Долина драконов. Магическая Практика - Звездная Елена - Страница 5

После подобного приказа следовало бросить все дела и отправиться к ректору, но я не могла. Очень уж это было не вовремя, мне требовалось еще около десяти минут на то, чтобы для начала вылечить себя, а затем аккуратно, бережно и сохраняя предельную осторожность развеять остаточную энергию Имаджентеро. Причем осторожность действительно должна была быть предельной, потому что один неверный жест – и от развалин древнего капища не останется ничего. От меня, к слову, тоже. Именно поэтому я даже дышала сейчас едва-едва, опасаясь шевельнуться, опасаясь дыханием поколебать энергетический сгусток…

– Это плохая игрушка, – раздался вдруг властный голос.

А в следующее мгновение чья-то рука, затянутая в перчатку, самым неимоверным образом коснулась сосредоточения силы заклинания, сжала изумрудный энергетический кристалл пальцами, и тот с тихим хлопком исчез.

Исчез!

Имаджентеро нельзя уничтожить таким образом! Нельзя! Не…

– Поднимайтесь, – приказал тот, кто уничтожил сложнейшее заклинание одним касанием. – Поднимайтесь, немедленно.

Я продолжала сидеть, с ужасом глядя на то место, где только что сверкал опаснейший способностью взрываться от прикосновения кристалл. Мой разум напрочь отказывался принимать то, что тут только что произошло. Как?! Как это вообще возможно?! Имаджентеро, созданное другим магом, не способен уничтожить ни один маг, даже магистр. На это в принципе не способен никто из людей.

И я, как в кошмарном сне, скользнув взглядом по строгому темному костюму, запрокинула голову и увидела того, кто оказался способен на невозможное.

Это был дракон!

Хищные черты лица, смуглая кожа, пристальный внимательный взгляд зеленых, светящихся в сумраке глаз с вертикальным зрачком, с нескрываемым презрением брезгливо окинувший для начала меня, а затем и оброненный мной на входе, уже припорошенный снегом пуховый платок.

– Я вижу, вы основательно подошли к вопросу избавления от собственной жизни, – спустя мгновение произнес дракон.

После чего платок вскинулся, как живой, отряхиваясь от налипшего снега, и метнулся ко все так же сидящей на земле мне, окутывая плечи. Я рефлекторно прижала его к себе и только после заметила, что разомкнула ладони, невольно разорвав последнее связующее звено заклинания. Замерла, ожидая отката, и вовсе перестала дышать, поняв, что его не будет. Но как?! Даже если учесть, что энергетический кристалл был уничтожен, факт исцеления завершался крайне болезненно – руки после этого невыносимо ныли несколько часов, а сейчас не было даже намека на боль! Это невозможно!

– Поднимайтесь и ступайте в университет, – холодно приказал дракон, отрывая меня от потрясенного созерцания собственных рук. Я перевела взгляд с раскрытых ладоней на него и вдруг осознала, с кем рядом нахожусь. И уже не поднялась – подскочила, отшатнулась в сторону от пристально наблюдающего за каждым моим движением монстра, обошла его, стараясь держаться как можно дальше, и, покинув развалины, торопливо и не оглядываясь, зашагала в здание университета.

Лишь когда дошла до дверей, выдохнула и тут заметила, что буран не воет, ветер стих, а снежинки словно замерли в воздухе. Обернулась и поняла – мне это не почудилось. Буран действительно застыл, снежинки недвижимо повисли в воздухе – прикоснись, они не шевельнутся, – ветер гудел в небе, раскачивал верхушки деревьев, но тут, во дворе, его не было…

– В здание! – повторно скомандовал, как оказалось следовавший на некотором расстоянии за мной, дракон.

И спустил стихию с цепи – вновь завыл ветер, заметался снег, небо смешалось с землей.

Я шагнула в служебный вход, закрыла дверь и, прижавшись к ней спиной, с ужасом подумала о том, какой же силой нужно обладать, чтобы контролировать непогоду. Заставить снег застыть в воздухе в момент падения. Ограничить ветер… Как?

И насколько в принципе сильны драконы?!

И в этот миг над университетом повторно раздалось: «Милада Радович!»

