Тизер 2 (СИ) - Кочеровский Артем - Страница 25

- Да много за что.

- Ну, например?

- Тебя что, Вир прикончил?

- Ну, да. Было пару раз..., но я ничего не подписывал и девушек ни-ни...

- Электронику в руки брал?

- Чего?

- Гаджетами пользовался? Телефон, планшет, радио, калькулятор?

- В Тизере?

- Нет, бл*ть у бабушки моей в гостях! Конечно, в Тизере!

- Нет.

- И ничего не подписывал?

- Нет.

- Ну тогда – хз. Может из огнестрельного шмалял?

- Стрелял, да! А, что...

- О, как! – почти вскрикивает Погранец, не оборачиваясь. – И где ж ты его взял?!

- Долгая история.

- Забавно! Из чего стрелял, сколько раз?

- Из пулемета. Двести пятьдесят патронов.

Погранец останавливается и медленно разворачивается. Каменное выражение лица пробивает эмоция удивления. Наклоняет голову, сверлит глазами:

- Нихрена себе история!

- Объяснишь?

- Ну слушай...

Как оказалось, квест и здоровенный тролль никак не связаны с моим приговором. Ответ кроется в долбанном пулемете. Виры, будто быки на красное, реагируют на использование игроками современных гаджетов, оборудования или оружия. Чем больше игрок пользуется благами цивилизации, тем более приоритетной целью становится для Виров. Выпустив две с половиной сотни патронов, я превратился в террориста номер один.

Погранец сказал, что раньше ничего подобного не слышал. Догадывался, что Якуш играет не по правилам, но что использует настолько лютые разводки, даже не подозревал.

Последующие полчаса шли в полной тишине, Погранец сказал, что в этой местности снуют Питерские. Не знаю, говорил правду или просто устал от моих вопросов, но пришлось заткнуться.

Входим в очередную полосу леса. Территория не выглядит такой же дикой, замечаю первые признаки присутствия человека: вытоптанная тропинка, щепки от срубленных деревьев, обглоданный куст малины. Через пару минут слышу человеческие голоса и звук потрескивающего костра. Выходим к лагерю.

На поляне стоят пять шалашей и брезентовая палатка темно-зеленого цвета, над огнем болтается котелок с закипающей водой. Пацан в джинсах и белой водолазке тащит к костру охапку дров:

- О, Погранец, здорово!

- Привет. Где все?

- Тренятся.

- Олег с ними?

- Да.

- Это Мирон, – тычет в меня пальцем.

- Вадим, – поднимает руку.

- Пойдем! – Погранец приглашает коротким жестом – Посмотрим.

В вытоптанном кругу двигаются два парня. Латные доспехи поблескивают в лучах утреннего солнца, по лицам в открытых забралах стекают капли пота, двуручные мечи высекают искры, удары сопровождаются электрическими разрядами и огненными вспышками. Не смотря на габариты и вес полутораметровых пух, драка проходит грациозно, соперники двигаются исключительно на носках, сохраняют баланс и стойку после каждой атаки. Не очень естественно выглядят запредельное количество вращений, эффектные перехватывания меча и прыжки на высоту человеческого роста, зато очень красиво.

Сражающихся окружает отряд разносортных бойцов. За дуэлью наблюдают парни с луками и арбалетами, мечники, ребята в балахонах и парочка странных типов, определить класс которых, сходу не получилось. Пати молча смотрит за происходящим, и только мужик с двумя подбородками, что стоит, опершись спиной о дерево, позволяет себе неразборчивые реплики. Судя по тяжелому дыханию и раскрасневшемуся лицу, он сражался до рубящихся горцев, а точнее – оборонялся. Его не маленькое тело прячется в железном панцире толщиной полсантиметра, такая броня явно используется танками, вот только находится в состоянии далеком от идеала: глубокие борозды царапин, ржавчина и пара сквозных дырок.

Танец несущих смерть лезвий замедляется, сокращается частота ударов. Боец с красной повязкой поверх шлема оступается, заваливает корпус. Единственной совершенной ошибки оказывается достаточно, чтобы выполнить успешную атаку. Мощный удар сверху окончательно ломает равновесие, толчок ногой в бедро валит на землю, замах, напоминающий подготовку к удару в гольфе, разгоняет меч до сумасшедшей скорости.

