Проклятие низвергнутого бога - Черненко Дэн - Страница 103

• Предыдущая
• 103/112
• Следующая

– Вы решили отрубить мне голову, потому что я не хочу, чтобы Спонса вышла замуж за вашего сына?

Старик говорил так, словно чувствовал любопытство, а не страх.

– Тебе решать.

– Я не передумаю, если вы это имеете в виду. Со мной делайте, что хотите, но Спонсу оставьте в покое.

– Я не это имел в виду. – Грас покачал головой. – Как ты относишься к ссылке в Лабиринт?

– Если я отвечу отказом, у меня остается только один выход? – Лептурус провел пальцем по шее.

– Боюсь, да.

«Ты понимаешь, что я должен что-то сделать. Ты оскорбил меня и мою семью. Я не могу притворяться, будто ничего не произошло».

– Я ничего не имею лично против вас, ваше величество, – сказал маршал. – Вы оказались неплохим человеком, честно говоря, лучше, чем я ожидал. Но этот ваш сын... – Он покачал головой. – Чем больше буду говорить, тем хуже мне будет, так что лучше я помолчу.

– Да, так будет лучше, – кивнул Грас, хотя сомневался, что Лептурус может сказать об Орталисе то, чего не приходило ему в голову. – Так ты согласен на ссылку?

– Да, согласен, если вы позволите. И благодарю вас за это. Я не совсем готов навсегда распрощаться с миром.

– Хорошо. Через день или два мы объявим об этом. Лептурус кивнул и неторопливо вышел. Они словно говорили с Грасом о видах на урожай и налогах, а не о выборе между ссылкой и казнью. «Старый гвардеец хорошо знает правила игры, – с облегчением подумал Грас – Остается только надеяться, что Эстрилда признает такое наказание достаточно строгим».

Король Ланиус знал о королевском «мы». Знал, но не помнил, использовал ли его когда-нибудь. Сейчас ситуация этого настоятельно требовала. Посмотрев на Граса ледяным взглядом, он сказал:

– Мы тобой не довольны.

– Правда?

К глубочайшему разочарованию Ланиуса, у его тестя оказалась не только толстая, но и скользкая кожа. Оскорбления не могли пробить ее, они скатывались как с гуся вода. Грас только пожал плечами.

– Мне очень жаль это слышать, ваше величество.

– Как ты посмел сослать Лептуруса? – прорычал Ланиус. Он уже не мог, да и не хотел сдерживать ярость.

– Как я посмел? – Грас снова пожал плечами. – Все просто, я должен был либо сослать его в Лабиринт, либо казнить. Я рад, что не пришлось сделать последнее.

– Почему ты так поступил? – не сдавался Ланиус. – Он охранял меня всю жизнь!

– Я знаю, – терпеливо произнес старший король. – И вовсе не рад, что пришлось принять такое решение, но он оскорбил меня и мою семью. Я не мог просто улыбнуться и сделать вид, что ничего не произошло.

– Что именно он сделал?

Лептурус оскорбил короля? Такое просто невозможно! Грас ответил:

– Я предложил ему брак между Орталисом и его внучкой Спонсой. Он отказался. Что это, если не оскорбление?

«Правильно сделал», – первая мысль, которая пришла Ланиусу в голову, но он быстро сообразил, что не может озвучить ее отцу Орталиса.

– О! – произнес он вместо этого, понимая, что такой нейтральный ответ не мог навлечь на него беду.

– Вот именно. Я не могу не обращать внимания на оскорбление.

– Полагаю, не можешь, – с сожалением произнес Ланиус.

– Лептурус думал, что я лишу его головы.

Грас словно гордился своей сдержанностью.

Может быть, у него были основания гордиться, тем не менее... «Старик был готов умереть, лишь бы не допустить брака внучки с Орталисом. Неужели это ничего не говорит тебе о твоем сыне?» Такое Грасу лучше не слышать.

– Я доверял Лептурусу, знал, что он обеспечивает мою безопасность. Он служил моему отцу, верой и правдой служил мне. Кто займет его место?

– Поговорим об этом в другое время, ваше величество. Сейчас следует беспокоиться совершенно о другом. Здесь, во дворце, вы находитесь в безопасности, верно?

Ланиус неохотно кивнул. Грас мог лишить его головы в любой момент, провозгласив себя единоличным правителем, но не проявил к этому ни малейшего интереса.

