Пожиратели жизни 2 (СИ) - "Eva Rouse" - Страница 3

========== Глава 2 ==========

Лейти смотрел на отца: пожилого уже, с сединой, с длинной, почти белой, бородой, грузного, но еще крепкого мужчину. Смотрел не в глаза, в них смотреть не имелось сил, наблюдал за движением губ, ловил слова, пытаясь понять, осмыслить.

— Лейти, я этот договор заключил давно, когда только женился на твоей матери. У меня просто бы не хватило золота на калым. Я ведь тогда был у него обычным погонщиком, это потом я смог всего добиться. Я и волновать вас не хотел, — отвел мужчина взгляд в сторону. — Думал, что выкуплю девушку и отдам вместо дочери, а вон оно как получилось…

Как оно получилось Лейти уже понял: второго сына бывшего партнера отца не интересовали девушки. Может, все бы и обошлось, будь у мальчишки хоть одна сестра, отдали бы ее за старшего сына, пятой женой, но нет сестры, а не кровную дочь взять отказались сразу. Лейти и отца пытался понять. Тот ведь думал, что если младший и вернется, то таким же, безжизненным, надломленным, как тот парень, возвращение которого от предвечных видел Лейти в детстве.

Договор пересмотрели, подписали новый, по которому теперь ему придется… Что именно Лейти представлять не хотел. Но два каравана уже встретились в бескрайней пустыне на совместную ночевку. Люди бродили от костра к костру, делились новостями, преувеличенно красочно хвастались достижениями, пели, смеялись.

— Лей, милый мой мальчик, прости, я не знал, — отец вновь заговорил, задвигалась его седая борода, тонкие губы кривились. — Уже ничего не изменишь, мы с твоей мамой попрощались с тобой, не чаяли увидеть тебя вновь. Не нужно ей причинять такую боль вновь, не стоит возвращать сына, чтобы потом почти сразу отнять, мы оформим все быстро.

Лейти смотрел на губы и кивал, устало и безразлично — маму действительно жалко. Значит, на рассвете придется напяливать женские одежды, прятать волосы под хиджаб и позволить отцу отдать себя, словно ненужную, бракованную вещь. Снова стать той ценой, которую семья готова заплатить за свою честь, как в прошлый раз заплатила за свою жизнь. Лейти покачал головой, все еще не решаясь смотреть в глаза отцу. Как легко тот согласился пожертвовать им уже дважды, именно им, ни одного из старших сыновей он не отдал бы так легко. Мог ведь, если хотел бы, договориться о другом, купить у кого-то и сына, и дочь, отдать двух приемных вместо одного кровного. Нет, Лейти понимал, что цену за парня нужно платить в десятки раз большую. Возможно, потом вся семья несколько лет вынуждена была бы экономить, второй брат не успел бы быстро насобирать золота на калым, жениться на любимой.

— Папа, я спать пойду, устал очень, — отмахнулся мальчишка.

*****

Утро началось для Лейти очень рано, еще до того, как первые рассветные лучи солнца осветили остывшую за ночь пустыню.

Отец собственноручно, не смотря сыну в глаза, помогал одеваться: широкие шелковые шаровары, длинное, до лодыжек, нижнее платье — полупрозрачное, покрытое затейливой вышивкой; сверху еще одно, из тяжелого, плотного шелка, без рукавов, до самого пола. Затем на талии отец завязал пояс, обмотав его раза три, и Лейти стало сложно дышать; платок, цветом и вышивкой вторящий верхнему платью, закреплен так ловко и привычно, словно после долгих дней тренировки. Завязав его, отец оставил открытым только лицо, спрятав волосы и шею.

Караванщик взял за руку собственного сына и повел за собой, быстро, словно боясь передумать, не обращая внимания на то, что мальчишка с непривычки путался в длинном подоле.

*****

Гейбл встал непривычно рано, он никак не мог успокоиться, хотелось скорее увидеть свою новую «жену». Отец говорил, что мальчишка симпатичен, да и у него день совершеннолетия сегодня, так что Гейбл будет в своей власти и ничем не ограничен. Слуга вошел в шатер, поклонился и приподнял полог. На мальчишке были рыже-персиковые одежды, легкие и многослойные ткани, но уже сейчас Гейбл восхищенно замер. Мальчишка тонок и изящен.

