Свой путь - Корнеев Юрий Борисович - Страница 62

— Да, это плохая идея. Ни со своим, ни с идентификатором Стиль я нигде появиться не могу. Сразу донесут. А что будет потом, я даже не представляю.

— Зато я представляю.

— Да о чем вы все время говорите и говорите? Ничего не понимаю, — возмутилась Кини.

— А чего тут понимать? На каждой станции полно агентов аграфов, и отсканировать вновь появившуюся аграфку они смогут на раз, а потом передадут данные по гиперсвязи своим шефам. И ближайший аграфский корабль тут же помчится к станции. А аграфку и ее сопровождающих попытаются захватить или своими силами, или с помощью наемников. И придется нам прорываться со станции с боем. А в бою кто-нибудь из вас может пострадать. И если кто-нибудь из вас получит пару игл в голову, то привести вас в порядок я уже не смогу. Я не Господь Бог, воскрешать не умею.

— Что за Господь Бог такой? — тут же влезла Инга.

— Не что, а кто. Присказка это просто. Потом как-нибудь расскажу. Да и не о том мы сейчас.

— Да, это проблема, — протянула Берта, — и что делать, я тоже не представляю.

— Вообще-то этот вопрос решить можно, — сказал я, — для этого нужно заскочить на какую-нибудь пиратскую станцию, лучше арварскую, и поискать там в рабских загонах или в борделях — наверняка там отыщутся аграфки. Сниму копии с их меток и поставлю какую-нибудь тебе. И можно будет тогда посетить станцию, желательно аратанскую, там к аграфам относятся более-менее. Ну что ж, приблизительно план наметили, будем его придерживаться. Может, кто еще чего придумает — обсудим.

Потом, как всегда, сидели у костра. Девчонки о чем-то шептались, а я просто сидел и смотрел на огонь. Потом пошел спать.

Следующая пара дней прошла в том же ключе. До обеда занятие с Ингой, после обеда полное безделье. Девчонки все продолжали шептаться. Ну, это они так думали, что шепчутся и я ничего не слышу. С моим-то улучшенным слухом. Но лучше бы не слышал. Обсуждать часами фасон какой-нибудь блузки или юбки — это что-то. Я даже попросил Афру приглушить слышимость, а то ведь и свихнуться недолго. А они все обсуждали и обсуждали. И в какой магазин пойдут, и какой материи купят, и что из нее сошьют. И каких украшений они наберут. И перед кем они форсить собираются? Если передо мной, то для меня — чем меньше на них надето, тем лучше.

Наконец подошло время собираться. Дом решили оставить в лагере. Если понадобится еще один, то точно такие есть в спаскомплектах любого корабля. Тем более что лететь мы собирались не на любом, а на нашем крейсере, к которому мы уже привыкли.

Прилетев на станцию, разошлись все по своим каютам. Отлет был назначен на утро, так что времени собраться хватало. Хотя чего там собирать, не понимаю. Запасные комбинезоны на крейсере есть, целый склад забит разным барахлом. А что еще надо? Ходить по кораблю в вечернем платье глупо. Но не объяснять же мне это им. Пусть берут что хотят, места все равно навалом. После ужина они опять разбежались по каютам. Правда, время от времени перебегали из одной каюты в другую. Сначала я отслеживал их перемещения, но потом надоело. Посидел еще немного в кабинете и пошел спать. Перед сном, правда, велел Жуку смонтировать на крейсере виртуальные тренажеры с моего старого корабля, чтобы девчонкам было чем заняться. Наши-то тренажеры им не подходили. Я, конечно, постараюсь в Содружестве приобрести им новые, но когда это будет. И получится ли вообще.

Ночью Берта с Кини дали жару. Как будто я опять один улетаю. Или так благодарили, что я их с собой беру. Ну что ж, я не против.

А утром все отправились на крейсер. Барахла они с собой и в самом деле набрали знатно. Одна Инга шла с пустыми руками. Ну да, у нее ведь есть безразмерная сумка. Хотя и у Кини с Бертой есть, но им как-то интересней таскаться с баулами и контейнерами. Поэтому Инга и вышагивает с таким довольным видом. Мол, она совсем не барахольщица. Ну-ну. А впрочем, если возня с тряпками им доставляет удовольствие, то почему бы им и не возиться с ними. У них и так развлечений никаких. Так что, когда расселись на платформе, я даже не ворчал. Прибыли на корабль и заняли свои старые каюты. Я приказал Жуку загрузить мне в трюм разного ненужного железа, в основном вышедших из строя дроидов. Чем-то ведь надо было занять себя в пути. Начинать учить какие-то новые базы я не хотел. Я и так уже набрал кучу профессий. Конечно, администратора и управленца мне бы выучить не мешало, и именно атланские базы, но хотелось отдохнуть от учебы. Так что на ближайшие пару месяцев устрою разгрузку для мозгов. А потом, конечно, придется опять впрягаться. Все-таки руководить людьми я не умел. Небольшим коллективом еще куда ни шло, практика руководства техниками в Содружестве у меня была, но это все не то. Придется учиться. Но потом, потом.

