Высокое напряжение (ЛП) - Монинг Карен Мари - Страница 8

— Ты знаешь, кто я такая и что я делаю, — мягко сказала я Саре. — Ты слышала такие ужасные вещи обо мне? Или о воспитательном центре?

— Я вообще не слышала о твоём «воспитательном центре», — холодно сказала она. — Но детей в телике всегда разлучают, — и с ними случаются ужасные вещи, говорили тени в её глазах.

— Что насчёт меня? — спросила я.

— Что насчёт тебя? — повторила Сара с презрительным фырканьем.

Я слабо улыбнулась. Она знала, кто я. Я была легендой. Мои таланты вкупе с редкими появлениями Шазама привели к этому.

— Ты типа супергерой! — воскликнул мальчик. — И твой меч, — он показал туда, где меч в ножнах висел за моей спиной, — бьёт как молния, когда ты дерёшься. И у тебя есть громадный толстый кот с суперспособностями!

Я подмигнула Томасу.

— Никогда не называй его толстым. От этого он делается угрюмым. И он не… совсем кот, — ну, он Адский Кот, но это совершенно другое.

— Нет такой штуки как супергерои, — фыркнула Сара. — И если ты одна из них, тогда почему ты не остановила Фейри… — она захлопнула рот.

Они не были первыми найденными мною детьми, которые считали, что Фейри украли их родителей. Это не имело смысла. Фейри не похищали взрослых, они заманивали их чарами, иллюзией и ложью.

— Где ещё вы будете спать сегодня? Они забросали вашу берлогу бутылками с зажигательной смесью и выгнали вас оттуда огнём, — напомнила я.

Безо всяких причин. В мгновение скуки три задиры учинили диверсию. Они смеялись, когда дети с криками выбежали из пылающего остова здания. Послали трёх полу-оголодавших детей и беспомощного ребёнка в смертоносную ночь. Я разрывалась между тем, чтобы пойти за детьми или за ублюдками, которые бросали зажигательную смесь. Я пошла за детьми.

Сначала.

Сара сжала руки в кулаки по бокам.

— Это нечестно! Я нашла тот дом. Там никто не жил. Я пять дней наблюдала перед тем, как мы его заняли! А они его сожгли. Идеальное хорошее место для жилья! Они даже не хотели его! Зачем кому-то так делать?

Дом с водой и электричеством; то, в чем она отчаянно нуждалась, чтобы сохранить свою семью в живых. Но владение — это девять десятых закона, только если ты достаточно силен, чтобы воплотить этот закон, а её кучка в лохмотьях не была достаточно сильна.

Днём Дублин, ППС был нормальным, суетливым, безопасным городом. Если такое возможно, когда стены между мирами Фейри и Смертных пали, две трети населения погибло, фрагменты Фейри свободно дрейфовали, Фейри Светлого Двора открыто жили в городе, основывая по всей стране населённые пункты, похожие на культы, а банды воевали за контроль над припасами и потребностями.

Ночью ситуация резко менялась. Хищники выходили поиграть, и если ты не был одним из них, ты был мясом. Лишь три типа созданий осмеливались выходить за пределы защищённого района Темпл Бар после наступления темноты: очень могущественные; очень глупые; или беспомощные, ведомые одной угрозой или другой.

— Просто останьтесь здесь, со мной, на ночь, — ласково сказала Рейни. — Посмотрим, как вы почувствуете себя утром. Никто не заставит вас оставаться с нами. Могу я взглянуть на малышку, Сара? — она протянула руки. — Полагаю, у нас тут подгузник, который нужно сменить.

Сара быстро обернулась через плечо и принюхалась. Затем сурово посмотрела на Рейни.

— Я так понимаю, у вас нет подгузников, — продолжала Рейни тихим, успокаивающим тоном. — Ни еды, ни смены одежды. У нас этого предостаточно.

Конечно, у Сары ничего не было, подумала я с приливом горечи и облегчения. Она пробыла на улицах недостаточно долго, чтобы осознать, что ребёнку, который сам по себе, нужно много, много укрытий. Все, что она сумела вымолить, позаимствовать или украсть, было припрятано в доме, который у неё забрали. Пришло время для жёсткой любви. Я сказала:

— Ты хочешь, чтобы у твоей маленькой сестрички были опрелости? Или чтобы она подхватила простуду от погоды? Как ты достанешь лекарства, если один из вас заболеет? Ты, может, и сумеешь там выжить, Сара, но остальные не смогут. Что если что-то случится с тобой? Что тогда будут делать твои сестры и брат? Ты несёшь за них ответственность. Ты должна быть сильной за четверых. Сейчас не время быть недальновидной эгоисткой.