ХЫДЫЖ! Лезвие врезается в нагрудник. Огненная вспышка освещает поляну, будто взорвавшийся коктейль Молотова, по лицу прокатывается жар. Пропустившего удар подбрасывает на высоту двух этажей, полет останавливает дубовый ствол. Тело гнется в позвоночнике под скрежет доспехов.

- Молодец! – мужик в оранжевой шапке из лисьей шкуры хлопает в ладоши. – Ученик превзошел учителя! Лука, помоги!

Пацан в кедах, зауженных штанах и черной байке идет к корчащемуся от боли. Вытягивает вперед руки. Тонкие пальцы извиваются, будто дрейфующие на волнах водоросли. Если бы не увидел синюю и густую, будто мед, энергию, подумал бы, что парень пытается скатать оставшееся между пальцами тесто. Лепит что-то похожее на снежный комок и запускает в щель между обгоревшим наплечником и нагрудником. Мимика потерпевшего выражает благодарность, отступает боль, и боец блаженно раскидывается на земле.

- Погранец, почему так долго?!

- Зашел слишком далеко, – обнимает соратника. – Просрал много времени, чтобы возвращаться в пустую. В конце концов, нашел.

- И кто это? – мужик переключает внимание.

- Его зовут Мирон, – снюхивает горочку табака с кисти. – Вированым был, а потом отмылся!

- Неужели? – протягивает руку. – Олег Рудный – клан-лидер партизанского направления.

- Приятно, – жму холодную и хрупкую кисть.

- Продолжаем со стрелами! Заканчиваем физухой! – дружеский голос сменяется командным баритоном, а затем снова обретает ноты спокойствия. – Пойдем, Мирон. Расскажешь, как это было.

Следую за раскачивающимся лисьим хвостом на спине Олега и буквально на каждом шагу оборачиваюсь к тренировочной поляне. За мной разворачивается любопытнейшее действие: лучники выстраиваются напротив вооруженного двумя мечами игрока, приготавливаются к стрельбе. Скрестив мечи на высоте груди, камикадзе покорно ждет. За несколько секунд до того, как тропинка свернула в слепую зону, вижу мелькающие со скоростью блендера мечи и рассыпающиеся в щепки стрелы...

Рудный вытаскивает из меня детали, будто собирается составить протокол. Обсуждается каждый шаг, поступок, мотив, причина и следствие. При разговоре присутствует и Погранец, но, судя по безразличному виду, слушать историю второй раз – не интересно. Разведчик сидит у выхода и теребит край палатки.

Жилищные условия пати-лидера оставляют желать лучшего. Палатка представляет собой минимальный набор удобств для существования в полевых условиях: спальный мешок, раскладной алюминиевый стол со стулом, печка-буржуйка и керосиновая лампа, что болтается под брезентовым потолком. Даже гостевой дом в учебке – номер-люкс, по сравнению с палаткой.

Харизматичный парень с маленьким носом и светлой растительностью на лице располагает информацией о всех более или менее значимых лидерах в нашей локации, включая Руса, Тубу, Якуша и Гуся. В подаче и манере разговора слышу оппозиционный фон. Затрагивая вещи, касающиеся животной корысти стоящих у власти, Рудный, сам того не желая, скатывается к пропаганде революции. Я, скорее, соглашаюсь с ним, чем спорю.

Отбившись от града вопросов, перехожу в наступление:

- А, кто ВЫ такие? Чего добиваетесь?

- Мы с Погранцом были членами Питерского клана. Глядя на то, как Гусь и его команда разваливают климат макроэкономики и выходят из борьбы за лидирующие позиции в рейтинге, я понял, что мне среди них не место, Вася меня поддержал, – Олег кивает в сторону Погранца. – Мы ушли. Планировали совершить путешествие в пару сотен километров, посмотреть на другие земли, найти поселение и организовать клан, но задержались. Может и зря пешком не ушли...

- Угу, – мычит Погранец.

- Нам нужна была лошадь, но заливать свои сто пятьдесят кусков – совсем не прикольно. Решили заработать. Обосновались в лесу, основными видами промысла стали: охота на медведей и рейды в логово гноллов. Шкуры и поднятый лут сливали на рынке в Питере. С каждым следующим походом в этот обитель коррупции и кидалова, моя злость увеличивалась в геометрической прогрессии. Я вскипал от негодования, слушая новые фишки ублюдского Гуся: налоги на дорогой шмот, запрет на кости и карты, монетизация прокачки, изгнания непокладистых и так далее, – Рудный переводит дыхание.