Никто не умрёт (СИ) - Лихачева Елена - Страница 48

*Ивана увидела мысленным взором женщину, очень похожую на ту, с которой она разговаривала в порту перед кораблекрушением. "Она это придумала? - изумилась она, - она отняла у людей их единственную жизнь. Это не геройский поступок. Нельзя убивать людей ни ради каких целей! Защищать их - настоящее геройство"

*Хан не заметил, как начал спорить сам с собой вслух:

- Мне нет дела до других людей. Каждый человек в этой жизни выбирает цель и не гнушается никакими средствами в ее достижении. А эти люди, всего лишь торгаши. Их жизнь никчемна и бестолкова. Сегодня за машинами в Японию, завтра обратно. Они ничего не дают миру. Но за свои интересы они перегрызут друг другу горло. Их смерть может дать человечеству больше, чем их жалкое существование.

От звука его голоса проснулась Ирина, прислушалась. Она хотела окликнуть мужа, спросить с кем он разговаривает, но смысл фразы ее заинтриговал, и она решила дослушать все до конца.

- Завтра все пассажиры утонут вместе с судном, и мир не содрогнется, не рухнет в бездну, он этого не заметит! Но в результате он станет лучше, потому что я уберу говно, которое творятся в нем. Я поведу своих братьев за собой, покажу им путь, заставлю жить по чести...

Он подошел к бару, ему захотелось выпить. Он пил очень редко, но сейчас ему было не по себе. Странные мысли вели его чувства по непривычному пути. Уверенность в правоте Акено покидала его. Ему нужна была поддержка, но та, которая могла развеять сомнения, ночевала в другом номере.

Он порывисто открыл дверцу шкафа, так что стеклянные полки звякнули. В зеркале, закрепленном на задней стенке бара, отразился его обнаженный торс. На правом плече и груди красовался дракон, вышедший из пенистых вод и пожирающий маленьких человечков. С телом всё было в полном порядке. "Что-то не так только с головой, - подумал он, непривычно внимательно разглядывая своё, - остальное, вроде бы, все на месте".

*Ивана этого не ожидала и застеснялась. Но сделать ничего не могла. Не свои глаза, чужие, которым она не могла управлять, смотрели на обнаженного мужчину. Она машинально отметила рельеф мышц, красочную татуировку. Ей показалось, что она знала каждую точку на ней, хотя видела в первый раз. Она подняла взгляд и задохнулась от волнения - на нее смотрело лицо Хана глазами Хана! "Я - Хан?" Она протянула к зеркалу руку. Рука была мускулистой, опутанной венами с сильными пальцами, которые ловко привычным движением почесали кучерявую поросль низа живота. "Да, я - мужчина и то же время Хан", - заключила она с обреченностью и страхом. И вдруг ее осенила догадка. Все, что раньше казалось путаницей и бредом шизофреника, выстроилось в ясную и понятную картину: она не спит!

*Хан чертыхнулся, посмотрел на свою руку - рука, как рука. Пенис тоже в порядке.

- Кажется, моё инь слишком уж разыгралось. Эта курица подавила во мне мужчину своей фригидностью. Туда ей и дорога вместе со всеми... - Хан добавил в конце грязное ругательство.

Ирина затаила дыхание так, что ей стало казаться, что она сейчас задохнется. У нее похолодело в груди. В глазах потемнело, но она боялась сделать глубокий вдох. Сейчас ее не беспокоило отношение мужа, который, оказывается, презирал ее и даже не волновал вопрос, почему он ее выбрал. Она поняла, что жизнь ее висит на волоске и завтра вечером, а может быть и раньше случится страшное - она окажется среди десятков пропавших без вести утопленников. Бежать, бежать отсюда, - думала Ирина, зарывшись лицом в подушку, чтобы муж не увидел страха на ее лице.

*Ивана перестала понимать и пытаться ответить на чужие мысли, потому что начали путаться её собственные. "Получается, я не спала и тогда, когда была самогонщицей Марией? И когда Сергей погиб тоже! И когда он выжил, но попал в милицию..."

