Никогда не отпущу тебя (ЛП) - Регнери Кэти - Страница 61

— Я твой ангел?

— Это подтверждают крылья на моей коже.

— Ты женишься на мне, Холден Крофт?

— Как только ты скажешь «да».

— Ты поможешь мне поступить в колледж?

— Я настаиваю.

— Ты станешь отцом моих детей?

— Да, мэм, — сказал он. Одна эта мысль так сильно и быстро его завела, что от желания у него закружилась голова. — Черт, да.

— Думаю, нам стоит хорошенько потренироваться, — сказала она, наконец, улыбнувшись ему всем своим лицом, дерзко и уверенно, и, наконец, поверив в то, что Холден и так знал с тех самых пор, как впервые ее увидел: они созданы друг для друга и всегда будут вместе, до конца времен.

***

Сделав шаг в сторону, Гризельда взяла его за руку и повела за собой в дом, решительно проследовав через небольшую гостиную в крошечную спальню, в которой было светло и солнечно.

Остановившись на пороге комнаты, она всё не могла понять, от чего у нее так пылает кожа, то ли от горячего тела стоящего за ней Холдена, то ли от тепла утреннего солнца. Ее сердце трепетало от нетерпения и страстного желания. Почувствовав, как руки Холдена опустились ей на плечи, она медленно закрыла глаза. Обхватив ее одной рукой за талию и положив горячую ладонь ей на живот, чуть пониже груди, он убрал волосы с ее шеи и припал губами к ее коже, лаская и нежно посасывая.

Она откинулась на него, наклонив голову набок, стремясь предоставить ему полный доступ к своей шее, к тому месту, где бешено бился ее пульс. Он сильнее прижал ее к себе, толкнувшись в нее сзади своей эрекцией, его рука скользнула ниже, по животу, ей в шорты, под ткань трусиков, его средний палец с легкостью нашел ее ноющий клитор. Она откинула голову ему на плечо, чувствуя, как ласкает и кружит по ее напряженному бугорку подушечка его пальца, вызывая у нее стоны и всхлипы, и беззастенчиво толкнулась бедрами ему навстречу. Продолжая поглаживать ее клитор подушечкой большого пальца, он скользнул двумя пальцами ниже, плавно погрузив их в ее влажную плоть, и Гризельда задохнулась от внезапного ощущения наполненности. Отпустив ее волосы, он медленно провел другой рукой от ее плеча вниз по груди, проник ладонью под кружево лифчика и обхватил ее грудь, затем, скользнув пальцами к соску, начал нежно пощипывать его до тех пор, пока он не стал болезненно твердым.

— Холден, — выдохнула девушка, все части ее тела были буквально наэлектризованы, пылали огнем, остро ощущая и откликаясь на каждое его движение, внутри, снаружи, на трение, поглаживания, пощипывания.

— Что, ангел? Скажи мне, — пробормотал он, легко, словно перышком, касаясь губами кожи у нее под ухом.

— Я хочу… — проговорила она, ее дыхание стало частым и рваным, а тело, словно послушный инструмент в его руках, напряглось и застыло в предвкушении скорой разрядки.

— Чего ты хочешь? — спросил он, захватив зубами нежную мочку ее уха и слегка ее покусывая.

Она разлетелась на части, стоя в его объятьях, всё внутри неё содрогнулось, плавясь и пульсируя, у нее подкосились ноги, и голова мертвым грузом упала ему на плечо. Вдруг он подхватил ее на руки и, положив на середину кровати, расстегнул ей шорты и легко стянул их у нее с ног. Он приподнял ей руки над головой и спустя мгновение вслед за шортами на пол полетели ее лифчик и рубашка. Она лежала совершенно голая, купаясь в лучах солнечного света и глядя вверх на любовь всей своей жизни, на то, как он быстро скинул джинсы и отбросил в сторону футболку.

Потянувшись к ее ногам, он медленно развел их в стороны, затем опустился между ними на колени, и матрас немного прогнулся под плотной массой его тела. Наклонившись вперед, он провел пальцами от клитора до ее скользкого входа, собрав пальцами влагу от только что испытанного ею оргазма. Не сводя с нее глаз, он прикоснулся ими к себе, обводя кончик своего члена, пока тот не стал блестящим от ее внутренних соков, и, бл*дь, за всю свою жизнь Гризельда никогда не видела ничего, более чувственного.

