Ключ Лжеца (ЛП) - Лоуренс Марк - Страница 74

– Это он! – Мужской голос, резкий и триумфальный. – Или, по крайней мере, это его лошадь. Точно говорю! Взгляните на пятно.

Я разлепил глаза и попытался сфокусироваться. Четыре человека на лошадях перегородили нам дорогу.

– Это не может быть он. – Пренебрежительно проговорил другой. – Принц Красной Марки не стал бы…

– Бонарти, проверь. – Сказал мужчина на самой крупной – просто чудовищной – лошади.

Последний из них направил ко мне своего коня. Братья-славяне напряглись, но не двинулись, чтобы предотвратить его приближение.

– Лошадь точно его. – Сказал первый, словно призывая кого-нибудь с ним поспорить.

Меня затопило облегчение. Если бы не кляп, я закричал бы от радости. Вся боль мгновенно испарилась. Бабушка, Мартус… кто-то… узнал о намерениях Мэреса и выслал спасательный отряд. Спасательный отряд, включающий человека, который заметил особые отметины Но́ра – то зазубренное белое пятно на бархатно-чёрном носу. Эта отличительная особенность и заставила меня его купить – я хотел хорошо выглядеть, возвращаясь в родной город, и, хотя такой знаток лошадей, как я, не должен соблазняться на такую мишуру, я всё же соблазнился. И, наверное, именно эта отметина навела на меня людей Мэреса. Если бы я только выбрал простую серую клячу и надел капюшон, то сейчас уже пересекал бы границу Флоренции, а не ехал бы к Вермильону по уши в дерьме.

Тощий человек, подъехавший ко мне, наклонился ближе и уставился на меня, прищурив глаза, под одним из которых виднелось красное пятно. Бонарти По! В последний раз я видел его в "Лозах Рота" прямо перед тем, как появился Мэрес и испортил вечер. Да, Бонарти был скользким типом с заострённым лицом, которое так и просило оплеухи, но в тот миг я был рад как никогда, что вижу хоть кого-то знакомого. Я даже ничуть не жалел о всём том красном ронском, которое он вылакал тем вечером за мой счёт.

– Принц Ялан?

Я энергично закивал, издавая булькающие звуки, надеясь, что они звучат утвердительно. Бонарти продолжал пристально смотреть на меня, шевеля головой из стороны в сторону, словно это могло помочь ему разглядеть моё лицо за ремнями маски. – Это точно он! – А потом тихим и озадаченным голосом: – Принц Ялан, почему вы…

– Он прячется, это очевидно! Прикидывается, чтобы незаметно пробраться в город, – оборвал вопрос Бонарти человек на громадной лошади. Но моё внимание было приковано к братьям-славянам – им только дай шанс, и они перережут моих спасителей, и отправятся в Вермильон, как ни в чём не бывало. Я настойчиво указывал на них головой, издавая бульканье, надеясь, что оно звучит как явное предупреждение.

– Прекратите это дурачество! Слезайте, сир! И сразитесь со мной, как мужчина! Сразитесь со мной, как вам и следовало поступить, когда вы получили мой вызов! – Теперь мужчина на большой лошади привлёк моё внимание. Его лицо вокруг аккуратных серых усиков и узкой щели рта покраснело от ярости.

– Граф Изен, его руки связаны! – Сказал Бонарти, наклоняясь, чтобы посмотреть мне за спину.

– Арестант! – Объявил ближайший ко мне из братьев-славян.

– Чепуха! – Возмутился граф Изен – на этот раз настоящий. – Довольно этого фарса. Развяжите его и спустите. У меня нет времени на эти глупости. Целый день потерян в пути, когда я мог заниматься чем-нибудь полезным…

Бонарти взял маленький украшенный драгоценностями ножик и освободил мои запястья.

– Арестант! – Повторил славянин, но теперь уже многие на дороге остановились посмотреть представление, и братья были бы глупцами, попытавшись что-нибудь предпринять.

Я вытянул руки вперёд, потёр запястья и внимательно изучил изуродованный палец. Он оказался изранен меньше, чем я себе представлял – только ноготь был вырван, и открывшаяся плоть покрылась чёрными струпьями. Часть меня радовалась, что урон не был невосполнимым, а другая ужасалась, что такое маленькое повреждение могло принести столько боли. И хоть граф Изен готов был порезать меня на дрожащие кусочки, я умудрился содрогнуться от мысли о том, чего мог добиться Джон Резчик, будь у него достаточно времени.