— Приветствую вас, почтенный глава, — кивнул Гейбл караванщику. Обращаться к его сыну, мужчина не стал, ни к чему.

— И я вас приветствую, Гейбл, — кивнул в ответ караванщик, подтолкнув сына вперед. — Это ваша невеста, как и обещано.

Отец отвел глаза от Лейти, мальчишка не смотрел на него, как, впрочем, и на своего «жениха». Ладони мальчишки сами собой сжимались в кулаки, и Лейти с трудом сдерживался, чтобы не выпалить что-то совсем грубое и неуместное.

— Вы уж простите, мне нужно торопиться, — по-подлому трусливо, продолжил караванщик, стремясь как можно быстрее закончить начатое. — Нужно вести караван, если мы выедем хотя бы на час позже, то не успеем добраться до оазиса к ночи.

Чуть поклонившись, отец вышел, оставляя своего сына за пологом шатра, и почти бегом направился прочь.

Гейбл был не против, он и не взглянул на быстро ушедшего главу. Мужчина обошел по кругу «жену» и спокойно произнес.

— Обряда не требуется, как ты знаешь, в отношении мужчин. Ты теперь мой, и я разрешаю тебе говорить только от лица женщины. Я буду милостив, дам тебе время привыкнуть к своей новой роли. Твое имя мне известно, но отныне ты зовешься Лайта. А теперь посмотри на меня.

Гейбл встал напротив мальчишки. Лейти отстранено скользнул взглядом по хищному лицу высокого худого мужчины с крючковатом носом и злыми глазами, такими же черными как и густые волосы, собранные в толстый низкий хвост.

От мужа откровенно веяло холодом и будущими неприятностями. Называть себя в женском роде, женская одежда и имя — все это направленно только на то, чтобы Лейти чувствовал себя еще более униженным. Мальчишка даже не знал, радоваться ли ему тому факту, что Гейбл милостиво решил дать время привыкнуть к новой унизительной роли.

Лейти медленно кивнул, показывая, что слышал и понял, но вот ответить в слух не смог, слова просто застряли в горле.

Гейбл без долгих разговоров сорвал закрывающий лицо платок, довольно осклабился. Мальчишка действительно симпатичен, только веснушки его портили, но их всегда можно вывести.

— Возьми там кувшин и таз, — Гейбл указал в сторону западной стены шатра. — Вымой мне ноги и сделай массаж ступней.

Лейти гордо выпрямился и, встряхнув головой, тихо, но твердо сообщил:

— И не подумаю.

Мужчина поджал губы и вышел из палатки, чтобы вернуться в сопровождении двух рослых телохранителей.

— Моя жена разговаривала со мной без разрешения, — обращался он к Лейти через посредников, — и позволила себе дерзить. Высеките ее, но кожу не испортите. Десять ударов.

Гейбл сел на маленький плетеный диванчик и уставился на Лейти.

Короткостриженый телохранитель, неуловимо похожий на своего русоволосого напарника, встал перед Лейти. Мальчишка отстраненно подумал, что эти двое должно быть братья. Та же ширь в плечах, слегка детская округлость лица и спокойное равнодушие во взгляде.

— Оголись по пояс, — коротко приказал телохранитель, второй зашел Лейти за спину, — или мой друг тебе поможет, но будет только хуже.

Стиснув зубы, уткнувшись взглядом в пол, мальчишка начал раздеваться, не желая, чтобы чужие руки к нему прикасались. Когда ненавистные платья неопрятной кучкой упали на ковер, Лейти выпрямился, все также упорно не поднимая глаз, и замер.

Телохранитель удовлетворенно кивнул и притащил откуда-то короткую скамью.

— Ляг на нее грудью, не вставай, пока не разрешат.

Короткостриженый вытащил из-за пояса семихвостую плетку, которой обычно поторапливают животных, и передал ее напарнику.

Лейти молча выполнил приказ, понимая, что сейчас его будут впервые пороть, затем с той же мазохистской ясностью думая — это далеко не последнее, что будет происходить в его жизни теперь впервые. Не последнее и не самое страшное.

Говоривший все это время телохранитель наклонился к Лейти, придавил плечи мальчишки к скамейке. Второй ударил без предупреждения, и Лейти взвизгнул от удивления, а не от боли. Но упрямо стиснул зубы и зажмурился. Телохранитель бил не сильно, то ли жалея, то ли так выглядело предупреждение в первый раз.