Гонка к Источнику (СИ) - Астаев Дмитрий - Страница 50

Сначала ход вёл на нун, к морю, а потом заворачивал на зут. Сразу после изгиба, капитан наткнулся на развилку, и уверенно выбрав левое ответвление, продолжил путь. А еще через полграты, Лийер остановился перед глухой стеной, сложенной из больших неотёсанных блоков. Поискав глазами рычаг, и обнаружив его справа, в неглубокой нише, Шорл опустил железную ручку вниз. Та подчинилась на удивление легко, и даже не заскрипела. Как и в прошлый раз, за стеной что-то зашевелилось, залязгало, и она открылась наружу наподобие обыкновенной двери. А там…

В пещеру ворвался шум бьющихся о камни волн, а в ноздри ударило морской свежестью. Потушив факел, капитан вышел на свет, жадно вдыхая кажущийся таким сладким после подземелья воздух. Оглянувшись, он громко цокнул языком, воспевая старинных умельцев. Дверь была замаскирована под громадный валун, непонятным образом приделанный к её внешней стороне — неудивительно, что ход так никто и не обнаружил…

Шорл стоял на заваленном крупными камнями карнизе, возвышающимся над морем всего на пару метров. Над ним нависал высокий обрывистый берег, а справа… Шорл осторожно выглянул из-за нагромождения булыжников, и не поверил своим глазам: в двухстах метрах от его позиции, из берега брал начало полуостров военной базы! Только сейчас, Шорл смотрел на него с зута — подземный ход вывел капитана далеко за пределы города. С этой стороны полуострова не было пристаней, а был лишь высокий скалистый берег. Значит, блондин не соврал…

«Интересно, а кто построил этот туннель со всеми прибамбасами?» — мелькнула в капитанском мозгу навязчивая мыслишка — «Скорее всего — какие-нибудь контрабандисты.» Когда полуостров пустовал, сюда можно было шлюпками доставлять добро, и безопасно переправлять его в город через пещеру… Потом здесь построили базу, и подпольный бизнес тихонько скончался. А подземный ход остался.

— А ты, Ларош, неплохо подготовился. — в полный голос заявил Лийер, и криво улыбнулся. Что ни говори, а разговоры с самим собой начинали входить в дурную привычку…

Капитан снова высунулся из-за укрытия. Он ещё раз прогнал в голове ларошевский план, и ещё раз ужаснулся — предстоящая авантюра была не то чтобы невыполнимой… Но слишком уж много было переменных, слишком много «если». Да оно и неудивительно: флотская база, по заверительствам блондина, охранялась качественно, и что примечательно, охранялась не только удалыми солдатами-рубаками, но и лианитовыми амулетами, равномерно распределёнными по всему полуострову. «Лианит — редчайший, и непомерно дорогой минерал, нейтрализующий магию.» — рассказывал Саланэ, не сводя глаз с закованного в цепи капитана — «Как вы понимаете, на Амнейской границе он пользуется особенным спросом, и база Шатиль — не исключение. Магия там не работает, из чего и вытекают все наши сложности…» Шорл сузил глаза, и принялся наблюдать за прохаживающимися по кромке отвесного берега часовыми. Время у капитана было. Терпение — тоже.

Дни становились короче, температура воздуха неуклонно падала, и только вода ещё хранила летнюю энергию, оставаясь достаточно тёплой даже в тёмное время суток, поэтому плавать в ней было одно удовольствие. Впрочем, после вколотых субстанций, капитан бы мог плавать и в проруби, и в кипящем гейзере — «допинг-XX» мобилизировал все ресурсы организма, включая самые неприкосновенные, и превращал человека в идеальное орудие убийства. На завтра намечался беспощадный откат, но сегодня он чувствовал себя богом — сила и уверенность наполняли капитана полноводной рекой, создавая ощущение полной неуязвимости…

Шорл долго дожидался момента, когда растущую сиарскую луну скроет длинное облако, и только тогда отважился на дерзкий рывок. Набрав в лёгкие воздуха, он погрузился в солёную пучину неспокойных прибрежных вод, и погрёб по направлению к полуострову, держась двухметровой глубины. Он плыл как торпеда — сильные быстрые гребки его абсолютно не напрягали. Видимость была на нуле: вода близ берега оказалась мутноватой, а скудного света звёзд хватало только на то, чтобы разобрать, в какой стороне находится небо, а в которой — дно. Но Шорл не жаловался, и уж тем более не боялся — как один из побочных эффектов, лекарство притупляло даже инстинкт самосохранения. А хотя… Зачем нужен инстинкт самосохранения, если ты бессмертен?

