Принцесса по приказу (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 31

Их оказалось два: одно, надевавшееся на белоснежную рубашку и уже ставшей привычной баску – бирюзовое, с глубоким вырезом, расшитое серебром, второе, верхнее – темно-синее, представлявшее собой, скорее, длинный жилет с узкими рукавами, в разрезах которых виднелось полотно рубашки. Насколько я уже успела заметить, именно белизне рубашки уделялось больше всего внимания.

Замшевые туфельки темно-синего цвета завершили мой наряд, служанка тщательно расчесала мне волосы, выплела замысловатые косы и отступила. Накрасить глаза и губы я отказалась, вспомнив, какими красителями пользовались во времена нашего средневековья, после чего, игнорируя причитания о приличиях и красоте, спустилась в сад, благодаря кулону безошибочно найдя туда дорогу. Тот же кулон вложил мне в голову знания помещений в замке и несколько стер восхищение, с которым бы я могла рассматривать комнаты, через которые шла. Расписанные фресками, украшенные позолотой и мозаиками, они не вызвали у меня того восторга, которого по праву заслуживали, и я добавила это к длинному списку претензий к графу Алайстеру.

При виде меня смех стих, девушки - теперь я знала все их имена, и к какому роду каждая из них принадлежала - повскакивали со своих мест и почтительно присели в реверансах. Боневенунто грациозно поклонился:

- Принцесса, рад вас видеть в добром здравии.

Я улыбнулась ему:

- О, вы все-таки доехали?

- Именно так, мадонна! Я прибыл просить оказать мне честь и написать ваш портрет! – он махнул беретом, который все еще сжимал в руках, в сторону мольберта, кончик пера попал в краску. Заметив это, художник горестно вскрикнул. Я невольно рассмеялась. Девушки сразу же подхватили мой смех. Я слегка нахмурилась, смех сражу же стих.

- Пожалуй, мэссэр Боневенунто, я окажу вам эту честь, - слова вырвались сами. Он вновь склонился в почтительном поклоне:

- Мадонна, ваша доброта может соперничать лишь с вашей красотой. Вы позволите начать сегодня?

- Только после обеда, дорогой Боно! Только после обеда! – раздалось у меня за спиной. Я повернулась. Принц Риччионе стоял на аллее. За ним толпились придворные.

- Дорогой брат, - я грациозно (откуда только взялось) присела, - Рада вас видеть.

- Дорогая сестра, - он подошел и протянул руку, помогая подняться. Руку, правда, не отпустил, - вы все еще бледны…

Я как можно более беспечно улыбнулась:

- Чепуха! Я устала быть затворницей!

- И чего же вам хочется? – принц улыбнулся, как обычно, его глаза остались холодными. Я дерзко посмотрела на него:

- Конечно, развлечений!

- Боюсь, что не смогу составить вам компанию, - вздохнул он, - Возможно…

- Полагаю, Боневенунто вполне справиться, - уверила я его, - Он же – мастер развлечений!

Несколько смешков сменившихся кашлем подтвердили мои предположения, в каких именно развлечениях специализировался художник. Сам он слегка покраснел, а я продолжала:

- Разумеется, все будет очень достойно, но, Козимо, пожалуйста, мне так скучно! – я скорчила умоляющее лицо. Принц чуть прищурил глаза, словно пытаясь понять, что у меня на уме, затем махнул рукой:

- Хорошо, если вам так будет угодно… Простите, Карисса, мне надо идти.

- О да, - глубокомысленно заметила я, чувствуя себя еще большей дурой, чем пустоголовая принцесса, - Государственные дела…

- Именно. Вы составите мне компанию за ужином?

- Непременно! – улыбнулась я, понимая, что до ужина необходимо дожить.

Довольный моими ответами, принц кивнул и направился к замку. Свита последовала за ним.

Я села на скамью у фонтана, девушки продолжали стоять. Их было четыре, наперсниц принцессы. Все из знатных родов Риччионе, приставленные к принцессе, чтобы той не было скучно. На большее знаний графа Алайстера не хватило. Видимо, бывая здесь, он не обращал на них внимания, или…

Я бросила быстрый взгляд на Бьянку дель Фиоре, пышногрудую блондинку, которая томно посматривала на Боневенунто. Или воспоминания графа были такими, что мне не полагалось о них знать… Я перевела взгляд на художника, с тоской рассматривавшего свой берет. Перо, воткнутое в палитру… Ну конечно же, Боно! Он не просто так остался здесь, тем более портрет принцессы был написан еще в прошлом году. Наверное, на моем лице все-таки была радость, потому что Бьянка как-то подозрительно посмотрела на меня.

