Высокое напряжение (ЛП) - Монинг Карен Мари - Страница 16

Когда мне было девять лет, Ровена сказала мне, что опасная каста Фейри вторглась в наш город. Худые, просвечивающие, прекрасные, с облаком невесомых волос и изящными чертами лица, они были способны скользнуть внутрь человека и полностью завладеть его конечностями и жизнью.

Как только они присваивали человеческую «кожу», они становились неотличимыми для ши-видящих, и таким образом маскировались, исчезая за пределами нашей досягаемости, чтобы бесконечно охотиться на нашу расу.

Это делало их самой смертоносной угрозой для нашего ордена, сказала она приглушенным голосом. Они могли в любое время завладеть её подопечными в аббатстве; более того, сообщила она по секрету, это уже произошло.

Но — а со старой сукой всегда было «но» — у неё был специальный амулет, который она, и только она, как Грандмистрисс ши-видящих, могла использовать, чтобы заглянуть внутрь личности с презренным, крадущим жизнь фейри.

В девять лет мне ничего не казалось притянутым за уши. Я целиком и полностью ожидала найти за пределами своей клетки мир, столь же плотно населённый супергероями и злодеями, как мой мир по телику.

Почти год Ровена направляла меня по коридорам нашего аббатства, пока она инспектировала своих девочек, выводила меня наружу, на улицы, переулки и заведения, где мы охотились на подлых злодеев — секретная команда, которой поручена великая секретная миссия, заставлявшая меня чувствовать себя важной и хорошей.

А когда она определяла Захватчика с помощью амулета, который у меня никогда не работал, мы возвращались в её офис в аббатстве, где с величайшей серьёзностью и церемонностью она опускала лучезарный Меч Света на мои поднятые ладони и приказывала мне спасти наш орден, а возможно, и наш мир.

Она научила меня быть быстрой и бесшумной в этом. Она сказала мне, как и куда ранить, рубить и убивать. Никто не подозревает ребёнка, даже если у него есть меч. Большинство подумает, что это игрушка. Мне редко приходилось пользоваться сверхскоростью, чтобы завершить свою миссию. Легко было подобраться близко. Взрослые переживают за потерявшихся, плачущих детей.

«Делай все, что придётся, чтобы спасти наш мир: здесь нет несправедливого обмана или уловки, — учила она меня. — Результат всегда оправдывает средства».

Я пришла к пониманию, что средства характеризуют тебя.

Хоть они и чрезвычайно редки, Захватчики существуют.

Это не было ложью.

Однако нет никакого амулета, который позволял бы их видеть.

В тот год я отняла двадцать три жизни, и я не знаю, почему. Матери, отцы, дочери, сыновья, я вырезала дыры в их семьях, разбивала их сердца и миры. Возможно, они перешли ей дорогу в бизнес-сделках. Возможно, они не так посмотрели на неё в почтовом отделении. Вне зависимости от этого, ни один из них не был одержим. В одном из её дневников, которые я нашла в более взрослом возрасте, Ровена написала, ведя хронику своего великолепия с леденящим кровь нарциссизмом: «Дитя было послано Мне для решения Моих трудностей и исправления несправедливостей в Мой адрес, контролируемое дешёвой игрушкой, которую Я купила у уличного торговца».

Я также не знаю, почему она остановилась. Возможно, в её списке самых ненавистных лиц было лишь двадцать три имени. Возможно, такое большое количество убийств мечом привлекало слишком много внимания Гарды, а она не хотела, чтобы меня поймали и поместили за решётку. Хоть она и проинструктировала меня прятать трупы, многие в итоге были найдены. Вселенная имеет свойство выдавать те секреты, что мы стремимся сохранить при себе.

В день, когда я узнала, что сотворила, я решила, что передо мной открыты лишь три направления действия.

Убить себя, потому что я тоже была монстром.

Прожить остаток жизни в ненависти к себе, будучи неспособной когда-либо загладить вину, поглощённой сердцем тьмы, которая не прольёт света в мир, который в нем отчаянно нуждался.