Сара вздрогнула и закричала:

— Я не эгоистка!

Страх, изоляция, сокрушительная ответственность — она просыпалась с этим, жила в этом весь день и засыпала тоже с этим — слишком тяжёлый камень в её слишком пустом животе. Я хотела её обнять. Взять её на руки и пообещать, что её жизнь снова будет хорошей. Вовсе не эгоистичной. Бескорыстно делающей все, что можно. Но мне нужно было завести её за дверь таунхауса. Там снаружи прятались трое ублюдков, охотившихся на невинных, и я нацелилась на их спины.

Я знала, о чем она думала. Свобода давала определённое утешение: когда только ты заботишься о твоём мире, ты чувствуешь, будто у тебя есть какой-то контроль над множеством вещей, которые могут пойти не так. Когда ты расширяешь свой круг, чтобы доверять остальным, риски возрастают в разы.

Как будто только что закончив внутренние дебаты на той же мысли, Сара Брэди напряглась, снова вставая на цыпочки, дрожа, но настроившись решительно.

Я бросила на Рейни взгляд, который говорил «Она собирается удрать».

Рейни тут же полностью распахнула дверь в таунхаус, позволяя запаху пекущегося хлеба и медленно кипевшего рагу выплыть наружу.

Я настороженно наблюдала за Сарой. Нескольких детей мне пришлось затаскивать внутрь, кричавших и пинавшихся, и без проблем сделала бы это сейчас. Но чаще всего обещанию горячего ужина удавалось сделать то, чего не сумели добиться слова. В долгосрочном периоде для них все было проще, если первый шаг они делали добровольно.

— Сара, я кушать хочу, — жалобно заплакала маленькая девочка. — И пить, и мне надо пописать! Только сегодня, ладно?

— Можно, а, Сара, пожалуйста? — присоединился Томас. — Мне холодно!

Сара перевела взгляд с моих глаз на глаза Рейни и снова обратно. Немногие взрослые прощупывали взглядом с такой интенсивностью. Но судьба всей её семьи находилась в её одиннадцатилетних ручках. Я хотела сказать ей, как я ей горжусь. Что она произвела на меня впечатление всем тем, что она сделала, чтобы сохранить их в живых и вместе. Но Рейни скажет все это и намного больше.

— Ладно, — напряжённо сказала Сара Брэди. — Но только на сегодня. Одна ночь, — повторила она, сердито глядя на брата и сестру.

Как только мои подшефные оказались в безопасности, и дверь закрылась, я с улыбкой растаяла в ночи.

Все они так говорили поначалу. Затем обнаруживали, что их страхи — ничто в сравнении с широтой и объёмом сердца Рейни Лейн.

Вид мамы Мак всегда меня нервировал. Учитывая то, сколько всего несказанного лежало между нами.

Она всегда была неизменно гостеприимной и доброй. Вот почему я решила привести первого ребёнка к ней и её мужу, Джеку, той кровавой ночью месяцы назад. И почему я продолжала приводить их, заверенная, что она всегда даст им безопасный приют.

Любой, кто окажет гостеприимство кому-то вроде меня, никогда не откажет ребёнку.

***

Я проследила за своей добычей внутрь Темпл Бара и наружу, через реку Лиффи и обратно, размышляя, было ли трио таким могущественным, таким пьяным или обкуренным, или просто таким чертовски тупым, что они нагло расхаживали по полям битвы нашего города.

Их смерти спасут бесчисленное количество жизней.

И все же мой меч так и чесался из-за запрета использовать его для убийства Фейри теперь, когда Мак стала королевой, и я начала пересматривать свои методы приговора. Мне привили вкус к убийствам в раннем возрасте. Такие схемы поведения сложно нарушить. Я хороша в этом, и кому-то нужно было это сделать. Затем Танцор умер, и окончательность смерти приобрела для меня новое значение. Я все ещё не обрела милосердия — за исключением детей и животных — но я открыла для себя креативные приговоры. У меня было несколько избранных фрагментов Фейри — МЭВ, как называла их Мак — которые я начала использовать в качестве тюрем.