Покинули систему совершенно буднично. Девчонки еще возились в своих каютах, а я прошел в рубку и вывел корабль за пределы станции. Потом разгон — и здравствуй гиперпространство. Покинув рубку, отправился в кают-компанию. На завтрак подтянулись и остальные.

— Инга, после завтрака в капсулу. За пару часов до выхода из гипера я тебя подниму. Будешь за пилота.

Она выскочила из-за стола и бросилась меня целовать. Надо же, сколько радости. Ну, это пока. А потом и это станет рутиной. Но все-таки надо поддержать ее порыв.

— Ради такого случая можно и даже нужно выпить немного вина. — И я сделал заказ Десс. — Пить вино с утра, конечно, дурной тон, но не пить же нам его вечером без тебя.

Десс принесла бутылку аграфского из моих старых запасов, и мы ее с удовольствием прикончили.

— А нам что делать? — спросила Кини.

— На ваше усмотрение. Можете тоже учиться, можете побездельничать.

— Мы лучше побездельничаем. А ты чем займешься?

— А у меня полно работы в мастерской.

— Ник, а можно я тоже побуду с тобой в мастерской? — спросила Инга. — Хотя бы до обеда. А потом уже буду учиться.

— Хорошо. Но только до обеда.

— Ник, а можно нам тоже? — тут же встряла Кини. — Мы с Бертой тихонечко посидим.

— Можно, конечно. Сидите, если вам не скучно.

До обеда я работал в мастерской. Восстанавливал дроидов. Не просто восстанавливал, а из некоторых делал боевых дроидов. Абордажников, контрабордажников и планетарных штурмовиков. Все оснащались искинами. Штурмовиков привязывал лично к себе. Теперь это моя личная гвардия. Программы были, конечно, от Никитича, с моими небольшими поправками. Теперь это стали не только штурмовики, но и телохранители. Правда, сделал я таких только пару, ну да ничего, лететь еще долго, так что соберу еще. Девчонки сидели затаив дыхание. А за Ингу я даже испугался. Сидит, не дышит, глаза лихорадочно горят, руки трясутся. Я подошел к ней и пощелкал пальцами у нее перед лицом.

— Эй, подруга, отомри. Ты как себя чувствуешь?

— Ой. Извини, Ник. А я так когда-нибудь смогу?

— Конечно, сможешь. Я потому и заставляю тебя тренироваться, чтобы ты могла делать то же самое, и побыстрее. И не такое сможешь. Но не сразу. Придется потрудиться.

— Хорошо, Ник, я поняла. Но ты же знаешь, я совсем не лентяйка.

— Знаю. Потому с тобой и занимаюсь. Ладно, девочки, встаем и идем обедать.

После обеда я опять отправился в мастерскую и просидел там до вечера. Ужинали уже втроем. После ужина пошел к себе подремать слегка — все-таки уделали меня Кини с Бертой ночью здорово. Но не тут-то было. Только задремал, как явились обе подружки. Со словами:

— Мы только полежим рядом, а то нам скучно одним, — улеглись на мою постель, по обе стороны от меня. Сначала вроде и в самом деле просто болтали друг с другом, нависая надо мной. Но потом я не выдержал. А как тут выдержишь, когда то с одной стороны, то с другой тебе в лицо упирается упругая девичья грудь. Угомонились мы далеко за полночь. Ну, хоть немного поспать дали.

Так и прошло пять дней первого прыжка. Я с утра до вечера работал в мастерской, а чем занимались Берта с Кини — понятия не имею. За два часа до выхода из гипера разбудил Ингу. Пошел с ней в кают-компанию и заставил пообедать. Ее всю трясло. Неужели и я так нервничал, впервые сев в пилотское кресло? Уже и не помню. Отвел ее в свою каюту и впихнул в бассейн с холодной водой. Только после этого она пришла в себя. Берта с Кини носились вокруг и только охали и ахали. Даже безжалостным извергом меня назвали. Потом с уже одетой Ингой прошли в рубку. Она села в пилотское кресло, а я в кресло капитана. Решил проконтролировать. В принципе никаких действий пилоту производить не надо — ни штурвал крутить, ни тумблеры переключать. Надо только мысленно давать команды искину. Желательно правильные команды. Если ошибешься, искин может и переспросить, и ты, конечно, исправишься, но время потеряешь. А это главное. Ведь за время, что ты будешь исправлять свои косяки, можешь и снаряд получить от каких-нибудь недоброжелателей. Поэтому на время пилотирования пилот как бы сливается с искином корабля и даже сам становится как бы кораблем. Он ощущает все, что происходит с посудиной. В этом и главная закавыка: ведь из этого состояния можно и не выйти. И тогда — здравствуй смирительная рубашка. А поскольку у меня психбольницы нет, значит, выстрел из игольника в голову. Психические заболевания медкапсула не лечит. Но, думаю, с Ингой все будет в порядке. Во время маневрирования в системе и разгона я ее не тревожил. И только после выхода в гипер стал ее звать. Но она не откликалась. Тогда я встал, подошел к ней, поднял из кресла и впился губами в ее губы. Сначала она не реагировала, потом затрепыхалась, а затем стала отвечать и даже запрыгнула на меня, обхватив ногами. Я усадил ее обратно в кресло и присел перед ней на корточки.