Когда расцветает жемчуг (СИ) - Янушкина Вероника - Страница 54

Сваард оглянулся. По вызолоченным солнцем каменным ступеням торопливо спускался помощник хранителя Ордена Семи Стихий. Криво застёгнутый плащ и тканые туфли (вместо кожаных сапог) свидетельствовали о том, что случилось лихо. Астен собирался в спешке, раз преодолел перевал будучи одетым как попало.

«Выслушай»! - вскрикнул сокол.

Тяжело дыша, мужчина рухнул на колени:

- Беда, ваша светлость! - он задыхался, - беда!

- Что случилось?

- Белая лекарица стала неугодна династии.

Отмеченный Адаром поднялся с травы и стряхнул с брюк росинки.

- Когда?

- Послезавтра.

«Действуй»! - нахохлился буревестник.

«Торопись»! - ухнул филин.

Тен Кармалл задумчиво касался посоха. Пальцы скользили по аметистовому набалдашнику и чувствовали каждую грань. Круг замкнётся и оживит увядающий подлунный мир, когда соберутся все стихии. Гибели одной из двух редчайших нельзя допустить. Журавль терял перья и падал в пропасть, но Сваард обладал достаточной силой, чтобы не дать разбиться о камни. Осталось малое.

- Как мы поступим?

- Зажгите переговорную пластину. Я дам указания.

Вихри взмыли в небо и осыпались дождём из мерцавших капель.

***

- Ведите подсудимую.

Стражи втолкнули Сашу в зал. Блеснули кандалы на запястьях, и ледяные нити опутали ладони, парализовав мышцы и словно предвосхитив попытку побега.

На выстроенных амфитеатром скамьях восседали высокородные зрители, которых Глебова видела на соколиной охоте и, позже, в тронном зале на празднике Затмения. За отгороженной низким бортом трибуной стояли одетые в алые мантии каорри, на постаменте перед каждым горели синяя и красная пластины. Над судьями возвышался балкон с королевским штандартом. Сиятельный Растан восседал в кресле; лицо напоминало восковую маску. Глаза шевелились, и только это свидетельствовало, что в ложе присутствовал живой каорри, а не равнодушная к мирской суете статуя.

Садовница улыбалась. Знала, что жалко выглядит в расцвеченной бордовыми пятнами одежде, понимала, что скажут присяжные, но с императорским величием шагала к платформе. Пусть Его величество и асан видят, что белая лекарица не боится. Придумал-таки второй сановник Карвахена, как избавиться от неугодной Васперити и обелить себя. Дерья не сомневалась: ловушку подстроил Селим тен Илметтин. Больше некому. Монарх приказал, тот собственноручно исполнил. Абы кому убийство не доверят.

Как иначе объяснить пробуждение в тюрьме? Шёпот раненой Карасы и удар по затылку - последнее, что помнила Саша. Она очнулась со скованными руками на прибитой к стене койке, в комнатке с решётчатым окном и тазиком для естественных нужд. На комбинезоне и перчатках темнели пятна чужой крови. Голова трещала от боли, безумно хотелось пить. И спросить: что произошло? Кто напал на цетру и почему ударили Глебову?

Истина прояснилась через несколько часов. В камеру пришёл королевский лекарь и, осмотрев заключённую, посоветовал набраться сил и мужества. По его словам, ночью в кустах олеандра стражи нашли убитую Карасу и садовницу рядом с ней. Причём, та сжимала окровавленный кинжал. Прибывшие в парк комиссары порядка и тайной канцелярии рассудили, что Глебова перерезала горло цетре, но та, в минуты борьбы, изловчилась и оглушила убийцу. В качестве доказательства упомянули о криках, которые услышал старший садовник, первым прибежавший на место преступления. Самое интересное, что мотивы нападения никого не заинтересовали. Зачем? Глупая полукровка помешалась, и ладно. Отпечатки, кровь - прямые доказательства вины.

- Крепись, скоро тебя поведут на суд, - пряча взгляд, произнёс Эрен тен Хастерк.

- Это не я, - Саша глубоко вдохнула, - я пыталась спасть Карасу! Залечила горло! Но кто-то ударил меня сзади!

- Я видел края шрама, - пропитанной спиртовым раствором губкой лекарь стёр с головы садовницы кровавую корку и намазал лекарство, - цетру убили вторым ударом, но асану это не интересно. Тен Илметтин отказался читать протокол.

