Предназначение (СИ) - Горобенко Людмила - Страница 40

Гроза приближалась. Гром раздавался все громче и чаще, молнии вспыхивали голыми раскидистыми прутьями оторванных веток. Стало совсем темно.

Вдруг раздался такой оглушительный треск, что казалось, даже скалы пригнулись от испуга. Полыхнула молния. Иша забился под скамью и выглядывал оттуда одним глазком. Дождь, хлынувший вслед за молнией, закрыл от меня потрясающий вид грозовой долины. Его шум, как барабанный бой, заглушил все звуки. Я вздохнул и сел на скамью. На полке стояли книги (у Элласхиды была небольшая, но довольно приличная библиотечка). Я взял одну из них. Это был Шекспир, его сонеты.

Я достал медальон и раскрыл его. Синие глаза Дианы смотрели на меня с любовью и нежностью. Я всматривался в них, как будто искал ответа на вопрос, который мучил меня, не отпуская ни на мгновение все те годы, что прожил без нее: простила ли она меня?

Постепенно звуки стали затихать, стены пещеры расплылись, как в тумане. Мне показалось, что глаза Дианы стали живыми: в них появился влажный блеск, и ее губы заалели ярче, а на щеках появился румянец, белокурая головка слегка наклонилась, и золотые локоны упали с плеч.

В это время гром грянул с такой силой, что воздух в пещере задрожал, как живой. Молния полыхнула у самого входа, и в ее свете я увидел темный силуэт высокой мужской фигуры. Неизвестный стоял, широко расставив ноги, вода ручьями стекала с его широкополой шляпы, черный плащ блестел, как драгоценный агат.

— Месье? — я встал навстречу незнакомцу.

Стремительным движением, так, как это могут делать только очень древние вампиры, странный посетитель очутился около меня. Он проворно опустился на одно колено и, взяв мою руку, приложил кольцо с драконом к своему лбу.

— Клянусь всемогущим Раахом исполнить все, что предназначено мне на твоем пути, о доблестный рыцарь «Черного Дракона»! Отныне и навеки моя жизнь принадлежит тебе — храбрейший обладатель священного знака. Меня зовут Арс.

Растерявшись от такого вступления, я сказал:

— Может, Раах всемогущ и заслуживает всяческого поклонения, но я здесь совершенно ни при чем. И я пока не сделал ничего такого, что можно было бы называть доблестью, так что оставим в стороне мои прошлые и будущие заслуги.

— Твоя скромность, — вот залог грядущих побед! Только тот, кто ставит общее благо выше своего, способен на великие подвиги!

Я не знал, что ответить на такое заявление, и промолчал.

Арс поднялся с колена и посмотрел мне в глаза открытым, дерзким насмехающимся взглядом. Это озадачило меня: его возвышенное приветствие никак не вязалось с откровенно насмешливым выражением глаз.

На вид Арсу было лет двадцать-двадцать пять, его облик был еще более удивительный, чем слова. Высокий и мускулистый, с открытым красивым лицом, он был похож на доблестного рыцаря — крестоносца, намного больше, чем я. Длинные, вьющиеся ниже плеч волосы, были подобраны с двух сторон тоненькими косичками, заплетенными от висков и сходящимися в одну на затылке. А черные, с красным отливом глаза и алые губы, не оставляли сомнений в его вкусовых предпочтениях.

Одежда Арса также была весьма экстравагантной: вся, от тончайших кружев на отворотах ботфорт и до таких же кружев на крагах перчаток, была сделана из кожи высочайшего качества. Пуговицы, обтянутые более светлой тонкой кожей, контрастировали с основной цветовой гаммой костюма и служили ему украшением.

Арс мог бы показаться этаким щеголем, насмешником и балагуром, если бы не его мужественные и даже несколько суровые черты лица.

— Здравствуй, Мишель, — сказала Элласхида, войдя в пещеру. — Арс, я вижу, уже сам представился тебе. Теперь он будет вести тебя по тернистому пути познаний, необходимых для твоей дальнейшей миссии.

