Железный регент - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 32

А дальше фантазия двинуться не успела. Боль ткнулась мне в затылок, и сознание кануло во мрак.

— …Ну давай, Ив, пожалуйста, просыпайся, не заставляй меня думать, что я перестаралась!

Меня трясли за плечо, а в голосе одновременно звучали тревога, обида и слезы. В следующее мгновение мое лицо обожгла пощечина, потом еще одна, и в голове стремительно начало проясняться.

— Ржа тебя побери, железяка! — всхлипнула Тия, зашипев от боли: кажется, отбила ладонь.

Я обнаружил себя сидящим в том же кресле за столом, голова свешивалась на грудь. Когда зашевелился, выпрямляясь, и открыл глаза, Тия облегченно выдохнула. Я несколько раз моргнул, пытаясь избавиться от застилающей взгляд мутной пелены.

— Хвала богам! Я так боялась, что удар получится слишком сильным! — с облегчением проговорила девушка.

— Может, это облегчило бы нам всем жизнь, — тихо пробормотал я, ощупывая затылок. Там зрела внушительная шишка, но крови не было. — Чем ты меня?

— Спинкой кресла, — ответила стоявшая рядом девушка и обессиленно опустилась на подлокотник. — Как ты?

— Как обычно, — я устало поморщился. — Прости, это я должен спрашивать, как ты.

— Ты не успел ничего сделать. Да я сама виновата, не ожидала как-то… Твои приступы всегда начинаются спонтанно, но обычно повод хоть немного значащий, а тут на ровном месте. Подумаешь, слово я нехорошее чуть не сказала! — проворчала Тия, потом порывисто обняла меня за шею и тихо закончила: — Ты так долго не приходил в себя…

— Нашла из-за чего переживать, — я вздохнул, осторожно обнимая тонкую девичью фигурку. — Прости, я сам виноват.

— В своей болезни? — возмутилась она.

— В том, что расслабился, — поморщился я в ответ. — Надо было подумать головой и сообразить, что почти две луны удавалось сдерживаться, а за все нужно платить. И две вчерашних вспышки проигнорировал, вот и результат. Я же, дурак, даже в дороге не пользовался возможностями спустить пар, а на нас ведь несколько раз нападали! Надо было еще утром последовать совету Даора. У него в казематах наверняка завалялся… подходящий материал.

— Поедешь сейчас? — едва слышно выдохнула Тия.

Обо мне она знала меньше, чем Алый Хлыст, но куда больше всех прочих обитателей обоих дворцов. Лгать наследнице я не собирался, но испытал шок, когда подробный рассказ о моей болезни и некоторых тщательно скрываемых ее сторонах не оттолкнул эту девочку. Она упрямо считала, что я отдельно, а все это — отдельно, и никак не желала мириться с тем, к чему я уже давно привык. И продолжала относиться ко мне как к старшему брату или родному дяде — как все дети кесаря. Порой мне даже казалось, что она стала считать меня ближе, чем до этих откровений.

Женское сердце — загадочная штука. Оно способно жалеть даже тех, кто заслужил только отвращение.

— Лучше сейчас, пока я еще что-то соображаю, — кивнул я. — Тем более надо поговорить с Лиа, а если я попытаюсь сделать это сейчас… В общем, сначала надо привести себя в подобие порядка.

— Ив, я вот еще что забыла сказать! — вдруг опомнилась наследница. — Рина интересовалась твоим полным именем.

— И что ты ответила?

— Чтобы она спросила у тебя, конечно, — пожав плечами, сообщила девушка. — Хотя я все равно не понимаю, что с ним не так и почему ты его так не любишь.

— Может, не стоит пытаться понять поступки безумца? — слабо улыбнулся я.

— С твоей болезнью я неплохо знакома, и выражается она совсем в другом. Да ладно, не нужно придумывать отговорки и обходить тему, я давно уже догадалась, что всего о тебе не знает даже Алый Хлыст. А еще я догадываюсь, где нужно искать ключ к этой и остальным тайнам.

— Но? — подбодрил я, потому что Тия замолчала.

— Но не буду лезть в душу, — она медленно качнула головой. — Во всяком случае, не сейчас. Если бы ты хотел и мог, рассказал бы сам. Не думаю, что кого-то из нас ты считаешь недостойным доверия, и если молчишь — значит, так надо. Ладно, пойду я, пожалуй, пока никто не хватился. И за Риной пригляжу, не волнуйся. Она правда хорошая, мне понравилась.

Тия покинула комнату так же, как вошла. А я снял защиту, которой машинально запечатал вход при появлении наследницы, и, позвав слугу, велел седлать коня.

За те годы, что болезнь следовала за мной по пятам, я научился с ней жить. Да, можно подумать, у меня имелся выбор! Либо так, либо отпустить поводья и закончить жизнь на плахе, либо не дожидаться закономерного итога и сунуть голову в петлю. Собственно, именно из последней меня в свое время и вынул Алий. Не в буквальном смысле, но я действительно был тогда близок к этому решению. Я всегда презирал самоубийц, но теперь отлично понимал их. Трусость? Бесспорно. Но я никогда не отличался особой храбростью, а смысла бороться в тот момент не видел.

Смысл нашел Алий, взвалив на мои плечи тяжелую ношу, и тем окончательно лишил выбора.

Забавно, но дороже всего эта борьба обходится окружающим. От меня требуются только воля и желание держать себя в узде тогда, когда это необходимо, а последнего всегда хватало с избытком. Они же — платят болью и в конечном итоге жизнями.

Но Даор Алый Хлыст все же предложил тогда лучший выход. Потому что единственный, а не потому, что он меня устраивал.

Путь мой лежал сейчас в форт Мертвая Голова, чей угрюмый квадратный силуэт возвышался над небольшим скалистым островком близ берега. Изначально его строили как оборонительное сооружение, но потом сильное землетрясение искорежило дно в заливе, фарватер поменялся, и форт, который должен был защищать Вир от угрозы с моря, оказался на отшибе и потерял свое значение. Некоторое время там сохранялся небольшой гарнизон, подыхающий со скуки, а сотню лет назад каменную твердыню решили использовать для других целей. Небольшая перестройка, с которой управились за считанные дни, — и крепость превратилась в тюрьму.

Вторая жизнь Мертвой Головы оказалась более насыщенной и удачной, чем первая, с новой ролью крепость свыклась быстро и даже как будто вошла во вкус. Сейчас было сложно поверить, что изначально ее строили совсем для других целей.

Этот путь я проделывал часто, гораздо чаще, чем хотелось бы. Обычно раз в луну, под полнолуние, вот так же вечером или ночью — в зависимости от распорядка дня. Прикрывшись личиной, уходил от возможной слежки, оставлял лошадь у начальника порта. Показывал специальный медальон команде небольшого шлюпа и через полчаса ступал на берег у подножия форта. Это утлое суденышко содержалось в порту для единственной цели: по мере надобности отвозило к Мертвой Голове грузы и людей — смену караула, дознавателей, сыскарей, разного сорта чиновников и, конечно, новых обитателей.

Начальник тюрьмы меня знал. То есть знал, кто я такой, но он пользовался полным доверием Даора, на него можно было положиться, и маленькие грязные секреты не покидали крошечного островка.

За мелкие преступления Мертвая Голова не грозила, да и не каждого убийцу ожидали эти стены. Сюда отправлялись худшие отбросы общества, смертники, и отсюда уже никто не выходил. Форт мог вместить едва ли больше сотни заключенных и обычно стоял полупустым.

Раньше публичные казни являлись одним из любимых развлечений горожан, но Лиций Все-в-Дом, девятнадцатый кесарь Вираты, решил, что подобное расточительство неприемлемо, и подписал указ, по которому осужденные на смерть должны приносить пользу государству. Лиций вообще был очень рачительным хозяином, и, если мне не изменяет память, именно он превратил Мертвую Голову из крепости в тюрьму.

Пользу осужденные приносили разную. Зачастую их участь была хуже обычной смерти, но мнение обреченных никого не интересовало. На них, к примеру, испытывали новые методики целители и дознаватели.

Происходящее в стенах форта не афишировалось, но слухи об этой тюрьме все равно ползали один страшнее другого. И, услышав в приговоре «Мертвая Голова», многие преступники пытались свести счеты с жизнью самостоятельно, не дожидаясь приведения приговора в исполнение. У некоторых это даже получалось.