Созвездие Волка. На Сумеречной Стороне. Часть 1 (СИ) - Тавор Миа - Страница 10

Сказанное поразило меня. Я выступила вперед, сжав кулаки.

— Она же ваша внучка. Как вы можете так говорить?

— Есть вещи, которые выше этого, — неумолимо ответил мне голос.

Я все еще не видела ее лица, и мне начало казаться, что он просто завладел этим сухим телом. Как призрачный, жестокий, не знающий пощады дух. Один из тех, про которые когда-то рассказывала мне Лин.

А может, это снова лишь галлюцинации? Эта опухоль внутри меня, эта скрюченная на низком стульчике старушка с чудным голосом. Может, я опять схожу с ума?

— Тебе не кажется, — снова настиг меня голос. — Не пытайся от всего сбегать, девочка. Это не выход, каким бы легким и манящим он ни казался. В конце тебя все равно настигнет тьма, — она вернулась к вышиванию, невозмутимо махая иголкой. — К свету надо идти, глядя ему в глаза.

— Вы что, читаете мои мысли? — не выдержала я. И обняла себя за плечи. Несмотря на маленькую печку в углу, мне стало зябко.

Почему-то вспомнились слова учителя о Рафаэле и о его силе влиять на всех, даже красных. Эта маленькая раскосая женщина сейчас казалась мне такой же странной, как и он.

На ее повернутом к вышиванию лице проскользнул намек на улыбку.

— Никто не может читать чужие мысли. Но для знающих твоя чистая душа как открытый листок.

В этой ситуации ее манера говорить загадками отчего-то раздражала. Я поймала себя на мысли, что представляла ее бабушку совсем иначе.

Поздновато спохватившись, я бросила на нее осторожный взгляд, но на этот раз она никак не отреагировала.

— Можно мне увидеть Лин? — после нескольких секунд молчания спросила я.

— Не сегодня. — Ее ответ был краток и однозначен до боли.

— Дело не в тебе, — снова произнесла она, потому что мои ногти впились в ладони и у меня снова участилось дыхание. — Ты еще не готова, девочка, — добавила она, смягчившись.

Бумажная дверь вдруг резко отъехала в сторону.

— Что она здесь делает? — Веики с заплаканными глазами ворвалась внутрь. — Ей здесь не место.

Ее слова для меня как лезвие ножа. Но не острое, нет. Тупое и ржавое. То, что вместе с болью, заражает кровь.

— Успокойся, Веики…

— Нет. Это все по ее вине, — она указала на меня пальцем. Ее миндалевидные, такие же черные, как у Лин, глаза сияли праведным гневом, распухшее от слез лицо было перекошено от ярости. — Я всегда говорила, что Лин пострадает от этой дружбы. А ты ей потакала. И вот посмотри, что с ней стало. Она — не одна из нас. Она принадлежит к ним. Ей лучше держаться от нас подальше.

— Веики, хватит, — Маленькая женщина, которая провела меня в дом, возникла позади нее и попыталась оттащить назад.

Но Веики вырвала руку и, взмахнув копной блестящих, как воронье крыло, волос сама не своя исчезла в недрах дома.

Ее мать бросила в нашу сторону извиняющийся взгляд и тихо отправилась успокаивать старшую дочь.

— Прости ее. Она не ведает, что говорит.

— Она права.

Пульсирующий нарост на моих органах увеличился в размере. Я мечтала о том, чтобы умереть. Прямо здесь.

Женщина отложила в сторону вышивание.

— Подойди, девочка.

Ее лицо все еще было погружено в тень, но почему-то я не сопротивлялась этому голосу. Я слишком устала. У меня снова не было сил. Хотелось побыстрее принять таблетки, чтобы ненадолго обо всем забыть.

— Сюда, — она подманила меня ладонью, когда я сделала несколько неуверенных шагов. — Ближе. Дай мне наконец на тебя взглянуть.

Я подошла и опустилась на колени рядом со стульчиком.

Старушка наконец подалась из тени. И я невольно выдохнула.

Ее глаза как два белых полумесяца. Она была слепой. Полностью.

— Знающему не нужны глаза, — с полуулыбкой заметила она, ничуть не смутившись от моей реакции. — Зрение… оно обманчиво. А это, — она приложила ладонь к моей груди, туда, где билось сердце, и на мгновение прикрыла веки. Будто с придыханием слушала что-то, что было доступно только ей. — Это знает больше, чем говорят ему очи, взирающие на изменчивый, исковерканный интересами мир. — Она сделала паузу и загадочно прибавила: — Но самая большая премудрость — знать его.

