Плоды манцинеллы - Сугробов Максим Львович - Страница 11

— А теперь, дорогие мои, смотрите. Только, прошу, не падайте в обморок.

Кьорди мягко нажал на клавишу, запустив загрузку выбранного файла. На экране появились первые цифры обработанного скана, машина делала свое дело и выводила на монитор данные, расшифрованные Кристофом. Им так и не удалось автоматизировать этот процесс, избавиться от нудной аналитики — никакая машина, даже самая мощная, не могла сопоставить сухие цифры с образом человеческого мышления.

— Сейчас-сейчас, дайте ему время, — Кристоф заботливо похлопал ладонью по клавиатуре. — Он обычно грузит быстрее, но не в этот раз.

— Не в этот раз? — Бастиан поднял глаза на старика, и в ответ увидел лишь хитрую улыбку.

Полоса загрузки неумолимо приближалась к финишу.

— Вот… Вот… — шептал Кьорди.

«Загрузка завершена».

— Вот и она, — выдохнул старик. — Вот и она…

Тишина поглотила лабораторию. Все звуки замерли, осталось лишь тихое гудение вентиляторов ноутбука. Себастьян заворожено смотрел в монитор, не веря своим глазам.

— Если это шутка, то очень жестокая, — наконец вымолвил Майер.

— Что вы, дорогие мои, какая шутка. Я сам был в не меньшем шоке, чем вы сейчас. У меня даже давление скакнуло…

— Ошибки нет? — вставила Марта.

— А они бывали? Не припомню, чтобы за все время работы, сканы приходили настолько… Настолько…

— Невероятные, — выдохнул Себастьян.

Цифры на экране были невозможными. Мозг, чей скан расшифровал Кристоф, поражал.

— Сколько здесь нейронов?

— Сто шестьдесят миллиардов.

Где-то на фоне, но совсем рядом, ошеломленно выдохнула Марта.

— А потенциал?

— Выше раза в полтора. И время пика значительно меньше. Мозг этой девочки быстрее и мощнее всего, что мы когда-либо видели.

Максимум нейронной плотности, полученный за все десять лет исследований, составлял девяносто миллиардов. Девяносто. Почти вдвое меньше, чем у этого образца. Себастьян вскочил, повернулся к старику и схватил его за плечи.

— Кому ты рассказал об этом, Кристоф? Ты отправил данные в… — Бастиан запнулся. — Откуда вообще пришел этот скан?

— Потише, друг, потише. Ты мне суставы вывернешь.

— Прости, — Майер разжал объятия и тяжело опустился на стул. — Так откуда он? И кто еще о нем знает?

— О ней, Бастиан, о ней. Это девочка, живой человек, а не просто сухой результат измерений. И о ней знаете только вы двое. Я не мог поступить иначе, ведь для вас это важно.

— Спасибо, Кристоф.

— Ты ведь это искал, да? — Кьорди махнул рукой на ноутбук. — Нечто такое, с самого начала. Все эти твои уникальные больные были лишь пылью в глаза.

Бастиан не ответил.

— Ладно, давай по порядку: скан пришел из России. Недалеко от столицы есть город… — старик замялся. — Коломна, вроде так произносится. Вот из местной больницы и поступил наш невероятный образец.

— Кто она?

— Сирота. Из детского дома.

— Сирота? В России сканируют сирот?

— А ты не в курсе?

— Он не следит за новостями, — подала голос Марта.

— Ах, понимаю. Себастьян Майер не желает меняться. В России за последние пять лет население сократилось на двадцать пять миллионов человек. Такого упадка нигде и никогда не было, даже во времена чумы, — старик задумчиво потер подбородок. — Хотя могу и наврать, не обессудьте.

— Сократилось? Что там происходит?

— Ничего. Просто все, кто мог позволить себе сканирование, и кто при этом получал результаты, превышающие медиану, покинули страну. Там остались либо «темные», у кого нет денег на обследование, либо…

— Те, кто ниже медианы, — догадался Бастиан. — Ничего не понимаю. Почему так?

— Я не знаю, дорогие мои, я ведь там не живу. В общем, они бесплатно сканируют всех сирот.

— А других детей? — спросил Себастьян.

— За деньги, как и всех.

— Что за бред? В чем логика?

— В том, — ответила Марта, — что сироты, пока они в детских домах, находятся во власти государства. Они не могут сбежать, как все остальные, не могут, даже если окажутся чем-то… Невероятным.

— Совершенным, — пробормотал Майер.

Марта и Бастиан переглянулись.