- Это он подстроил!

- Давным-давно был подобный случай, с печальным концом, - Эрен заклеил рану, - журавлица, что же ты такого совершила...

Его прервал звон ключей, донёсшийся из-за двери.

- Прости. Мне пора.

Так Глебова поняла, что стала разменной картой в играх высокородных каорри. До поры берегли, чтобы в решающий момент бросить на стол и сорвать банк. И Стеллана не было рядом. Неужто специально ждали, когда младший Стасгард покинет Афелет? Немаленькие, понимали, что устроит отмеченный Морой.

Конвоиры выстроились по углам платформы. Главный коснулся пластины в основании, и от слушателей дерью отгородило силовое поле. Едва она дотронется до мерцающей завесы, то упадёт, парализованная разрядом.

Судить вызвался асан. Саша едва подавила смешок: поистине, главный обвинитель. Мудрейший каорри в государстве! Серый кардинал Карвахена! Вспомнились болота, нападение, раненый бок тен Илметтина. Как повернулась история, если бы белый огонь не исцелил его? Интересный способ отблагодарить за спасение - повесить чужой грех и сделать козлом отпущения. Чего там, спасительница не дождалась устного признания.

- Назовите себя, - одетый в золотистую мантию мужчина стоял за отдельной трибуной. В голосе слышалось презрение - он бы предпочёл находиться где угодно, только не рядом с «безумной преступницей»!

- Александра Викторовна Глебова. По-вашему, Алессе тен Васперити, - садовница нехотя произнесла чужое имя. Пусть записали в грамме, родным оно не стало. Помощник бухгалтера, судьбой заброшенная в чуждый мир.

- Позор славному роду, - с жаром произнёс Селим, - последняя из великой и когда-то почитаемой семьи повинна в убийстве!

- Ложь. Пока вы держите меня под замком, настоящий преступник заметает следы.

В зале послышался шёпот. Зрители удивлялись, как пленница посмела возразить асану. Особенно роптали кайхалы, для которых отгородили просторную ложу. Верховный стоял, сложа руки на груди и о чём-то размышляя.

- Дерзость вас не красит. Наберитесь храбрости и признайте вину. Вас застали с кинжалом в ладони над телом цетры Его величества.

- Я проходила мимо и услышала крик. Подбежала и увидела на корнях олеандра дерью Карасу с перерезанным горлом.

- Почему ваши руки были в крови?

- Хотела спасти её. Я белый лекарь.

- Тогда почему вас нашли с оружием?

Саша коснулась разбитого затылка. Как по команде стражи выхватили дубинки и приготовились к удару, но замерли.

- Кто-то напал на меня сзади. Полагаю, этот каорри вложил оружие.

- Зачем кому-то подставлять вас? Ради чего? Влияния и богатств ваша семья лишилась несколько веков назад, а других причин я не вижу.

- Я не знаю.

Асан картинно возвёл глаза к потолку.

- Не счесть, сколько раз я слышал это от вас, - Селим шумно выдохнул, - у обвинения есть свидетель. Прошу Зерана Смолдерса выйти к пустой трибуне.

Старший садовник встал со скамьи и спустился на арену. Саша кусала губы, чтобы не рассмеяться. Конечно! Суд услышит на редкость «правдивые» показания! Ещё бы пригласили мятежников из Архары! Абсурдность происходящего не укладывалась в голове. Вызвать того, кто с радостью возведёт напраслину!

- Итак, поведайте всё, что знаете, - по-отечески улыбался обвинитель.

Буравя взглядом ноготь на большом пальце, Зеран монотонно бубнил и словно школьник выдавал заученные предложения:

- В спальне было душно, я не мог уснуть. Открыв окно, услышал громкий крик и увидел, как Васперити держала цетру Его величества за горло, а в руке у неё был зажат кинжал. Дерья Караса изловчилась и ударила безумицу камнем, обе упали на землю. Как предписывают все инструкции, я доложил комиссарам через переговорную пластину и позвал лекарей. К большому сожалению, спасти цетру не успели.

Саша ощутила лёгкую дрожь. Смолдерс был в сговоре с тен Илметтином. Иначе, как он увидел то, что никогда не происходило?

Асан оглядел зал и убедился, что исповедь старшего садовника услышали все.