Зона отчуждения (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 54

Надевая рюкзак, Алексей с какой-то грустинкой сказал:

– Зря ты.

Антон только скептически скрестил руки на груди. Василий же примиряюще сказал:

– Как говаривал один старик, в Отечественную в окопах все были атеисты, пока немецкие танки в атаку не пойдут. Так что каждому вера – в своё время. А сейчас поторопимся.

Антон важно кивнул, и, стараясь всем своим видом продемонстрировать начальственное превосходство, первым зашагал к туману.

Задиристости хватило ровно до момента, когда до белёсого киселя осталось всего метров пять. Ненормальный туман стоял ровно, не клубился, не стелился, и всё равно был нематериален. Иди, не задерживаясь… И через шесть – семь шагов в непрозрачном мареве снова выйдешь обратно. Хотя казаться будет, что всё время шёл не сворачивая.

Тем временем парня догнали сталкеры. Алексей к чему-то принюхался, забавно наморщил нос. Потом удивлённо свистнул:

– Везунчик. Дыней и сливками пахнет. И очень сильно.

И тут же пояснил:

– Каждый Слышащий чует дорогу на Ту сторону по-своему. Я вот как будто передо мной поставили спелую дыню и густо полили кондитерским сливками. А сейчас переход где-то рядом и либо только открылся, либо вот-вот откроется. Это хорошо, любители человечинки набежать, скорее всего, не успели.

Антон гордо сложил руки на груди: да, я такой, неповторимый. И уже собрался спросить, куда идти, когда сталкеры принялись готовить оружие. Вика кроме парных, склеенных скотчем магазинов, вставленных в автомат, закрепила ещё пару таких же на разгрузке, чтобы можно было легко сорвать и вставить. Потом достала две гранаты и тоже подвесила на разгрузку. А вот Василий магазин из своего автомата наоборот вытащил, и почему-то воткнул другой, с нарисованной масляной краской жёлтой полосой.

– Холостые, – пояснил Василий. – Зверьё там уже пуганное, на звук выстрела лезть не торопится, – заметив, как удивлённо вытянулось лицо парня добавил: – Так надо. Вику и Лёшу никакие мозгоеды не берут, а нам с тобой стоит подстраховаться. Значит, так. Как войдём, держишься всё время рядом со мной. Лёхе и Вике не мешать. Лёшины команды выполнять не раздумывая. Если прикажет квакать – будешь изображать из себя лягушку. Понял?

Антон сглотнул и выдавил из себя:

– П-понял.

– Тогда пошли. Только тёмные очки приготовь. Никогда не угадаешь, какое там время суток. Если день, пока проморгаешься – сожрут.

Через полсотни шагов Алексей остановился: здесь. Тут же он и Вика взяли автоматы наизготовку, и Слышащий первым шагнул вперёд. Туман, словно подтверждая, что здесь человек имеет право на проход, немедленно расступился, образовался туннель. Выглядело жутковато. Остальной туман одновременно принялся дрожатьи выбрасывать мелкие язычки. Но сам туннель при этом был неподвижен, словно изготовлен из мрамора. Алексей двинулся вперёд, за ним гуськом остальные.

Туннель зрительно выглядел очень длинным, внутри царил полумрак вечера. Но стоило пройти шагов пятнадцать, как под ногами смялась светло-зелёная трава, под подошвой берца хрустнула самая настоящая шишка, по глазам резанул полуденный свет. Антон тут же накинул на глаза дымчатые очки. И вздрогнул: пятна на верхушках деревьев превратились в стаю серых кошек... Вот только задние лапы у них были птичьи. По ушам вдруг больно ударил грохот автомата. Алексей, зло ощерившись, бил короткими очередями. Но не по кошкам, а в пустоту перед собой. Расстреляв весь рожок, тут же перевернул склеенную скотчем пару.

Антон открыл было рот спросить, в чём дело: ничего опасного он не видел. Да и кошки, хоть и поднялись в воздух – у каждой оказалось по паре кожистых крыльев, но нападать на людей явно боялись. Обычная дубовая роща, уж знакомые-то с детства листки не перепутаешь. Хотя на ветках почему-то зелёные шишки, под ногами такие же валяются. Трава невысокая, просматривается всё вокруг хорошо. Разве что кусты немного странные, ветки плоские, растут пучками как «щучий хвост», с ярко-рыжей корой, а листья вполне обычные. Но до кустов метров двадцать пять, если кто и выскочит – десять раз подстрелят. Из странностей – только кусочек радуги, несмотря на чистое небо застрявший между двумя стволами, впереди метрах в пятнадцати. Но слишком испуганными выглядели сталкеры.

