Зона отчуждения (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 46

Антон кивнул. Да, он знает. Инопланетное зверьё хлынуло жрать всё, до чего смогло дотянуться. Окрестные деревни выкосило под корень, уцелел один Жадовский монастырь. Да и тот спасся, как утверждали серьёзные эксперты – не связанные с властями и за это заслуживающие больше доверия – только потому, что за его стены в первый же день отступила какая-то военная часть… Словно в насмешку поезд дёрнулся, из сеточки над постелью выпал рекламный буклет достопримечательностей Зоны. И, конечно же, раскрылся на странице про Жадовский монастырь. Антон машинально пробежал глазами текст о мужестве простых людей и монахов, чудом Божьим и своей храбростью отстоявших обитель – и как человек просвещённых взглядов, скривился. «Ну, вот так всегда в нашей стране, – захотелось сплюнуть в продолжение мысли. – Попы всё, что можно гребут под себя. Небось, тогда первые смотались, а теперь договорились с чинушами, отжали славу себе и гребут деньги на паломниках».

Настроение испортилось. Впрочем, попутчик ничего не заметил, так и продолжал болтать.

– Вот теперь, как разрешили, езжу. Хоть посмотреть, где могилы родителей остались. Кстати, вы же первый раз? С готовым туром?

Антон помотал головой, пытаясь сообразить, как бы отвадить неожиданно словоохотливого соседа. В другом поезде мужик бы и сам давно ушёл – покурить или там у бабок на промежуточной станции картошки купить. А пока ходит, можно было бы прикинуться, что спишь. Но здесь как назло курить нельзя, остановка же всего одна и очень скоро.

– На месте, значит, решили купить? Это правильно. Первый раз, смотрю, едете. Тогда обязательно посмотреть защитный периметр, потом съездить к Туманному куполу. Там для туристов специально оборудовали безопасный коридор. Впечатляющее зрелище, скажу вам. Вроде едешь себе, едешь, и вдруг раз – перед тобой до неба стена из тумана. Ну а на обратном пути загляните в музей боевой славы.

Антон чуть было не хмыкнул. Ну как же наша страна да без музея боевой славы… Хотя в данном случае необходимо согласиться: есть чем гордиться. Европейцы, вон, просто бросили тот несчастный городишко, как его? Витница. Скинули атомную бомбу. А наши хоть и потеряли в боях уйму народу, нашествие остановили. В Татарстане вообще каждый четвёртый погиб, но ни Казань, ни Челны не сдали. Те же Пенза и Самара для сравнения стали историческими призраками, городами мёртвых развалин…

Внутренний голос тут же ехидно добавил: «Может у нас не было выбора? Рядом с Барьером ядерная бомба не работает, а одну из стай огнептиц-бомбёров сбили аж под Нижним». Но на это Антон свой внутренний голос одёрнул. Не так давно всё и произошло, он как раз на первом курсе был. Хорошо запомнился ледяной ужас, когда журналистам позволили ознакомиться с материалами по Приливу, и по телевизору впервые показали, что остаётся от деревни, куда ворвалось инопланетное зверьё. Душу тут же затопила гордость за себя. Потому что хоть и страшно, он всё равно скоро полезет в самое сердце Зоны. И вернётся оттуда со славой, которая обернётся золотым дождём. На этой мысли под бубнящий голос попутчика парень незаметно для себя задремал.

Разбудил Антона громкий стук и басистый голос:

– Служба досмотра.

Попутчик уже открывал дверь. В коридоре стояли трое с автоматами – не знакомый по фильмам «калаш», а что-то компактное для боя в помещении. И девушка-кинолог с овчаркой на поводке. Старший команды опять пробасил:

– Предупреждаю об уголовной ответственности вплоть до пожизненного за попытку ввоза любого контейнера для сбора и хранения биообразцов.

Антон и сосед, не сговариваясь, развели руками: ничего такого нет.

– Откройте сумки. Покажите вещи.

Антон непроизвольно вздрогнул. Он знал, что будет проверка. Но одно дело прикидывать всё абстрактно – и другое столкнуться со службой контроля вживую. Тут же заставил себя успокоиться. Не хватало ещё, чтобы его заподозрили. Антон достал сумку, раскрыл. Часть вещей по требованию выложил на кровать, то же самое сделал сосед. Собака всё внимательно обнюхала, один из патрульных прощупал вещи руками… К огромному облегчению Антона, на фальшивый фотоаппарат никто не обратил внимания, даже не потребовали включить.