– Слезайте, сир! Я собираюсь получить сатисфакцию немедленно! – И граф Изен соскочил с седла своей громадной лошади, полностью за ней скрывшись. Потом он появился из её тени, уперев руки в бока и сердито уставившись на меня. Он оказался меньше любого мужчины, которых я видел за все месяцы своего путешествия по дороге, за исключением карлика из цирка доктора Тэпрута. На графе был лучший дорожный наряд из всех возможных, а на боку висел меч, который шаркал бы по земле, даже если висел бы на моём бедре.

Я потянул за свою маску, потом указал на Бонарти, а потом себе на затылок.

– Да, я привёл Бонарти в качестве вашего секунданта. Моим будет Стивенас, вон он. – Изен махнул рукой в сторону крепкого воина, сердито смотревшего на меня со своей лошади. – Сир Критчен будет следить, чтобы всё прошло по правилам. А теперь спускайтесь, а не то, ей-богу, вас стащат с седла.

Я впервые встретился с Изеном взглядом. Из-под аккуратно постриженных волос и ухоженных бровей на меня смотрел маньяк. Конечно, маленький маньяк, но отчего-то всё равно чертовски страшный. Я довольно резво спрыгнул со спины Нора, потянув за маску и обнаружив тяжёлый замок на затылке. То, что я спешился, не было актом отваги. Когда уже убегаешь, лошади отлично подходят, но им недостаёт начального ускорения. Так что, если угроза прямо перед тобой, и ты хочешь сбежать, то может оказаться, что пешком будет быстрее. К тому времени, как Нор наберёт скорость и оторвётся от моих многочисленных пленителей, врагов и потенциальных убийц, по меньшей мере один из них, скорее всего, тыкнет мечом в какую-нибудь дорогую мне часть моего тела. Так что я выразительно ткнул на ремни маски и указал себе на рот.

– Довольно вашей пантомимы! Защищайтесь! – Граф Изен вытащил свой чересчур длинный меч и направил его в мою сторону.

Я вытянул пустые руки.

– У меня даже меча нет, крошечный ты сумасброд! – пытался я сказать, хотя получилось лишь сплошное мычание.

– Сир Критчен. – Изен не отрывал от меня своих безумных чёрных глаз-бусинок. – Дайте принцу меч. Вижу, у того парня за спиной два меча.

И пока я продолжал выражать свои протесты, сир Критчен – высокий пожилой мужчина, которого я откуда-то помнил – спешился, чтобы взять мой меч у одного из братьев-славян. Толпа росла с каждой минутой, и у славянина не было иных вариантов, кроме как отдать меч. Он этому явно не обрадовался. Возможно, раздумывал, достаточно ли далеко находится его родина, чтобы избежать гнева Мэреса, если они не вернут меня в Вермильон, как им было приказано.

Сир Критчен, безукоризненно чистый, несмотря на долгую пыльную скачку из города, сомкнул мою правую ладонь на рукояти меча. В прошлый раз я целенаправленно размахивал этим оружием на перевале Арал. Зарубки на нём рассказывали историю, которую я по большей части забыл и воскрешать в памяти не очень-то хотел. Отчего-то в тот день ужас заставил меня впасть в ярость берсерка. И даже если бы я смог повторить это здесь, на Аппанской дороге, это не сильно бы мне помогло. Боевое безумие не помогает лучше фехтовать – от него просто перестаёшь беспокоиться о том, насколько твой противник лучше тебя.

Сначала я глупо смотрел на свой клинок, ослеплённый отражённым от него солнечным светом. От обезвоживания и голода соображал я медленно, не вполне связанный с тем, что меня окружало.

– Очистить место! Стивенас, расчисти место! – Изен опасно размахивал мечом, описывая широкие круги.

– Стойте! Снимите сначала эту штуку! – Я безрезультатно тянул маску, вместо слов получалось только бульканье. Секунду спустя я понял, что держу в руках острое лезвие, и с огромным облегчением приложил его к ремням. К несчастью, видимо, невозможно держать меч так далеко, чтобы поднести кончик к лицу. Я попытался перепились ремни лезвием клинка, но они оказались такими крепкими, что я не мог подсунуть под них пальцы. И они так сильно впивались в мою плоть, что, если слепо и неуклюже рубить по ним, то можно было нанести себе жуткие раны. Видя, что Изен повернулся в мою сторону, и зная, что он намерен нанести мне куда более смертельные раны, я начал резать самый выступающий ремень, хоть и несколько неуверенно. Было больно.