Лийер бы и сам не сказал, откуда пришло знание, что впереди — камни. Но всплыв на поверхность, он понял, что интуиция не подвела — берег был прямо перед носом. Капитана подхватила метровая волна, и с силой бросила на прибрежные скалы, но боли он не почувствовал. Вернее, он просто её проигнорировал, как будто она приключилась не с ним… Вскарабкавшись по камням вверх, каперанг свалился на четвереньки, и шумно отдышался-откашлялся — сколько не пичкай себя лекарствами, сколько не оптимизируй человеческий метаболизм, но проплыть без акваланга треть километра под водой — это грань возможного.

Встав с колен, каперанг задрал голову. Скалистый обрыв нависал в этом месте над берегом, создавая обширную «слепую зону», в которую Лийер и метил с самого начала. Выбрав удобное место, до которого не доставали прибойные волны, каперанг снял со спины водонепроницаемый свёрток с одеждой и оружием, и подождав, пока высохнет кожа, спешно облачился в броскую лейтенантскую форму. Всё это настолько походило на плохо написанный шпионский детектив, что было уже не смешно.

— С Богом. — шепнул Лийер, и направился туда, где ещё при свете дня заприметил удобный подъём. Начиналось самое трудное, самое рискованное.

Скалолазом он был никчёмнейшим, и допинг-XX был бессилен помочь — препарат давал силу и скорость, но не навыки и умение. И только отсутствие выбора толкало Лийера всё дальше. Он мёртвой хваткой цеплялся за щели и уступы, сдирая пальцы в кровь, но упорно подтягивался, и остервенело нащупывал новые опоры. И старался не думать о том, что очередной уступчик мог не выдержать нагрузки, и оставить его наедине со строгим законом всемирного тяготения, который — один для всех… Но этого так и не произошло — однозначно, кто-то на небесах был к капитану неравнодушен.

Когда до вершины оставался последний рывок, каперанг неподвижно завис, и превратился в слух. В десяти метрах под ним, тонны солёной воды штурмовали острые прибрежные камни, а с противоположенной стороны мыса доносились чьи-то отрывистые, неразборчивые команды. Где-то на пределе слышимости заливалась свирепым лаем собака, на небе кричали чайки, а с улса доносился звон колокола отчаливающего корабля… А справа послышались отчётливые, неторопливо приближающиеся к Шорлу шаги.

Диверсант достал кинжал, и зажав лезвие в зубах, подготовился к прыжку. И пропустив часового вперёд, рванул ввысь. Руки сработали как гидравлические поршни — тяжести своего тела капитан не почувствовал. Одним движением он воспарил до самого верха обрыва, и перебросив себя через край непосредственно за спиной у солдата, прямо из лежачего положения произвёл размашистую подсечку. Земля ушла у сторожа из под ног, и он, так и не успев ничего сообразить, смачно обрушился на гальку, приглушенно застонав. Шорл без промедления навалился сверху, и добив его ударом кинжальной рукоятки в висок, столкнул мертвеца с обрыва. Проводив бездыханное тело равнодушным взглядом, каперанг встал на ноги, и осмотрелся.

Поблизости никого не было — не зря капитан полдня изучал распорядок дежурства. Вдоль обрыва, всего в пятнадцати метрах от его кромки, тянулась стена огромного одноэтажного склада, столь удачно укрывающего Шорла от потенциальных взглядов со стороны базы. На нуновой оконечности полуострова возвышался единственный крепостной бастион, но до него было слишком далеко, чтобы Шорла могли разглядеть в такую темень. Вообще-то, следовало признать, что эта часть берега охранялась из рук вон плохо, но если подумать… На Сиаре не было аквалангов, а следовательно, не могло быть и подводных диверсантов. Берег большой земли просматривался с этой точки на многие километры, а море, покуда хватало глаз, было чистым, как операционный стол. Откуда ж здесь взяться диверсанту, а уж тем более — заказному убийце?