– Я не хотел этого делать, ваше величество, – продолжал тесть. – Я не пригласил Лептуруса поужинать со мной, уже вынашивая план о том, чтобы сослать его в Лабиринт. Маршал еще здесь, можешь сам спросить его об этом. Я пригласил его, намереваясь сделать родственником. Но когда он сказал «нет»... – Грас пожал плечами.

Ланиус вынужден был кивнуть с еще большей неохотой. Отец делал все, что мог, чтобы помочь своему сыну. Он просто не до конца понимал, в какой помощи нуждался его взрослый ребенок. Ланиус мог сказать ему, но заключил сделку с Ансером и Орталисом, и Орталис пока выполнял свое обещание. По крайней мере, хотелось надеяться, что это было так.

– О!

Такой ответ по-прежнему казался ему самым безопасным. Как обычно, Грас мог поступить гораздо хуже, чем поступил. Как обычно, это было слабым утешением для Ланиуса. Он не хотел, чтобы кто-нибудь еще правил Аворнисом. Конечно, лучше, если соправителем был человек с достаточно мягким характером, а не ужасный тиран, но дело было не в этом.

Ланиус закрылся в архиве, как часто поступал в случае возникновения неприятностей. Никто не беспокоил его там – по крайней мере, пока не беспокоил. Что произойдет, если он задержится здесь чуть дольше обычного? Сколько времени пройдет, прежде чем кто-нибудь догадается отправиться на поиски? Кто, кроме жены и детей, заметит его исчезновение?

Некоторое время он просто открывал ящики и доставал документы, чтобы почитать хоть что-нибудь при свете покрытых пылью ламп. Потом продолжил поиски более систематизировано, надеясь найти в архивах материалы об обезьянах. Хотя его поиски не увенчались успехом, сам процесс успокоил его, уменьшил страх, который мучил его с того момента, как он узнал о ссылке Лептуруса. Жизнь могла продолжаться. Жизнь могла продолжаться даже для старого гвардейца, пусть не такая, какой хотел ее видеть сам Ланиус.

И жизнь могла продолжаться для Спонсы. Настанет день, и она найдет достойного для себя человека. Вероятно девушка даже не подозревала, насколько ей повезло. Может быть, ей даже не придется узнать об этом. Поэтому ее можно было считать самой счастливой из всех.

Дождь со снегом покрыл все ледяной коркой. Небо было серым, как гранит. Настроение Граса вполне соответствовало погоде. Он попытался найти еще одну невесту для Орталиса. На этот раз он решил применить хитрость, лишь намекнув отцу предполагаемой невесты о возможности подобного брака, а не попросив прямо ее руки. Таким образом, он мог понять, как относится к подобной перспективе дворянин, не ставя его сразу же под удар.

Хитрость удалась не совсем. Прежде чем он успел задать прямой вопрос, семья дворянина упаковала вещи и покинула город, вернее, сбежала в неизвестном направлении. Грас не смог задать вопрос, потому что задавать его было некому. Человек, которого не спрашивали, не должен был отвечать отказом.

Грас лежал на кровати и смотрел в окно.

– Я должен послать ему письмо, – проворчал он. – Тогда он вынужден будет ответить «да» или «нет».

– Куда послать? Даже если бы и было куда, я не стала бы этого делать, – заметила Эстрилда. – Если, конечно, ты не хочешь навсегда избавиться от него.

Она была права. Грас прекрасно это понимал, и от этого настроение не улучшилось.

– Клянусь богами, не думал, что у короля Аворниса возникнут такие трудности с поиском жены для своего единственного сына.

– Своего единственного законнорожденного сына, – пробормотала жена.

– Своего единственного законнорожденного сына, – согласился Грас. Он вытянул руки перед собой и взревел: – Неужели Орталис такое чудовище?

Эстрилда не ответила.

Грас понимал, что молчание затянулось.

– Это так? – спросил он еще раз, пристально глядя на нее. – Он же не настолько плох, он становится лучше.

– Да, становится, – согласилась Эстрилда. – Но становиться лучше – не значит становиться хорошим. Истории о том, как он обращался со служанками, до сих пор живы у многих в памяти.

– Это было давно, и, кажется, мне удалось пригрозить ему карой Олора или, по крайней мере, моей карой. Уже достаточно времени он не совершал ничего непристойного.

• Предыдущая
• 103/112
• Следующая