- Это можно сделать новой модой, - подсказала я и, стараясь перевести внимание, обратилась к одной из девушек, на мой взгляд, самой безобидной, - Джемма, прикажи на моем берете покрасить пару перьев.

Та кивнула и, шелестя юбками, побежала выполнять поручение.

- Мадонна! – художник смотрел на меня со смесью растерянности и восторга на лице, - Это – гениально!

Я улыбнулась, когда услышала злобное шипение Бьянки:

- Малышка Джем как всегда рада услужить.

Следуя воспоминаниям из кулона, мне следовало рассмеяться или не заметить этой фразы, но меня всегда раздражало такое отношение. Нахмурившись, я посмотрела на блондинку:

- Прошу прошения, я не расслышала. Ты что-то сказала, Бьянка?

Она слегка смутилась, затем деланно рассмеялась:

- О, мадонна, лишь то, что Джемма всегда рада вам услужить.

- Как и вы все, не так ли? – я улыбнулась, - ведь именно в этом и состоят ваши обязанности?

- Да, мадонна, - она не могла возразить, лишь зло сверкала глазами, а я вдруг подумала, что в жизни принцессы есть свои плюсы.

Боневенунто предложил начать портрет прямо в саду, и я согласилась. Позирование ему отличалось от позирования Рою. Граф был сосредоточен, художник же постоянно сыпал шутками, размахивал руками, заставляя девушек прыскать со смеху и краснеть. Особенно старалась темноволосая Луиджина, призывно посматривая на художника. Почему-то мне подумалось, что эту ночь Боно проведет отнюдь не в своей постели. Немного обеспокоенная этим, я принялась размышлять, как же мне реагировать на это, и перестала улыбаться. Заметив это, художник высказал предположение, что я устала, и предложил продолжить завтра. Согласившись, я поднялась, сказала девушкам, что они могут остаться в саду, а сама направилась во дворец, в кабинет принца.

Как и остальные комнаты, он находился на втором этаже, по всей видимости, это было связано с тем, что на этом этаже ранее располагался вход в замок, и попасть внутрь можно было лишь по приставной лестнице, которую легко было разрушить в случае осады и не дать врагу войти.

С тех пор убранство комнат неоднократно менялось, но сам замок оставался прежним, теперь ко входу вела красивая лестница из голубого израма, на широких ступенях которой стояли кадки с растениями. Я прошла сквозь зал для приема послов и малую столовую, оба помещения были украшены фресками работы Боневенунто.

Но если столовая повторяла собой тропический яркий сад, который я видела на вилле у графа Алайстера, то в зале художник создал ощущение, будто стоишь на холме и смотришь вдаль, где находятся руины одного из древних храмов. Я слегка покраснела: слишком уж изображение храма напоминало мне то место, где недавно останавливался наш отряд. Казалось, стоит сделать шаг, и я попаду к фонтану и вновь окажусь в объятиях Роя.

Тряхнув головой, чтобы прогнать ненужные сантименты, я пошла дальше. Около дверей, ведущих в кабинет принца, я заметила нескольких просителей, судя по цветам в одежде, разных сословий: яркие тона носили дворяне, более темную и простую одежду – торговцы, крестьян среди них не было. При виде меня все почтительно поклонились и посторонились, полагая, что у меня должно быть важное дело. Я не стала их переубеждать, постучала и вошла в уже знакомое мне студиолло.

Принц находился там не один, рядом с ним за столом сидел пожилой человек с длинным крючковатым носом и седыми волосами, скрипучим голосом зачитывающий цифры, - казначей, как подсказала мне чужая память. Еще один человек, тоже со светлыми волосами, стоял под окном, спиной ко всем. Услышав мои шаги, он обернулся. Его светлые льдистые глаза смотрели на меня очень недоверчиво. Я заметила, что у него высокий лоб и классической формы нос. Губы и подбородок скрывала небольшая тщательно ухоженная бородка. Джованио, младший брат старого правителя и дядя нынешнего. Мне показалось, что при виде меня он недоверчиво моргнул, затем широко улыбнулся. В полутьме кабинета блеск зубов напомнил оскал.