Я с удивлением и некоторым разочарованием бросил взгляд на Арса. Мне совсем не хотелось находиться в одной компании с этим человеком. Я чувствовал к нему какую-то подспудную неприязнь и недоверие. В его поведении ощущалась непонятная мне неискренность и высокомерность, несмотря на его льстивое приветствие.

— Собирайтесь, мой господин, нам пора в путь. Я по себе знаю, что долгое времяпрепровождение в компании женщины, пусть и такой очаровательной, как наша прекрасная Элласхида, пагубно влияет на привычки любого из мужчин и делает из них неженок и дамских угодников. А это недостойное занятие для таких отважных героев, как мы, — и вновь в его голосе послышались насмешливые нотки.

Я удивленно посмотрел на Арса: полное несоответствие серьезности лица и смеющихся глаз! Чувствуя, как во мне поднимается глухой протест, я ушел в свою комнату, отделенную занавесью. Если мне предстоит долгое время провести с этим человеком, то это будет настоящим испытанием!

Иша спрыгнул с высокого ложа, стоящего в комнате, и ткнулся мокрым носом мне в руку.

— Что, брат, плохи наши дела? — прошептал я тихо.

— Вы что-то сказали, мой господин? — послышалось из-за занавеси.

Я вздохнул и закинул дорожный мешок за спину.

— Иша, пошли.

Мы вышли в общее помещение. Иша взглянул на Арса и, не останавливаясь, подбежал к Элласхиде. Она наклонилась к нему и потрепала по загривку.

— Прощай, дружок, я буду скучать по тебе, — сказала она ласково, а потом обратилась ко мне. — Мишель, надеюсь, что общество господина Арса не станет для тебя чрезмерным испытанием. Он, конечно, большой оригинал, но если не обращать внимания на его некоторую, скажем так, неоднозначность поведения, то он может быть вполне сносным спутником и собеседником.

— Не пугайте его, дорогая Элласхида, иначе нам будет нелегко наладить отношения. Разве я не заслужил от вас хотя бы одного доброго слова? — Арс подошел к жрице и, наклонившись, поцеловал ее руку с непередаваемым шармом и элегантностью.

— Прощай, Элласхида, — я подошел и тоже поцеловал ее руку, — встреча с тобой была для меня бесценна. Я никогда не забуду ни тебя, ни твоих бесед. Надеюсь, что мы еще встретимся когда-нибудь.

— Вряд ли я задержусь в этих местах. Здесь моя миссия окончена, и теперь я могу присоединиться к своей госпоже.

— Ты хочешь сказать, что отправишься в Африку?! — воскликнул я.

Арс и Элласхида мгновенно переглянулись и жрица, улыбнувшись, сказала:

— Мое место там, где моя богиня. А где находится это место, для меня не имеет значения. Прощай, пусть будут легкими твои дороги, — Элласхида поклонилась как всегда, когда хотела показать, что разговор окончен.

Мы направились к выходу. Я оглянулся в последний раз. Жрица стояла у алтаря и смотрела нам вслед. Ее взгляд был очень печальным.

— Мишель, — проговорила она тихо, — запомни, мальчик, что все мечты сбываются, даже совсем безумные. Если ты будешь ждать, Диана вернется.

Я молча поклонился жрице бессмертной богини Деметры и вышел под проливной дождь.

Вечер принес прохладу. Мы вышли из маленькой пещерки, где были вынуждены прятаться от солнечных лучей. Внизу, у самого моря, располагалось небольшое селение, откуда доносились звуки музыки, веселый смех и песни: люди отмечали какой-то праздник.

— Вот, посмотри на всех этих людей, — сказал Арс, усевшись на еще горячий от солнцепека камень, — весь день трудятся не покладая рук, а пришел вечер и на тебе — песни, пляски. И это притом, что завтра опять все заново. И так всю жизнь: рождаются, умирают и вновь рождаются. Почему господь не оставляет им память о прошлых жизнях? Скажем, наделал человек ошибок в прошлой жизни, умер — обдумал все как следует в загробном мире, заново родился и не делает уже тех же ошибок. Так нет же, давай-ка, милый, все заново: учись, спотыкайся все об один тот же камень!