— Мы должны ехать. Забрать ее с собой, проверить, нет ли ошибки.

— Согласна. И как можно скорее.

Майер видел, как загорелись ее глаза, как в них проснулся давно угасший интерес. Он вновь видел перед собой Марту Бремер, рука об руку с которой несколько лет назад создавал НСГМ. Она словно проснулась ото сна, долгого и изнурительного.

— Вы думаете, вам дадут? — Кристоф медленно снял очки и тщательно протер линзы. — Вот так просто, да? Приехали и забрали?

— Мы что-нибудь придумаем, — Майер был настроен решительно.

— Это не почтовая посылка, Бастиан, — не унимался старик. — Тем более, она в России. Тем более, она сирота.

— Мы удочерим ее. Я удочерю. Все что угодно, лишь бы…

— Заполучить ее? Изучить? — Кристоф помрачнел и осунулся. — У меня уже нет того запала, что был раньше, дорогие мои. Но даже мне прежнему это показалось бы неправильным. Я понимаю, что мы ученые, но… Она ведь еще ребенок. Это не твои инвалиды, которых можно допрашивать с согласия попечителей. У всего должен быть предел, Бастиан. Вы ведь даже не знаете, кто она, как ее зовут, сколько ей лет.

— Она представляет ценность, Кристоф. Тебе ли этого не знать. Критическую ценность.

— Да, да, наверное, — протянул старик. — Но все равно, мне как-то не по себе.

— От тебя ничего не требуется. Просто, — Себастьян крепко зажмурился и сжал виски. — Просто не говори никому. Не отправляй анализ скана обратно в больницу. Дай нам несколько дней.

Серые глаза старика блеснули холодом.

— Кристоф, пойми, — Марта поддержала Себастьяна. — Случай действительно феноменальный. Если здесь нет ошибки, то мы не имеем права его упустить. Она может оказаться новым этапом эволюции.

Кьорди ничего не ответил. Он продолжал хмуро глядеть на давних коллег, сердито поджав губы.

— Кристоф, — голос Марты смягчился. Она медленно протянула руку и прикоснулась к груди старика. — Мы же не хотим ее препарировать — просто слетаем в Россию, поговорим с ней. Если получится, привезем сюда, сделаем новый скан. Расскажи о ней. Все, что знаешь сам.

Старик немного расслабился и приветливо улыбнулся Марте.

— Вы хорошие ребята, дорогие мои, я в этом никогда не сомневался. Просто… Не наделайте ошибок…

— Не переживай, Кристоф, все будет хорошо. Так что ты о ней знаешь?

— Ее зовут Мария Иванова, — старик пожал плечами. — Насколько я знаю, это стандартное имя для сирот, о родителях которых ничего неизвестно. И ей сейчас… Пять? Да, пять лет.

Кристоф замолчал и выжидающе посмотрел на Марту.

— Это все?

— Все, что было в письме.

— Адрес?

— Точно! — чересчур громко воскликнул Кьорди. — Самое важное то чуть не забыл. Память, дорогие мои, память…

Кристоф уткнулся в ноутбук и, неразборчиво бубня под нос, заводил пальцем по тачпаду.

— Во-о-о-от, — слабо протянул он. — Вот. Все здесь.

Карточка обследованного пациента была заполнена лишь наполовину. Графы «мать» и «отец» пустовали, графа «адрес» содержала лишь данные о расположении больницы: город Коломна, улица Тургенева, дом 1, корпус Б.

— Где это вообще? — Майер отвернулся от монитора и встал. — Я бы выпил кофе, Кристоф. У тебя тут есть, — он внимательно осмотрел древний автомат, обнаруженный под завалами местного хлама. — У тебя тут есть рабочий аппарат?

— Нет, Бастиан. Я не пью кофе, уже давно, — старик похлопал себя по груди. — Он садит сердце. Могу предложить чашку зеленого чая. С лимоном или молоком, как по вкусу.

— С лимоном, — Кьорди кивнул и удалился в угол лаборатории.

— Марта, тебе налить чего?

— Нет, благодарю.

— Коломна находится недалеко от Москвы, на юго-востоке, — прозвучал приглушенный голос Кристофа. — Где находится приют… Или как он там — детский дом… В общем, где живет Мария, я не знаю. Вам придется выяснить это самим.

— Мы можем зайти в больницу, — Марта взяла один из помятых листков, что были щедро разбросаны по столу, вытащила из сумочки ручку и переписала адрес, указанный в карточке. — Там наверняка знают.