Напряжение: Коронный разряд (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 91

Ника заинтересованно посмотрела в их сторону, даже втянула осенний воздух, полный ароматов земли и близко работающего дизеля, но смолчала.

- Вот, - остановился я недалеко от рабочей группы.

Впрочем, не подходя к ним слишком близко, чтобы не вызывать лишних вопросов. Только кивнул бригадиру, до того внимательно приглядывающему, чтобы все остальные работали. Остальных я не знал – но появление начальства они все равно уловили каким-то низовым чутьем и засуетились активнее, вытягивая из земли черно-зеленый перекореженный остов танка.

Хотя узнать танк в этом раздавленном корпусе можно было с трудом.

- Так что это? – Жаждала Ника пояснения.

- Допустим, у нас есть два аристократа, - начал я издалека. – Они повздорили. Что будет дальше?

- Попытка примирения сторон, - с готовностью отозвалась девушка.

- Предположим, не получилось. Да, честно говоря, никогда не получается, - пожал я плечами. – Статистика именно такая. Далее у нас дуэль или война, верно?

- Ага.

- Но вот незадача, - поджал я губы. – На дуэли ведь и помереть можно. Силу никто сдерживать не станет.

- Война – тоже место неспокойное, - поежилась Ника, продолжая наблюдать, как корпус поврежденного танка вытягивают из почвы.

- А ведь жить – хочется, - поддакнул я. – Поэтому есть решение.

Ника вопросительно подняла бровь.

- Малая война. Это, знаешь, что-то вроде признания поражения, но без поражения. Вот есть конфликт между уважаемыми господами. Они объявляют друг другу войну. Тот, кто осознает близость беды, двигает к границам своего противника пять-десять танков. После чего другая сторона сминает эти танки, с экипажами внутри, до состояния мятой консервной банки, - буднично поведал я, указывая подбородком на то, что удалось поднять из земли на поверхность.

- Так ведь война вспыхнет только с новой силой…

- Отнюдь. – Повернулся я к Нике. – В современной практике, этого достаточно, чтобы снять взаимные претензии. С одной стороны, нападавший ссылается на бездарность танкового подразделения и не несет урона чести, потому что его тут нет. А нет его тут потому, что обида не настолько велика, чтобы присутствовать лично…

- Какая-то ерунда, - отозвалась Ника, недоумевая.

- Вторая сторона довольна, потому что ущерб первой стороне нанесен значительный, плюс развлечение и реальная победа, которую можно занести в книгу рода.

- Но так же нельзя…

- Недовольны только экипажи танков, жизни которых никого не интересуют, а так же жители близлежащих деревень, дома которых эти танкисты вынуждены штурмовать для имитации атаки. Аристократы же не теряют ни грана чести. Спор решен к взаимному удовлетворению сторон. Можно пожать друг другу руки, а завтра разругаться вновь.

- И часто так? – Дрогнул голос Ники.

- Чаще, чем ты можешь себе представить, - сложил я руки за спиной и качнулся с пятки на носок. – Я считаю, что это неправильно.

- Конечно! – С жаром согласилась она. – Надо как-то сообщить в газеты, на телевидение! Это ведь фарс, в котором умирают люди!

- Хочешь рассказать аристократам, что они развлекаются неправильно?

- Да!

- А кто ты, чтобы указывать им, как жить? – Произнес я без желания подначить, устало.

- Но общественность…

- Ника, аристократы уже привыкли, что за них должен умирать кто-то еще. А ты хочешь подвергнуть их жизнь опасности. Тебя не поймут.

- Ты именно это место хотел мне показать, или будет какое-то еще? – Поджала она недовольно губы.

- Именно это, - ответил я, примирительно улыбаясь. – Сейчас эту и еще несколько других машин вынут из земли и отправят на ремонтные заводы. Там их доведут до внешне целого состояния и продадут тем, кому нужен дешевый танк для самоубийственной атаки.

- Получается, ты потворствуешь...!

- Я хороню мертвых, - поднял я немного голос, чтобы оборвать поток ее возмущения. – Хороню через три, пять, десять лет после смерти. Ищу, разыскиваю информацию о малых войнах и достаю металлические гробы.

- Чтобы сделать новые гробы для живых?