*Хан достал со стеклянной полки бутылку дорогого французского коньяка, отвинтил крышку, налил в стопку, выпил, прислушался к себе. Мысли ворочались, помимо его воли, возвращая его то к судьбе зелёного грузовика и незнакомой ему Марии, то к обреченным пассажирам рейсового корабля, то к рассуждениям о том, как спасти от погони неизвестных ему пассажиров списанного военного автомобиля. Он опрокинул бутылку, прислонив горлышко к губам. Глотал жадно, взахлеб. Жгучая жидкость выплескивалась в момент глотка изо рта и текла по подбородку, шее, груди.

До кровати он добрался на твердых ногах, в голове, наконец-то, звенела только пустота - глупый внутренний голос замолчал. Он рухнул на белые простыни, рядом с Ириной, сжавшейся в испуганный комок, и заснул.

Ирина, дрожа от унижения, долго не решалась шелохнуться. Она приподнялась, только когда дыхание мужа стало ровным, осторожно дрожащей рукой тронула его за плечо. Убедившись, что он спит крепко, она тихо встала, торопливо оделась, путаясь в вещах, и крадучись вышла из номера. Шла на цыпочках, прячась даже от персонала гостиницы. Когда выбралась из здания, побежала по ночной улице прочь. "Надо позвонить в милицию. - Подумала она. - Нет, это глупо. У меня даже с собой документов, они остались на журнальном столике, где я в последний раз любовалась печатью ЗАГС-а. Мне не поверят, посадят до выяснения личности. Не хочу в тюрьму. А если поверят, то все равно плохо. Потом меня затаскают по допросам и судам. А в колледже засмеют. Нет, должен быть другой способ спастись. Хан связан с преступниками. Говорили мне, дуре, что он связан с бандюками, а я не верила. Скажу на него, он отмажется, а меня пришьет. Не-ет. Лучше сделаю вид, что оскорблена его невниманием, скажу потом, что у нас физическая несовместимость. И еще что-нибудь придумаю. А люди? Они пусть тонут? Что делать - то?" Ирина металась по ночным улицам города, не зная, на что ей решиться - спасти людей, обратившись в милицию с заявлением и, тем самым, подвергнуть опасности свою жизнь, или бежать домой и забыть о том, что случилось и может случиться. Утомившись от круговерти в голове, Ирина стала искать, где ей приткнуться до утра. Утро вечера мудренее, - решила она. Но в гостиницу без паспорта не сунешься, на вокзал к бомжам и проституткам - не хотелось. Наконец, Ирина остановила свой выбор на мини-грузовике с Владивостокскими номерами, стоявший на обочине, забралась под тент. Было прохладно, она пошарила в темноте, нащупала в углу кузова затхлый тулуп, с отвращением в него завернулась. Овчина согрела ее тело, и она заснула. Проснулась, только когда грузовик тряхнуло на кочке. Больно ударилась о какую-то бочку, прикрепленную к борту. Тихо завыла, вспоминая прошедшую ночь. Опять тряхнуло так, что у нее лязгнули зубы. Ирина не выдержала, подползла к кабине и забарабанила по железу:

- Остановите! Эй! Возьмите меня в кабину.

Машина остановилась, полог откинулся. В кузов ворвался сноп света. Ирина прищурилась от его яркости.

- Помогите мне. Я убежала от наркоманов. Они хотели увезти меня в Японию на теплоходе, который завтра отплывает, и там продать в бордель за гашиш. Отвезите, пожалуйста, меня домой, - заныла Ирина.

- У нас нет времени уговаривать другую девушку жениться на тебе, - Акено по-мужски хмурилась, она не хотела отказываться от своего великолепного, как она считала, плана - свадебного путешествия на этом конкретном корабле.

Владелец судна очень рассчитывал на его "нечаянное" крушение, чтобы получить хорошее вознаграждение от страховщиков. Все складывалось, как нельзя лучше, пока...

- Ты зачем напился, как последний дурак? - сказала она с отвращением.

- Я не дурак, - возразил Хан, - Ты же знаешь, что я не дурак. Зачем ты так меня назвала?

- Ты позволил девчонке сбежать. Все проспал. Что теперь делать? Может быть, она что-нибудь заподозрила? О чем вы разговаривали в последнее время? Мне она сразу не понравилась, но я молчала, потому что какая разница, кто будет твоей спутницей в этом путешествии.