Или запереть прошлое в коробке с теми другими убийствами и нести сердце — чистое, каким оно некогда было — в настоящее, с решительным настроем добиться большего, начертав на ошмётках своей души латинский девиз: Actus me invito factus non est meus actus. Действия, совершенные моим телом против моей воли — не мои действия.

Я знала имя каждой из своих жертв и сумела отыскать большую часть их семей.

Я все ещё их защищаю.

Глава 6

Высокое напряжение, незабываемый звук^[13]

Я припарковала свой мотоцикл перед аббатством, схватила рюкзак, содержавший смену одежды на потом, и размашистым шагом вошла в парадный вход древней крепости, будучи одетой в порванные джинсы, ботинки и белую майку, которая никак не скрывала то, что не так с моей рукой. Я не собиралась скрывать происходившее со мной; изолированные солдаты — любимая мишень снайпера. Меч висел поперёк моей спины, в ботинках — ножи, но в знак уважения к детям на территории я не ношу в этих стенах огнестрельного оружия. Я не могу вынести мысль о том, что кто-то невинный пострадает в результате моей беспечности.

Я люблю аббатство Арлингтон.

Населённая тысячью ши-видящих крепость пронизана секретными проходами за книжными шкафами и каминами, имеет дюжины укромных уголков и тайников и всегда обладает для меня аурой тайны, перед которой невозможно устоять.

Начиная с павильона для медитаций, окаймлённого фигурно стриженым топиарием, который по легенде некогда жил и дышал, защищая аббатство, и заканчивая замысловатым лабиринтом, простирающимся на семь акров возле озера, это место некогда было дурно управляемым монастырём для женщин, которых тренировали быть отчуждёнными, запуганными и неуверенными.

Положение вещей изменилось. Мы тренируемся, мы дерёмся, мы не боимся грязи и крови и всякий раз жёстче давим друг на друга. Аббатство заполнено до пределов вместимости, и существует долгий лист ожидания, чтобы попасть сюда.

Ши-видящие без опыта, Новички, могут провести от двух до десяти лет в тренировках, обучаясь использованию своих способностей. Те способности, что мы видели после того, как Песнь Созидания вернула магию в наш мир, не похожи ни на что из того, с чем мы сталкивались ранее.

Ученицы, которые достигли достаточного уровня опытности, чтобы пройти серию сложных тестов, проводят ещё несколько лет в дополнительных тренировках. Некоторые могут никогда не достичь финального уровня: Адепты — те из нас, кто обуздал свои способности и служит тренером для Новичков и Учениц.

Затем существует Шедон, совет избранных голосованием ши-видящих, которые управляли аббатством.

Монастырь больше не является тиранической тюрьмой деспотизма и тщательно контролируемого, извращённого давления. В детстве я проносилась по этим коридорам на всех парах, все вокруг боялись меня и не доверяли мне. Я ненавидела видеть страх. Он заставлял меня чувствовать себя одинокой. Но я оцинковывала свою правду. Бесстрашные люди — аутсайдеры. Для страшащихся всегда есть множество мест. Они пушистые белые овцы, которые держатся поближе к пастухам, позволяют другим кормить их, откармливать и стричь их, и сбиваются в тугой паникующий узел, когда приближается волк.

Когда я окружена таким стадом, я не могу понять разговор, который обычно звучит примерно так: «Я напугана, как думаешь, что нам делать? Я не знаю, как думаешь, что нам делать? Я не знаю, давай спросим у кого-нибудь другого».

Отсюда и паника. Бееее.

Я грязно-серая овца, которую никто не хочет стричь, которую все забывают покормить, которая бесится и с паром из ушей в одиночку скачет охотиться за оружием, убивающим волков, вместо того чтобы нежиться на солнце под заботой хозяина — нет гарантий, что он знает о выживании больше меня.

Я скорее буду бесстрашной и порицаемой, чем страшащейся и одобряемой.