– Спасибо. Всё в порядке.

Дверь закрылась, и сразу же раздался стук в соседнее купе.

– Уф, – Антон обессилено сел на кровать.

Сосед усмехнулся:

– Умеют они производить впечатление. Даже при поверхностном досмотре.

Антон ошалело посмотрел на разбросанные вещи:

– Поверхностный? Они же чуть не облизали всё.

– На выезде будут проверять по-настоящему. И сверять с декларацией сувениров. Вот там шерстить будут всерьёз. Вплоть до поискового кота.

– Кота? – Антон захлопал глазами. Картина патруля с котом на поводке вырисовывалась в воображении сюрреалистичная.

– Ага. Не любят почему-то кошки затуманную живность и чуют её хорошо. Потому проверяют на обратном пути не только собаки, но и коты. А что вы хотите? – сосед пожал плечами. – Новой Витницы все боятся как огня. Кстати. Обратно поедем днём, Внутренний рубеж будет выглядеть не так эффектно. Потому советую выглянуть, посмотреть на ограждение Буферной зоны сейчас.

Антон кивнул: и в самом деле, свежий воздух поможет успокоиться. К тому же досмотр вагона как раз закончился. Быстро спрятав половину вещей и фотоаппарат в сумку – чтобы можно было сидеть, Антон накинул куртку и прошёл по затихшему коридору. Спрыгнул на перрон. Далеко отойти бы не получилось, на платформе стояли сетчатые ограждения, разделявшие пространство так, чтобы из каждого вагона можно было спуститься только в свой закуток. Впрочем, смотреть сетка не мешала.

Антон зашарил глазами. Первым наткнулся на небольшой обелиск с литой доской: «Здесь держал оборону сводный батальон ополчения Авиастроительного района города Казани». Обелиск белел на фоне сплошной черноты, даже звёзд не было видно… И тут до Антона дошло. Занявшая половину неба темнота – это же Внутренний рубеж! Стена высотой двадцать пять метров, возведённая по периметру всей Буферной зоны. Исполинское сооружение, которое Человечество построило на случай нового Прилива. Антон почувствовал себя крошечной букашкой, муравьём, надумавшим сунуться в жернова, и так уже перемоловшие тысячи жизней. Он замотал головой, принялся себя уговаривать – не всё так страшно. Видения будущих славы и почестей рядом с Внутренним рубежом показались мелочной и пустой суетой.

Подавленный, Антон вернулся в купе, наспех запихнул оставшиеся вещи в сумку, лёг. И провалился в сон без сновидений.

Разбудил Антона громкий стук в дверь и голос проводницы:

– Приехали! Конечная, Кайсарово.

Попутчик уже стоял в дверях. Пожал руку на прощание, пожелал: «Хорошего отдыха». И ушёл.

Антон выглянул в окно. И в самом деле, приехали. Поезд замер на третьем пути. Основная масса туристов из разных стран уже высыпала с чемоданами на перрон и крутила головами во все стороны. Антон на это негромко рассмеялся. Что называется всё для вас: слегка покоробившийся асфальт, долго не знавший ремонта. Большой обшарпанный снаружи двухэтажный куб типичного провинциального вокзала советских времён. Из окна вагона был виден кусочек привокзальной площади с фонтаном, дальше жёлтые панельные хрущёвки. Тоже характерно для провинциального города… Всё как положено для падких на экзотику туристов. Якобы чудом уцелело ещё со времён Прилива. Главное не читать историю. В две тысячи шестом в селе Кайсарово не было не то, что железнодорожной ветки – ни одной многоэтажки. Потрёпанный вид города наверняка разрабатывали хорошие дизайнеры и спецы по туризму.

Впрочем, размышления про навешанную приезжим лапшу Антон додумывал на ходу, надевая куртку и выходя из вагона. Времени мало, поэтому надо скорее оставить вещи в гостинице и отыскать хозяина бара «Сталкер». Если кто и сумеет помочь в его деле – только Фарид Салимжанов.

Бар «Сталкер» занимал целый подвал одной из хрущёвок: якобы переделанное бомбоубежище. С улицы на лестницу вниз вела сколоченная из досок хлипкая на вид дверь. Когда Антон из накатившего озорства попытался легонько пнуть её носком ботинка, «дедовских времён» конструкция даже не шелохнулась, настолько оказалась тяжёлая. Антон скривился – опять ещё одна подделка для туристов. Внутри наверняка прячется современная бронированная дверь класс «Гардиан» или «Витязь».