Выбери любимый жанр

Про девушку, которая была бабушкой - Нестерова Наталья - Страница 9


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

9

Ах! Как мы, студентками, ценили импортные пластиковые пакеты! Мы их покупали у зарубежных студентов. Стирали, укрепляли скотчем изнутри и жутко расстраивались, когда пакет приходил в негодность. Мало кто догадывался рассмотреть надписи на пакете. Главное, чтобы было импортно и цветасто.

– Ленка! – однажды схватила я подругу за руку. – У тебя на пакете реклама презервативов! Читай: «Condom for all and forever».

– Сашка! – простонала любимая подруга. – С тобой всегда так! Я за пакет негру с истфака три рубля отдала! И кондом – это не гондон!

– Просто его зарубежный брат, от тети, эмигрировавшей после революции.

– Какие на фото парень и девушка! – чуть не плакала Лена. – Они в секунде от поцелуя…

– Так ведь с презервативом в кармане, – извинительно хихикала я. – Выкини, забудь! Иначе тебе не светит познакомиться с парнем, владеющим английским в программе спецшколы.

– Как же! – возмутилась Лена. – Выбрось! Я его в общежитии вьетнамкам загоню. За пять рублей или даже за семь. У них русский дремуч, без деления на мужской и женский роды, а глаголы без времен: Я сегодня хорошо вчера покушал – это она у меня таблетку от поноса хотела попросить. Не в деньгах счастье! С чем я на свидание пойду?

Выбирая достойный пакет, я усеяла пол недостойными из коробки под раковиной в кухне – там хранились пакеты для мусорного ведра. Пластиковая сумка из книжного магазина: интеллигентная, с изображением книжных полок, приятного цвета, почти не мятая.

Я готова на выход. Надо идти! Почему надо? Кому надо? Новому телу, то есть старому, то есть не старому, а юному…

Лифт. Я всегда поднимаюсь и спускаюсь на лифте. Живу на третьем этаже. Я не видела ступенек между этажами много лет.

Данька, охламон-озорник, тогда студент, повесил в подъезде объявление: «Внимание! Лифт вниз не поднимает! Будьте осторожны!» И люди ходили пешком. Кроме меня никто не увидел нелепости вниз не поднимает. Я объявление сорвала. Данька потешался: «Инерция мышления у людей зашкаливает!» У меня сейчас зашкаливает страх, иррациональный и одновременно щекочаще-приятный. Как в детстве, на даче, когда я, на спор, ночью отправилась на деревенское кладбище нарвать черемухи.

Лестница, металлическая дверь на улицу, крыльцо, двор, припаркованные машины, детская площадка, мамаши с колясками, дворники-таджики сбились в группу, о чем-то лопочут… Они меня рассматривают! Мою грудь, не упакованную в броню лифчика. Спокойно! Они еще не знают, что я без трусов. Хорошо, что нет ветра. Помните, знаменитый кадр, где у Мэрелин Монро вздымается юбка? Фильм назывался «Зуд седьмого года», и потоки воздуха, хулиганившего с платьем, дули из вентиляционных решеток в асфальте. Такие имеются только в Америке? Вдруг у нас тоже появились? Я медленно двигалась и осматривала землю как минер на задании.

– Что-то потеряли? – подошел ко мне один из дворников.

Я таращилась на дворника, подозревая, что его элементарный вопрос подразумевает замаскированное: «У тебя под платьем ничего нет, дэвушка?» Таджик улыбался открыто и дружелюбно, из-за затянувшейся паузы слегка смущенно. Если не ответить, повернуться и уйти, воспримет как проявление шовинизма, обидится.

Буду честной.

– Потеряла. Плоть. Почти сто килограммов. – Конец фразы я пробормотала тихо, неразборчиво. И снова повысила голос: – Если найдете – ваша!

Вряд ли он знает значение слова «плоть». Но, кажется, занятие дворникам по поискам плоти я обеспечила.

До метро ближайший путь по Сокольнической Слободке, но я свернула на Маленковскую улицу. Там, недалеко от моей бывшей школы, есть торговый центр с гуманными ценами.

