Никто не умрёт (СИ) - Лихачева Елена - Страница 29

- Но я реально всех знаю. И Сергея, и Дурова знаю. И Мария была на самом деле, потому что Сергей сам признался, что он с ней знаком и что покупает у нее самогон.

- Ивана, пожалуйста, хватит, - взмолилась Соня, - я не могу больше об этом говорить. Я так старалась уберечь тебя от всего этого. Ты меня пугаешь.

- Хорошо, не буду, - нехотя согласилась девушка, - Не хочу тебя пугать. Я подумаю обо всем сама. А когда придумаю, то сразу расскажу тебе. Хорошо?

- Не надо, - отрезала Соня. - Просто не думай.

Ивана вздохнула - легко было говорить тете Соне "не думай". Мысли лезли в ее голову, не спрашивая, хочет она их думать или нет.

"А что если я провидица? - размышляла она, откинув голову на подголовник и закрыв глаза. - Нет. Не подходит. Провидицы видят во сне то, что потом обязательно случится. А у меня все наоборот. Тогда я - медиум. Поглядела на человека и считала с него информацию - имя, фамилия, прошлое, будущее. Тоже не подходит, я по фамилии знаю только милиционера, а про Марию узнала раньше, чем увидела Сергея в машине дяди Ильи, и Сергей подтвердил, что знает ее, и, что покупает у нее самогон, не отрицал. А что Сергей - водитель грузовика я тоже узнала только из сна про Марию-самогонщицу. Значит и грузовик, который наехал на белую "тойоту" то же самый. В смысле тот, который врезался в столб. О! Я такая умная! Если грузовик врезался в столб в моем сне, а в реальности этого не было, получается... я полная дура. Ничего не могу придумать. Нужно выдвинуть теорию обо всех моих совпадениях, а она не выдвигается. Я буду буксовать на этом сне, если буду считать его сном. Тогда нужно просто забыть о нем, как сказала тетя Соня. Нет. Я все-таки умная. Это был не сон, а параллельная реальность. Тогда почему я в параллельной реальности не была сама собой, а оказалась какой-то Марией? - Ивана передернула плечами, вспомнив морщинистые руки и платочек на голове.

Она пыталась воспроизвести в памяти детали произошедшего в хронологическом порядке, но уже начала путаться, в последовательности событий. Вскоре она окончательно запуталась и решила отложить свои размышления на потом, когда голова остынет от волнений.

Когда старая Хонда и еще более древний УАЗ, двигающиеся друг за другом, добрались до окраины города, наступили сумерки.

Соня сразу позвонила своему Ивану, чтобы сообщить ему о приезде. Однако вместо ожидаемой радости в голосе она услышала нотки виноватости. Иван посетовал, что у него произошел форс-мажор, ему нужно срочно заменить кого-то, кто должен был плыть в Японию за новым грузовиком. И почему-то он не предложил ей переночевать в его доме.

- Что и требовалось доказать, - сказала она, нажав на трубке "отбой", - Стоило ехать в такую даль. У него - "форс-мажор". И этот "форс-мажор" - не я. В общем, он предпочел мне "японку".

Свет фар выхватывал из темноты отдельные элементы строений. Вывеску "Мотель" и Соня, и Илья увидели одновременно, подрулили также друг за другом к парковке.

Илья, как галантный кавалер предложил переночевать за его счет. Соня рассыпалась в вежливой благодарности, но при этом несмело отнекивалась, стараясь сохранить свою женскую автономность. Илья разомлел от Сониного интеллигентного поведения и потому продолжал настаивать с удвоенным усердием, всячески аргументируя свое предложение.

- Я мужчина и не могу позволить дамам платить за себя в своем присутствии, - настаивал он.

- Нет-нет, мы едем к жениху, и я не могу принять ваш дар. Не придумывайте ничего такого. У меня самой хватит денег на одну ночь.

Илья расстроился, что эта его спутница уже не свободна, и потому его кандидатура не подходит в качестве претендента на ее сердце. Однако, упоминание о том, что она считает его мужчиной, давало надежду - "чем черт не шутит, утро вечера мудренее".

- Да помилуйте, я же просто оплачу ваш номер. А себе возьму другой и, если хотите, на другом конце мотеля.

Соня поколебалась еще немного, но, увидев расценки мотеля, согласилась на предложение Ильи. Тот с энтузиазмом направился к гостиничной стойке за ключами.