— Чего ты хочешь? — снова спросил он.

— Я хочу тебя, — задыхаясь, проговорила она, всё ее тело напряглось от болезненного возбуждения, отчаянно желая почувствовать, как он движется у нее внутри.

— Кого ты любишь?

— Я люблю тебя.

— Кого ты выбрала?

— Тебя, — ответила она, освобождаясь от внутренней тяжести, из-за которой она с такой опаской смотрела в будущее.

— Навсегда, Гриз, — сказал он, положив руки ей на бедра и притянув ее к себе. Он приподнял над кроватью ее ягодицы и, расположив их у себя на коленях, приставил свою плоть к ее входу.

— Навсегда, Холден.

Одним стремительным движением рванув ее к себе, он вонзился в нее до упора. Она задохнулась от неожиданности, но не отвела от него пристального, ласкового взгляда своих глаз, от которого у него защемило сердце, потому что он с легкостью прочитал этот взгляд и понял, что она, наконец, отдала ему себя без остатка. Она больше не сдерживалась. Ее сердце, ее жизнь, ее будущее — все это целиком и полностью принадлежало ему.

— Я хочу тебя, — сказал он, отодвинув ее бедра назад, потом снова притянув их к себе до полного проникновения.

— Я люблю тебя, — сказал он, насаживая ее туда и обратно на свой твердый, набухший, пульсирующий член.

— Я выбрал тебя, — сказал он.

Оставаясь глубоко внутри нее, он просунул ей под спину ладони и поднял ее вверх, усадив себе на колени, так что она оказалась на нем верхом.

Ее груди вжались в твердые мышцы его груди, и он задвигался в ней медленно, неспешно, наблюдая за тем, как вспыхнули и закатились ее глаза, потом наклонился и захватил ее губы своими. Его язык закружился вокруг ее языка. Холден почувствовал, как она скрестила щиколотки у него за спиной, стенки ее лона напряглись вокруг его члена, который с каждым толчком вколачивался в нее все быстрее, а она сильнее и сильнее сжимала ногами его талию.

— Подожди меня, — выдохнул он, ощущая нарастающее давление, жар и огненный водоворот внизу живота, в глазах замелькали искры, все говорило о том, что он приближается к кульминации и почти готов взорваться.

— Холден, я не могу… я…

Скользнув руками вверх по влажной коже ее спины, он нежно обхватил ладонями ее голову, вынуждая ее взглянуть на него.

— Я прыгаю, ты прыгаешь, — сказал он.

Слова легко сорвались у него с губ, не смотря на то, изначально принадлежали ей. Он заглянул в ее потемневшие, полузакрытые глаза.

— Подожди меня, Гри.

— Кончи со мной, Холден, — задыхаясь, произнесла она, ее внутренние мышцы так крепко стискивали его, словно их тела действительно слились в одно.

— Да, — прохрипел он. — Сейчас!

Обхватив ее руками, он вонзился в нее в последний раз, и они оба разлетелись на части, сжимая друг друга в объятьях и выкрикивая имена, пока их тела двигались в первобытном ритме любви, страсти и наслаждения.

— Навсегда, ангел, — прошептал он ей в плечо, осторожно укладывая ее на простынь, а затем вышел из нее и перекатился на кровать рядом с ней. Он привлек ее в свои объятия, замирая от благодарности и любви. Он был прежним, счастливым, живым, вновь в этом сладком плену, где его сердце и душа целиком и полностью принадлежали ей. Тогда, сейчас, и…

— Навсегда, — ответила она, прижимаясь к нему своим телом и засыпая в его объятиях.

Глава 24

— Холден?

— Да?

— Ты когда-нибудь думал о смерти?

Да постоянно.

Они жили у Хозяина уже шесть месяцев, и побои никогда не прекращались больше, чем на день или два, после чего они снова делали что-то не так, и всё начиналось заново. Список недопустимых поступков?

Разговаривать друг с другом о чем-либо, кроме предстоящей работы.

Перешептываться друг с другом.

Касаться друг друга, даже случайно.

Называть друг друга Холденом или Гризельдой.

Пререкаться.

Плакать, говорить или двигаться, когда он зачитывает Библию.

Вообще плакать.

Обращаться к нему как-то иначе, чем «сэр».