Я сорвалась с места, даже не задумываясь, помчалась по лестнице вверх, поднялась на второй этаж, оттуда, свернув в боковой проход, выскочила в парадную часть университета, и, привычно вжав голову в плечи, поспешила к кабинету магистра Аттинура. И только сейчас вспомнила о том, что со вчерашнего дня не переоделась даже, в результате мантия моя мятая, на ногах ботинки, а не туфли, как требуется в здании университета, на голове воронье гнездо из слипшихся спутанных волос, да еще и после экстренного применения целительской магии безумно хочется есть, настолько, что желудок сводит.

Я дошла до кабинета, по пути услышав немало шуточек на счет того, что отребье совсем распоясалось и напоминает не студента УМа, а бродягу придорожную. Остановилась перед дверью в приемную, постучала, обождала, отсчитывая про себя до трех, осторожно приоткрыла дверь и спросила:

– Можно?

– Входите, Радович, – неприязненно произнес сэр Овандори, бессменный секретарь магистра Аттинура.

Я вошла, прикрыла за собой дверь, постояла, опустив голову и выдерживая изучающий полный отвращения взгляд Овандори. Педантичный до крайности секретарь сверкал начищенными туфлями, отполированными пуговицами и отличался идеальной, волосок к волоску, прической. В его глазах я была пугалом, позорящим столь претенциозное заведение, как Университет Магии.

– От-вра-ти-тель-но, – отчеканил сэр Овандори.

Я и сама это понимала. Мне следовало как минимум вымыть волосы и переодеться в другую, менее теплую, но и более целую мантию. И туфли надеть. И умыться. А так, с влажными спутанными волосами после температуры и вчерашнего похода за… Ох! Часть повозки Призрачного ямщика! Я забыла! Я не взяла! Я… Триединый, что делать?! Что мне делать?! Меня затрясло, и уже не от холода. Если я не принесла частичку повозки – зачета не будет. Меня отчислят. Буквально вышвырнут на улицу без гроша в кармане и даже верхней одежды, потому как все мантии хозяйственная госпожа Орски непременно отберет как имущество, принадлежащее университету. А в такую погоду мне грозит смерть от замерзания в первую же ночь! Чем я думала? Чем?! Я должна была принести вчера зачетный материал! Должна была. И Тихомир, и Славен. Я…

– Надеюсь, сегодня я имею неудовольствие видеть вас в последний раз, Радович, – ехидно произнес сэр Овандори.

На моем лице, видимо, отразился весь ужас осознания ситуации.

– К слову, – продолжил секретарь, – вам ведь известно, что студенты, отчисленные из УМа, лишаются всех магических сил во избежание дальнейших эксцессов.

Что же делать? Что делать?! Сегодня день свободный от занятий, для нас, стипендиатов, единственный перед ночным зачетом, для обучающихся на платной основе свободной была вся неделя, но это к делу не относится, я не буду сейчас в очередной раз сокрушаться из-за существующей несправедливости. Нужно думать, что делать, что делать? По правилам меня не могут сейчас отчислить, не могут до наступления времени зачета, до него еще как минимум шесть часов. Что я могу сделать за шесть часов? У меня есть сбережения, их хватит, чтобы нанять извозчика, домчаться до торгового тракта и подождать Призрачного ямщика. Как раз шесть часов до полуночи, но после мне нужно успеть вернуться до окончания времени зачета. На дорогу уйдет два часа… Не успеваю! Что делать?!

– Прекратите трястись, Радович, – брезгливо скривился сэр Овандори, – удары судьбы нужно принимать стойко.

Глянула на него с откровенной ненавистью – удары судьбы, говорите? Да что вы можете вообще знать об ударах судьбы, вам даже голодать не приходилось ни разу в жизни! Не говоря о том, чтобы замерзать так, что от холода не можешь заснуть и дрожишь всю ночь напролет, а утром снова нужно идти на лекции, и не дай Сила пропустить хоть одно слово, допустить хоть одну ошибку, не выучить хоть один параграф…

– Спасибо, я учту ваш совет, – произнесла нейтральным тоном.

Высказывать свое мнение? Ну что вы, на это у меня права нет.

И в этот момент в приемной раздался голос магистра Аттинура:

– Радович явилась?