за мной.

Я тщательно мыла руки, точно хирург перед будущей операцией, а потом молча села за стол. Не говоря ни слова, залезла под колпак, в котором находилось блюдо от шеф-повара. Обращать внимание на випа не хотела и даже не думала. Одним взмахом ножа отрезала себе кусок говядины, уселась поудобнее и начала его поглощать. Размеренно, с тихой яростью рассекая его на мелкие кусочки. Отпиливая, несмотря на острый нож и идеально приготовленную отбивную. Мне хотелось крови! Его крови!

Нет. Я не успокоилась. Внутри всё бурлило, как никогда. Но тело вело себя так, будто ему совершенно наплевать на моральные и нравственные страдания своей обладательницы. Один аппетит к мясу чего стоил. К мясу, которое я до сих пор ела очень редко!

Бык-производитель сидел напротив и так же молча, но с аппетитом поглощал свою еду, с интересом на меня поглядывая. Ел, конечно, он вкусно. Как истинный гурман и эстет. В какой-то миг я даже засмотрелась на него.

А ещё у меня сложилось ощущение, что ему абсолютно безразлично, что я обо всём думаю. Эдакий колдовской чурбан. Высказал всё, что хотел, и концы в воду. Хочешь, Юлька, дальше жить — раздвигай ноги. Две с половиной недели подряд, пока… А!

— А с чего ты взял, что у вас с тигром всё получится? — И, увидев недоумённый взгляд на себе, продолжила. — Я могу быть бесплодна, а ещё у меня критические дни по полмесяца идут, и они как раз начались.

Он фыркнул мне в ответ.

— Не говори глупости. Дух знает, что делает. Он никогда не выберет недостойную.

— Почему я хочу кинуть в тебя что-нибудь громоздкое сейчас, а в идеале — надеть на твою голову всё, что есть на этом столе, но у меня сил нет?

Кассий пожал плечами.

— Немного подправил твою энергетику. Я же себе не враг. Ты ведёшь себя, как бешеная тигрица.

Хм… Тигрица не кикимора. Почти комплимент сделал… Но магия! Опять! Получается, он снова насильно воздействует на меня.

— Ну так в чём дело? Давай ещё подправь что-нибудь и сделай со мной всё, что хочешь, — язвительно и обиженно я предложила ему воспользоваться магическим превосходством.

— Нет. Игры кончились. Не будет никакой магии, — он сложил приборы, откинулся на своём кресле и повёл плечами. — Ты должна сама захотеть.

Прекрасно! Аплодисменты! Сама приди, сама ноги раздвинь, ещё и подарок сделай потом. Живой… Но… Магии никакой?

— А привязки?

— Какие привязки? — он посмотрел на меня невинным кротким взглядом.

— Такие… О которых ведьма мне рассказала.

— Нет никаких привязок.

— Тогда это сейчас что происходит? Не колдовство разве? — я с трудом встала со стула, чувствуя сытую лень.

— Уже тоже нет. Ты успокоилась.

Ах, успокоилась! Я, недолго думая, быстро развернулась и, схватив с края стола влажное вафельное полотенце, хорошенько скомкала его. А потом запустила со всей силы в Кассия. Правда, враг отбился, перехватив свёрток на лету, и засмеялся. Соскочил со своего места, чтобы в секунды оказаться рядом со мной, зайти со спины и сгрести в крепкие объятия.

— Сейчас я тебе этим полотенцем руки свяжу, будешь знать, как бросаться в меня вещами, — почувствовала его горячее дыхание у себя над ухом.

— Отпусти, — процедила я сквозь зубы.

— Вку-усно так па-ахнешь…

— Иначе хуже будет!

— Ну хватит уже, Ю-юль… — бархатный голос стал мягче, вкрадчивей. — Довольно… — он действовал, как успокоительное, ласково упрашивая.

Опя-ять, что ли? А как же никакой магии? Меня привычное успокоительное более устраивает.

— Всё. Хорошо. Отпусти, — я выдохнула. Моё дыхание стало размеренным. Но голос оказался предателем, звучал ниже, чем обычно. Чёрт знает что. Повод решить, что я возбудилась. А я, и правда, возбудилась. Только не так, как он может подумать.

Его хватка ослабла, он выпустил меня из рук, предоставив возможность развернуться. Если бы мои глаза метали молнии, он бы насладился ими сполна, получив сотни тысяч вольт электрических разрядов.

— Та-ак… — заговорила я. — Значит, тебе ребёнок нужен, да?

— Нужен.

— А потом?

— Потом ты будешь свободна и очень обеспечена.

— А материнский инстинкт? Даже чисто гипотетически предположить, что я соглашусь на твоё предложение… Я — мать — отдам ТЕБЕ ребёнка?

— Он всего лишь будет жить с отцом, то есть со мной. Будешь навещать его когда захочешь, — вдруг он снова хитро улыбнулся и сделал ко мне шаг. — Будешь себя хорошо вести — сможешь находиться с ним рядом постоянно.

— И с тобой?

— Естественно, — он снова сделал шаг.

— Знаешь, что… — Я задумалась. — Нет. Мой ответ — нет.

— Почему?

Недоуменный вип-конь — зрелище интересное. На что он, интересно, рассчитывал?

— Я без любви не могу. Лучше сдохнуть, — и снова сделала попытку покинуть его общество.

— Несносная девчонка! — рявкнул он. — Ну-ка стоять!

Но разве я послушаюсь? Надоел хуже горькой редьки. Он рванул следом за мной в коридор, в несколько шагов догнал меня и развернул по направлению к служебному выходу.