- Может, сначала перекусим? - предложил он, вернувшись и передавая Соне ключ от ее номера. - Угощаю. Только не стесняйтесь. Ведь я перед вами виноват. Дайте мне возможность загладить вину.

Соня подумала и опять согласилась. Она была слишком расстроена, чтобы проявлять независимость. Сейчас ей не помешала бы жилетка, в которую можно поплакаться.

Они сели за столик местного бара. Соня без аппетита ковыряла в своей тарелке вилкой. Там лежал плохо прожаренный кусок свинины с вялыми помидорами и огурцами. Ивана с видимым удовольствием ела блины с медом. Илья заказал яичницу и, судя по его виду, он считал, что это блюдо у местного повара не удалось. Он подцепил кусок яичницы, издающий запах хозяйственного мыла, а по внешнему виду напоминающую подошву, на кончик вилки, но все не решился поднести его ко рту.

- Вот если бы в солнечной системе было два солнца, одно бы освещало северное полушарие, а второе - южное, то везде был бы хороший климат, - мечтательно произнесла Ивана. - Зимой было бы также тепло, как летом, по всей планете одинаково. Правда, здорово? Тогда люди перестали бы страдать от голода, ведь всяких продуктов было бы в 2 раза больше.

- Хорошие у тебя фантазии. Я тоже в молодости так думал, мы с группой ученых тогда рассчитывали еще один источник света и тепла для нашей планеты, чтобы повысить надои и урожайность. А когда посчитали, то не знали, куда деть лишнее количество воды, которая появится, если такой источник света вывести на орбиту. Сама понимаешь, если льды Антарктики и Арктики растают, то какая может быть урожайность на залитых океаном полях и какие надои от утопших коров.

Ивана засмеялась:

- Смешно сказали, дядя Илья, - сказала она. - Только ведь и это можно придумать. Например, собрать лишнюю воду и отправить ее на Марс. А потом, когда на Марсе появиться вода, люди будут там жить. Здорово?

- Ох, мне бы твой оптимизм. Твои солнца могут не только цвет кожи изменить, но радиацию повысить в атмосфере в 2 раза. А от радиации, сама знаешь, всякие мутанты появятся.

- Люди придумают как защититься от радиации. - Не сдавалась Ивана.

- Хорошая у нас дискуссия. Только вот, что я тебе скажу, наивный друг мой, мы всегда мыслями стремимся к идеальному, проповедуем всякие гуманные идеи, а коснись себя любимого, забываем, что, делая лучше себе, вредим другим. - Илья наставительно поднял указательный палец. - И мысли у каждого из нас только о выгоде для себя лично, пусть даже в ущерб другим. А то! О других в ущерб себе будет заботиться только полный идиот, который и дня из-за своей дурости счастливым не будет. А некоторые люди любое хорошее перевернут и пустят на плохие дела.

- Так люди изменятся, - с азартом возразила Ивана. - Люди станут другими, понимаете. Они станут идеальными и гуманными, как сейчас проповедуют. Они будут испытывать счастье от того, что кто-то счастлив. Тогда все будут счастливы всегда. Представляете, всем везде одинаково хорошо.

- А как отличить хорошо это или плохо, если одинаково, - Илья хитро прищурился, разговор с наивной девочкой его забавлял, - Ты хочешь все перемешать и получить что-то среднее и назвать, что это хорошо? Если бы люди питались энергией солнца напрямую, как растения, то я согласился бы с твоей теорией, но с большой натяжкой. Только если предположить, что энергия солнца у людей будет вызывать только положительные эмоции, но и в этом случае нельзя исключить негативные факторы, которые будут портить людям настроение - ненастье, несчастье, неразделенная любовь, ссора и так далее. Вот плохое у человека настроение, он взял и поругался с другом или сотрудником. У того, кому испортили настроение тоже получилась беда, он нагрубил продавщице. И так далее. И, получается, что вся плохая информация собралась в одном месте. Если исходить из теории равновесного распределения энергии, извини за термин, в это время в другом месте на нашей планете, кому-то очень хорошо, и он всех радует своим настроением. Как-то так. И, получается, когда у кого-то настало горе, кому-то привалила удача, - сказал Илья, думая тем временем, о том, что хорошо бы дорога к сердцу Сони, которая сейчас была чем-то расстроена и сидела безучастная к их разговору, оказалась свободна.