- Мои танки на радиоуправлении. Это дешевле, это сохраняет жизни. Это позволяет мне таскать по железным дорогам кучу другой техники без лишних вопросов, и это мое дело, - подытожил я. – Но мне не нравится, что сейчас происходит, как и тебе.

Я отвернулся от кипящей вокруг остова танка деятельности и направился к машине.

- Так зачем ты хочешь стать императором? – После долгой паузы, когда мы сократили расстояние до авто вполовину, спросила Ника.

Она все еще отходила от увиденного, и вряд ли желала прямо сейчас услышать ответ. Но раз мы прибыли, и раз у нас была такая цель…

- Слово «Честь», которым аристократы так гордятся, искажено и размыто. Нужен тот, кто заставит их соблюдать правила и не выдумывать новые ради сохранности собственных шкур.

- Для этого у нас есть свой император.

- Значит, этот – не справляется, - покачал я головой.

- И ты задумал его сместить? – Иронично посмотрела девушка.

- Вовсе нет.

- Тогда? – Посмотрела она удивленно. – Ведь не может быть двух императоров.

- Немного эгоистично с твоей стороны требовать справедливости и единых правил только для нашего государства. Есть иные страны, с похожими проблемами. Им тоже требуется регулирование и третейский суд.

- И как же ты собрался влиять на весь мир? – Послышалось в ее голосе усталое равнодушие, как бывает в разговорах про небылицы.

- Я же рассказывал, помнишь? Про княжеский разряд?

- А? – Недоуменно посмотрела Ника, а затем вспомнила. – Но причем тут…

- Да ведь тут то же самое. – Оставалось только пожать плечами. – Надо сделать нечто, достойное коронного разряда.

- И что же это?

- Например, быть способным уничтожить мир, - доверительно шепнул я.

- А, ну если так, - понятливо покачала Ника головой, ободряюще улыбнувшись. – Это, конечно, солидно.

- Приятно, что ты меня понимаешь, - даже немного расчувствовался я.

- Понимаю, - мягко ответила она. – И знаешь, что именно я понимаю?

- Ау?

- То, что ты гребанный псих!!! И знаешь, когда я восстановлюсь в университете, я переведусь на психолога! Потому что по тебе докторскую диссертацию писать можно!!! Подумать только, уничтожить мир!

- Можно всего половину!

- Конченный псих!!! – Быстро зашагала она от меня к машине.

«Ну вот», - даже расстроился я легонько. – «А я хотел ей первый рубильник показать».

Всего пультов у Борецких было три, и два еще предстояло отыскать для синхронизации системы и определения главного для координации удара… Удара, который они так и не смогли совершить, поверив в обещания и гарантии тех, кому верить оказалось нельзя.

В одиночку, если честно, искать будет накладно и не так интересно, но что делать…

Хотя вот, вроде Ника возвращается…!

- На, тебе сестры передали. Я забыла отдать. – Ткнула она толстым нераспакованным конвертом мне в грудь, и я только успел его перехватить, чтобы тот не упал на землю. – Подумать только, император! А я считала его приличным человеком! – продолжила она ворчать, направляясь по полю к краю деревни, явно нацелившись преодолеть путь до трассы пешком.

- Чего это не император, - буркнул я, посмотрев на конверт и с тоской – на спину девушки.

Ладно, все равно догоню потом – ну нет тут автобусов, не ходят по воскресеньям. Может, к тому времени успокоится.

Сам же неторопливо завершил путь у старенькой уцелевшей лавочки, в десятке метров от автомобиля. Тут был приятный тенек, от ветра защищала покосившаяся ограда, а спешить и садиться в машину, зная, что впереди полчаса пути, не было особого желания. Тем более, конверт интересный – плотный, формата А3.

Еще раз бросил взгляд в сторону Ники – идет, ничего не боится, будто в центре оживленного города. Хотя, с ее Силой, тут действительно ей нечего бояться – ни жадный, ни похотливый, ни высокомерный взгляд ей не опасен. А что делать всем остальным людям?..

Невольно посмотрел на красавицу-машину. Оставить ее тут всего на одну ночь - и от шикарного автомобиля не останется ничего. По окрестным деревням растащат фары, колеса, электрику, ругаясь и матерясь за каждый снимаемый болтик. Потом попытаются за бесценок продать все это хоть кому-то. В итоге, бедность останется такой же бедной. Но – уже не будет машины, шедевра конструкторской мысли. Она уже никого не отвезет.