Я не успела внять ее словам, а ее ловкие пальцы уже бежали по моим вискам, носу, глазам и яблочкам щек.

— Ммм, похожа, — зашевелились ее сухие губы. — Похожа. Это хорошо.

Жилистая рука нащупала мою кисть и изучила с той же тщательностью, с какой изучала мое лицо. Я не сопротивлялась.

— Когда я смогу увидеть Лин?

— Позже, — она откинулась назад. Незрячие глазницы были обращены на меня.

Я не выдержала и опустила глаза.

— Когда будешь готова.

— Но я готова…

— Нет. Еще нет. Сначала тебе надо простить себя. Это… — Она вдруг резко протянула руку к моему животу, — вредит тебе, девочка. Ты должна от этого избавиться.

Ее слова снова возмутили меня.

— Я никогда себя не прощу.

Я резко отстранилась и поднялась.

— Скажите Лин, что я… — Я прикусила губу так, что на языке возник соленый вкус. Слова застряли в горле.

— Она знает, — вновь опередил меня голос.

На улицу меня проводила та же маленькая женщина.

Майк ждал возле машины. Заложив руки в карманы, он склонился к мальчику лет девяти, который энергично что-то ему показывал. Нетрудно было догадаться, что это один из братьев Лин — так они все похожи.

Странно было наблюдать за ними обоими. Мальчик робок, но явно польщен вызванным вниманием. Он не настолько мал, чтобы не понимать, кто такой Майк, но все-таки не побоялся подойти. Последний, наклонив голову, слушал его с полуулыбкой.

При моем приближении он повернул голову — и мальчик резко сник. Бросив на меня недовольный взгляд, он исчез где-то за занесенной снегом оградой.

— Как прошло? — Скулы Майка напряглись. — Я почувствовал что-то…

— Они не дали мне с ней увидеться.

Он нахмурился и бросил взгляд на дом.

— Хочешь, я с ними поговорю?

— Нет. — Я села в машину и захлопнула дверцу. Больше ничего рассказывать или объяснять мне не хотелось.

После этого визита я мечтала подняться в свою комнату и прилечь, но внизу нас перехватили.

— Вот они, — донесся до меня сухой голос тети. Она запахнула шаль и отвернулась, словно не могла выносить наш вид. Точнее, присутствие ее сына рядом со мной.

— Что ж, — Абигайл Фостер выступила вперед. — Прекрасно. Наконец-то мы дождались.

Она поджала свои тонкие губы, как всегда криво накрашенные алой помадой. Ее маленькие глазки сверлили меня.

— Что вам здесь надо? — Майк заслонил ей вид.

— Чтобы это ни было, к вам это не имеет отношения, мистер Бэкингем, — резво отозвалась она.

По ее выражению стало понятно, что она бы хотела остаться со мной наедине.

— Ошибаетесь.

Они беззвучно таранили друг друга взглядами. Мисс Фостер сдалась первой.

Ее недовольное лицо обратилось к застывшей в углу тете. Но осознав, что поддержки не будет, она вздернула подбородок и сжала пальцами свою безвкусную сумочку.

— Вам приказано вернуться на работу, — произнесла она, чуть вытягивая голову на длинной, тонкой шее и пытаясь рассмотреть меня за спиной Майка. Но это было нелегко, поэтому вышло довольно глупо — она стала похожа на раскачивающегося из стороны в сторону страуса.

— Кем приказано? — в голосе Майка проступило холодное презрение.

— Патрицией Джеймс. — Нелепость происходящего наконец дошла до нее, и она прекратила свои тщетные попытки и вскинула голову.

По ее напряженному лицу было понятно, что она внутренне готовилась — поединок с Майком еще ни для кого не был легким.

Но колючая усмешка моего кузена вселила священный трепет даже в нее.

— Сама она не осмелилась сюда явиться? Прислала свою собачонку?

— Майк, — в ужасе вскричала его мать. И прижала длинные, костлявые пальцы к дрожащим губам. Ее лицо, устремленное на мисс Фостер, побелело.

Абигайл Фостер не верила свои ушам. Она даже утратила свой обычный чопорный вид.

Несколько секунд она хватала воздух большим ртом. Затем дрожащими пальцами подправила свою кофту грязно-розового цвета и выпрямилась.