Алексей расслабленно прислонился к ближайшему стволу, поставил автомат на землю, лишь слегка его придерживая. Сам закрыл глаза. Вика наоборот, быстрым движением повела плечами, скинула рюкзак и теперь напряжённо вглядывалась в окружающий лес, выцеливая невидимого врага. Антон невольно восхитился: настоящая валькирия двадцать первого века.

Первый выстрел ударил по нервам. Потом короткая очередь. Вика сместилась, сорвала и метнула гранату в кусты, затем вторую. Два взрыва ухнули неожиданно тихо. И ещё Антон ждал по фильмам свиста разлетающихся осколков. Тоже ничего. А девушка широким веером выпустила остаток магазина, затем опорожнила второй. Сменила на новую пару и метнулась в кусты.

Антон непроизвольно дёрнулся следом, хотя у него из оружия и был только нож.

– Куда! – остановил стальной захват Василия.

– Так п-помочь же надо? – растерянно ответил вопросом на вопрос Антон.

– Не лезь под руку, если жить хочешь! – шёпотом умудрился крикнуть Василий. – Создашь помехи, Слышащий и Рука потеряют друг друга. Тогда нам всем конец.

Антон растерянно кивнул, замер. Бурлящий в крови адреналин требовал бежать, действовать. Чтобы хоть как-то себя сдержать, парень упёр взгляд в ботинки и попытался сосредоточиться на чём-то постороннем. Прочитать мантру, сосчитать тысячу ударов сердца. Несколько раз сбивался, начинал снова: ненужное дело – хоть какое-то дело. Сбившись в очередной раз, не выдержал неизвестности, поднял глаза… И, судорожно заглатывая воздух, заорал. Между каждым вторым деревом теперь висели толстые нити, напоминавшие паутину. Вот что отливало радугой!

В панике он посмотрел на остальных… И ему стало стыдно. Потому что сталкеры наоборот успокоились. Пока Антон не замечал ничего, кроме кончиков своих берец, бледный как мел Алексей уже сел, прислонившись к стволу дуба. Кошки снова расселись по веткам, о чём-то между собой чирикая, словно стая воробьёв. Рядом с Алексеем хлопотал Василий. Отломить плитку шоколада, помочь дрожащим рукам её удержать, подать флягу с отвинченной крышкой. Из фляги пахло какими-то травами…

Из кустов с шумом, не скрываясь, вышла Вика, волоча за собой какую-то зверюгу. Когда она подошла поближе, стало видно: напоминала тварь бурого мохнатого крокодила, только мощные лапы – скорее от какого-то сухопутного животного, с короткой шерстью и смахивают на собачьи. И глаза на толстых стебельках. С правого бока чешуя посечена в лохмотья, сочится зелёная кровь, один глаз оторван – обрывок стебелька свисает безжизненной верёвкой.

– Ну, ты, парень, – обратилась она к Антону, – везунчик. Это же надо, сходу нарваться на Радужного ткача.

Девушка вытащила широкий нож и несколькими умелыми движений, за которыми чувствовалась долгая практика, отрубила заднюю лапу на уровне самого нижнего сустава. И кинула Антону. Он машинально поймал, в нос тут же ударил приторно-пряный и одновременно кислый запах.

– Повезло, молоденький ещё. Держи. Сунь в карман, я вечером помогу правильно обработать. Лапа тогда ещё долго как в нужное место нажмёшь – феромоны выделять будет. Зверьё ткача боится, если куда вляпался, крайнее средство пугануть – и сбежать. Или выстрелить.

Тут Вика заметила состояние Алексея и с испугом кинулась к нему:

– Лешка, это ты его заблокировал, чтобы он от гранаты уйти не смог? Сумасшедший!

Алексей виновато дёрнулся, втягивая голову в плечи, поперхнулся настоем из фляги.

– Да нормально я, стоило же того…

Тут его взгляд упал на Антона, и Слышащий захрипел:

– Откат! Вот почему был такой слабый откат! Ткач на новичка нацелился! Держи его!

Приказ запоздал. В душе Антона последние минуты всё сильнее нарастало понимание, что не зря эти трое согласились идти с ним в самое сердце Зоны отчуждения! Они хотят вызнать тайну и присвоить её себе. Может и про Ткача всё выдумали, лишь бы убедить его в своей незаменимости. Но в ином мире у него тоже пробудились особые способности, он прочитал даже скрытые мысли. Не зря Василий автомат холостыми зарядил и спокойно его оставил. Только и Антон не прост!