В кошельке две с половиной тысячи рублей, на карточке – двадцать три рубля, пенсия поступит только через две недели. У меня есть солидные накопления – триста семь тысяч шестьсот долларов. Но эти накопления надо еще выцарапать, вырвать, отбить, что без нижнего белья сделать проблематично. Я буду чувствовать себя беззащитной, как рыцарь без доспехов и алебарды перед лицом хорошо вооруженного противника.

5

Продавщица, милая девушка, со мной намучалась. Я не знала размеров своих бюстгальтера и трусов, я очень удивилась, что для определения размера лифчика потребовалось измерить сантиметром мой торс (у нас-то было просто – номер один, два или, о, счастливицы, три), я хлопала глазами при виде трусов, представлявших собой композицию из тонких ленточек, или шортиков с «усиленной попой» (у них сзади были спрятаны меж слоев ткани два поролоновых блина), или трусов корректирующих (утягивающих живот, бока – кому что надо)…

– А вы откуда? – вырвался у продавщицы вопрос.

Я хотела ответить: с Урала. Но вряд ли девушка поняла бы эту цитату из фильма Геральда Бежанова «Самая обаятельная и привлекательная».

– Живу в квартале отсюда, – честно сказала я.

– Болели?

– Посттравматическая амнезия, – промямлила я. – Шла по улице зимой, гололедица, упала, стукнулась головой, очнулась – гипс и ничего не помню: как зовут, где живу, маму с папой не узнаю. Полгода лечили, теперь пытаюсь заново войти в действительность.

– Отпад! – восхитилась девушка. – Обожаю кино про амнезию. Я тебе, – легко перешла она на «ты», – еще двести рублей сброшу.

– Огромное спасибо! Можно всё это, – показала я на выбранное белье, – здесь у вас, у тебя надену?

Примерочной и зеркала в крохотном магазине не было. Продавщица взяла в руки какую-то простынку, закрыла меня, как прикрывают полотенцем на пляже человека, меняющего мокрый купальник на сухое белье:

– Одевай!

– Надевай! – автоматически поправила я, сбрасывая балахон.

– А?

– Одевать – кого: ребенка, подругу, парализованную бабушку. Надевать – что: платье, шапку, пальто. Лифчик велик!

– Снимай, другой размер дам, хотя у нас примерять не положено.

Пока она искала меньший размер, я стояла укутанная в простынку. Дружеское участие, женская солидарность подействовали на меня вдохновляюще. Если бы, выйдя из дома, я столкнулась с агрессией, попала впросак, оскандалилась, оконфузилась, то испуганно рванула бы обратно. Пусть само собой рассосется. Мои проблемы, если их не решать, рассасываются гораздо быстрее, чем если ими заниматься. В этом вся моя философия.

Напоследок продавщица, добрая душа, почти подруга, видевшая, что в кошельке у меня осталась рублей тысяча с небольшим, сказала:

– В подвале соседнего дома открыли секонд-хэнд, там за копейки можно прилично одеться.

– Спасибо тебе огромное! – искренне поблагодарила я. – Ты даже не представляешь, как много для меня сделала!

– Да ладно! – отмахнулась девушка. – Заходи!

– Непременно! Если… если амнезия не вернется.

Итак, уже трижды и за короткое время я обманула: Светлану Ильиничну, сына, продавщицу. Поставила личный рекорд. Обычно я избегаю вранья. Не потому, что я личность хрустально-нравственная, а потому что брезгливая – лукавство для меня прочно связано с душевной грязью, и к тому же я ленива: вранье надо помнить, а мне это, как выражается Данька, в лом. В дальнейшем – определенно – количество обманутых и масса вранья будут только возрастать. Получила новое тело – будь любезна заодно принять связанные с ним правила игры.

Игра – вот подсказка. Как сказал Вильям наш Шекспир: «Весь мир – театр и люди в нем актеры»[1]. В другом переводе развернутее: «Весь мир – театр. В нем женщины, мужчины – все актеры. У них свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль»[2]. Не одну, обратите внимание! Выражение «Totus mundus agit histrionem» (весь мир играет комедию) украшала здание театра «Глобус», для которого писал свои пьесы Шекспир.

9
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело