Напряжение: Коронный разряд (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 52

- Сходил бы? – Не настаивая, поинтересовался я.

- Да ну. Отец меня женить хочет, - пожаловался Игорь. – Там не приемы, а смотрины.

- Так женись.

- Чего? – Посмотрел он столь же подозрительно, как Машк, которому подсовывают в миску таблетку.

- А я тебе торт испеку на свадьбу. Тот самый.

- Максим, это подло, - пожаловался он, нервно барабаня пальцами по столешнице.

Как тот же Машк, только хвостом, когда таблетка перемещается в аппетитный кусочек мяса.

- Предложение действует только сегодня.

- Но за что?! – Воскликнул он со взглядом мученика.

- Кто-то же должен в этом кабинете принимать решения!

- Я принимаю!

- Так принимай, - развел я руками. - Я же не заставляю. Но либо сладко и по твоему выбору. Либо горько, через скандал с родней и ту, на которую они укажут.

- А торт большой? – Вновь затарабанил он пальцами.

- Большой, - вздохнул я, прибегая к уступке, работающей в том числе на котов.

- Ладно. – Вздохнул он.

Все это время я игнорировал ошарашенный взгляд Артема.

- Так, а теперь бери бумагу и ручку… Да не торт ты рисуй!

- А как же… - Захлопал он глазами, словно обманутый в лучших чувствах.

- Торт потом нарисуешь и пришлешь почтой. Сейчас другое записывай. Надо сделать ролик: у нас же есть оптимистичный блок в конце новостей про рекордные надои или что-то такое? Вот туда про Еремеевых что-нибудь надо отснять и вставить. Они что-то там за рубеж поставляют, двигатели или вроде того. Как обычно: отечественное, самое лучшее, поэтому берут даже тамошние. Справишься?

- Да легко. – Поморщился он, как от ерунды.

- Спасибо. А мы пойдем.

Нас проводили до дверей, предлагая заходить в любое время. Артем подхватил с кресла Веру, уже отошедшую от стресса и что-то восторженно вещающую про гонорар и первые съемки. На меня она старалась не смотреть, да и я не нуждался в ее внимании.

Дождавшись, когда они выйдут из кабинета, повернулся к секретарю и вежливо попросил у нее конверт. Заполнил его убористым почерком, выводя в получателях адрес лаборатории, а в отправителях – абонентский ящик, арендованный наряду с еще десятком в разных уголках Москвы. Выудил небольшой клок волос, принадлежащих Вере, и бережно поместил в конверт.

- Где исходящая почта?

- Вот тут, - указала она пластиковую конструкцию на краю стола. – Но я могла бы лично…

- Обычным порядком, вместе с остальными конвертами, - отрицательно повел я головой. – И я сегодня ничего не отправлял, вам понятно?

- Абсолютно. – Компенсируя провал в собственном поведении, секретарь излучала суровый профессионализм (то есть, отсутствие любопытства и готовность забывать все по команде).

Скоро узнаем, кто это такой у нас к медведю прицепился и не отстает.

- Случилось чего? – Артем стоял возле лифта в одиночестве. - Вера уже вниз спустилась.

- Мелочь одну чуть не позабыл, - отмахнулся я, прикрывая дверь за собой.

Но перед тем, как она закрылась, отсекая все звуки, до ушей еще успел долететь приглушенный отзвук мечтательной фразы Игоря:

- Ниночка, соедини меня с отцом…

Артем, разумеется, ее услышал тоже.

- Зачем ты его женить решил?

- Мне, может, интересно, каково это – семейная жизнь в близком приближении на примере друга. Скажи спасибо, что сегодня это Игорь.

- А если серьезно? – Не повелся Артем, подходя к лифту.

- У него в шкафу плед и постельное белье. Он спит на работе, это неправильно.

Все же, Игорь действительно мне друг.

- Максим, я серьезно!

Даже растерялся на мгновение – посмотрел, а Артем стоит, насупившись, и явно ждет другого ответа.

Подумал, что он хочет услышать, и произнес с весомой обстоятельностью:

- Примирение Игоря с семьей позволит непосредственно влиять на Долгоруких. Так же открывает варианты на воздействие через его будущую супругу. Абы кого ему не отдадут, он теперь в фаворе.

- Вот теперь – верю, - с довольным видом кивнул он. – А то вечно ты темнишь.

- Хм… - Выдал я неопределенный звук, не желая спорить.

Артем шагнул в кабину лифта, и я проследовал за ним.

- И вот что, Максим. Насчет социального статуса… - Произнес он, стоило створкам сомкнуться.

- Да?

- Про Веру ты все верно подсказал. Тут я не разбираюсь, не приходилось как-то. Но насчет Еремеевой могу подсказать.

- Слушаю.

- То, что ты для них сейчас делаешь. Эти ролики…

- Не только, - поспешил я уточнить. – Еще финансы на новые проекты. На бал и прием их пригласят, я почти договорился. Плюс попрошу кого-нибудь заключить с ними сделку на высшем уровне. Есть такие планы.

- Вот, - кивнул своим мыслям Артем. – Я примерно так и представлял. Так вот, это не сработает.

- Почему? – Удивился я.

- Потому что это твои связи, твои деньги и твои друзья. Не их, - качнул Артем головой. – Все они работают с тобой и делают одолжение тебе, а не Еремеевым. Я в этом разбираюсь.

- Но финансы и проекты…

- Тут все работает наоборот. Если у них были бы связи и знакомства, если бы их приглашали на приемы, как род, а не по твоей просьбе, с финансами тоже никаких проблем бы не возникло. Деньги же и сделки сами по себе не дают положения в обществе.

Циферблат лифта мерно отсчитывал метры до отметки первого этажа. А в душе была некая растерянность.

- Так что тогда делать? – Попросил я совета.

- Надо, чтобы с ними поделились статусом. Как это делается – сам понимаешь. – Вышел он из лифта, а затем, вместе со мной, и из здания.

Я посмотрел на спину Артема, спешащего к девушке в синем возле микроавтобуса телеканала. Сам же повернул к своей машине, дожидавшейся чуть дальше общей проходной, неспешно вышагивая и обдумывая предложенные Артемом варианты. Не высказанные прямо, но вполне понятные без лишних слов.

Статус такого уровня можно либо отнять, либо присоединиться к чужому. Третьего не дано.

Чтобы отложить эти мысли, решил-таки позвонить сестрам. Есть такой период у информации, находящейся у них на хранении, когда уже проходит предвкушение легкого садизма, с которым истина будет цедиться по каплям в обмен на мольбы и просьбы. Но до той грани, когда долгое ожидание пережигает желание говорить вообще, перерастая в глухую обиду – мол, они старались, а я совершенно равнодушен к их помощи.

Этот период славен тем, что информацию вываливают скопом, потоком слов прорывая плотину формальностей и стандартной структуры разговора. В общем, когда их распирает, и никто не может остановить, пока лавина данных не накроет абонента с головой.

Сев в машину, я набрал номер и предусмотрительно отвел трубку подальше от уха.

- Короче, она тебя любила! – Рявкнули в трубку через мгновение вместо гудка.

- Чего? За что?

- Сами не знаем! – Язвительно ответили мне.

- Нет, за что- понятно. Но мне ж тогда было тринадцать, а она вообще одиннадцатый класс!

- Любовь зла – полюбишь и…

- Неверная поговорка! – Осадил я их рявком.

- Любви все возрасты покорны?

- Сойдет. Так любила, теперь ненавидит. Что с того?

- А с того, что талант Целителя зависит от любви, - с придыханием ответили мне. – Как у аристократов – от Чести, а у тебя от любопытства.

- Так. – Почувствовал я неприятное ощущение в животе. – То есть, эта ее ненависть…

- Целители лечат любовью, - перебили меня. – Но каждого больного придурка любить не заставишь! Поэтому целитель обычно любит маму с папой, а их образ переносит на пациента, тем самым открывая возможность к их излечению. Но, как пишут на форумах, любовь к родителям не такая сильная, как… Ну, другая любовь. Однако есть проблема, когда любящий целитель приходит к дому возлюбленного и видит его с другой.

- Да я же знать не знал… - Растерялся я.

- А когда целитель вдобавок узнает, что ее любимый разрушил все счастье ее рода… - Сурово произносили сестры.

- Да подождите вы…

- Уничтожил все, чем целитель дорожил. Все, к чему он стремился…