Созвездие Волка. На Сумеречной Стороне. Часть 1 (СИ) - Тавор Миа - Страница 6

Слышу внизу вопрос дяди и сердитый голос тети в ответ. Она вроде бы обещает проверить, хотя знаю, что сама наверх не пойдет. Майк сказал ей, что это не нужно. Он вообще не любит, когда она приближается к моей комнате.

Он прижимает меня к себе, и я успокаиваюсь у него на груди. Думаю, что когда-то на меня так действовало только присутствие волка.

— Им не сойдет это с рук, я обещаю. Совет выслушает все стороны. Наша с Джейком дача показаний уже через две недели.

При звуке этого имени меня пробирает дрожь. С того дня я слышу его впервые.

— Мы дадим ей бой. Если полетит голова учителя, то и ее тоже, — он успокаивающе шепчет в мою макушку. — Доверься мне.

Я потерлась носом о его грудь. Даже страшно подумать, чтобы я сейчас делала без него.

— Кстати, учитель очень за тебя переживает. Просил передать, что захочет увидеться, когда тебе станет лучше.

Вечером мы смотрим фильм в его комнате. Это я попросила его об этом. Майк приподнял бровь, но возражать не стал. Выбор был небольшим, и, кажется, его это слегка смутило.

— Давно не пополнял коллекцию, — попытался оправдаться он.

— Мне все равно, что смотреть. Я просто давно не видела фильмов.

Картинка мелькает на экране, актеры что-то говорят, но я их не слушаю. Мне просто хорошо, что можно от всего отвлечься. Забыть еще на какое-то время. Майк выбрал комедию, и я внутренне ему благодарна.

Ночью я лежу, глядя в потолок. За окном большая луна, и на белой штукатурке над головой сплетение подрагивающих теней. Хоть я и приняла лекарство, в сон пока сильно не тянет. Что-то будто легонько тревожит, мешает.

Мой взгляд цепляет что-то на прикроватной тумбочке. Поворачиваю голову и перестаю дышать. Фигурка волка, вырезанная из дерева.

— Твои одноклассники принесли. — Подперев голову рукой, Майк наблюдает за мной.

Я беру и верчу ее в ладони. В голове проносится тот урок биологии в лесу. Я думала, мой вопрос про старую легенду их только разозлил, а, оказывается, они тоже слушали…

Это ломает последний, очень важный кирпичик в моей стене.

— Майк, я хочу тебя кое о чем попросить…

Он слегка наклоняется ко мне со своего кресла. Вид у него очень внимательный и слегка встревоженный. Словно он не знает, чего от меня ждать.

— Поговори с Джейком, — я смотрю на статуэтку. — Попроси его не показывать никому тот камень.

Он обескуражен.

— Но у него будут вопросы…

— Я знаю. И хочу, чтобы ты ему все рассказал.

— Зачем? — брови Майка сходятся на переносице.

— С камнем им будет легче доказать, что волк существует.

В комнате повисает пауза.

— Может, тебе лучше самой поговорить с ним? Я буду там с тобой, — роняет он после короткого молчания.

От этого предложения меня бросает в дрожь.

— Нет, — я мотаю головой. Так быстро, что перед глазами все плывет. Приходится сжать виски пальцами. — Пожалуйста, поговори ты.

— Хорошо, — Майк кажется не очень довольным такой перспективой, но соглашается.

Следующего вопроса я боюсь больше всего. Но понимаю, что он должен прозвучать. Иногда, особенно после слов, которые прошептала мне Мэгги, в темноте ночи я все-таки думаю об этом. Я должна знать.

— А что… — Мой голос срывается. Приходится глубоко вздохнуть, чтобы немного взять себя в руки. Ладони, которыми я сжимаю край одеяла, заметно дрожат, в ушах звенит эхо моего собственного дыхания. — Что с… Лин?

Майк подается вперед и опирается локтями на колени. Его белокурая голова опущена, глаза, в которых вспыхивает горечь, смотрят куда-то вниз. Он медлит.

— Майк, пожалуйста…

Делаю усилие, чтобы проглотить комок. И не могу.

— У нее сильное сотрясение мозга, она еще не пришла в сознание. — Он говорит тихо. Очень тихо. Так, что кажется, что он только шевелит губами. — Я был там вчера. Но хорошая новость — она хотя бы жива.

Он резко умолкает, потому что смотрит мне в глаза.

— Что им сделали? — я смотрю на него. — Кто-то что-то сделал?

Его голова снова опускается.

— Джейк пошел к нему сразу после этого, пока я был тут с тобой… — Не договорив, он хрустит пальцами. — Их еле успели разнять. Джейк теперь под домашним арестом, а Эрика по приказу школы охраняют. Он везде ходит с телохранителями. К нему не подобраться.

Но это не то, что я хочу слышать.

— Ты знаешь, о чем я, — прерываю я. — Их накажут? Совет?

Вместо ответа он медленно мотает головой.

Сердце застывает, словно облитое колючим черным льдом. Грудь как бетон.

Он встает, чтобы подойти, но я останавливаю его жестом. Сейчас мне очень надо немного побыть одной.

Я заползаю назад под одеяло и натягиваю на голову подушку. Мне снова хочется плакать. Мне хочется умереть.

Припорошенные снегом деревья выглядели искореженными, изломанными, навсегда погребенными под холодным покрывалом. Пока они мелькали перед глазами, я следила за кружащими над ними черными воронами. Их зловещие тени то и дело скользили к машине, пробегали по стеклу, приближались ко мне, но рассыпались на бесцветные молекулы, стоило Майку повернуть голову. Над ним они были не властны.

— Скоро будем на месте, — он сжал руль пальцами в тонких зимних перчатках.

Я молчала. Утром он осторожно это предложил, а я не отказалась, равнодушно пожав плечами.

Снег скрипел под колесами, пока мы медленно катились вперед. Майк не торопился: ночью дорогу сильно замело и подморозило, и она превратилась в опасный каток. На поворотах нас сильно вело в сторону, и он недовольно морщился.

— Надо будет заменить на что-то потяжелее.

Я слышала, как он обсуждал это с кем-то по телефону вчера.

— Тебе не нравится твоя машина? — отрешенно поинтересовалась я. И провела рукой по черной панели — мне будет немного грустно с ней прощаться.

— Не хочу возить тебя, зная, что в это время года она ненадежна.

Снова воцарилось молчание. Его холодный профиль устремился к дороге, а я подняла взгляд к серому небу.

— Майк?

— Ммм?..

— Ты тоже их видишь?

— Кого?

Он сосредоточился на том, чтобы ввести машину в последний поворот. Впереди замаячила невысокая ограда.

— Воронов.

Он непонимающе повернул голову. Затем выглянул в лобовое стекло, пытаясь найти то, о чем я говорила. Из-за этого чуть не потерял управление. Мы проскользили боком и чудом избежали чугунного столба, мягко уткнувшись бампером в снег.

— Дьявол, Алекс, — Майк раздраженно дал задний ход. — Там никого нет.

Ворота раскрылись, и мы въехали на подъездную аллею. Неширокую, но тщательно расчищенную.

— Вот и они, — Мистер Честертон спешил к нам навстречу, пока мы передавали куртки встретившей нас служанке.

— Нормально добрались? — взволнованно поинтересовался он у Майка. — Наверное, не стоило вытаскивать вас в такую погоду…

Он положил ладони мне на плечи и тревожно заглянул в лицо. Вид у него стал очень озабоченный.

— Такая погода здесь чуть ли не до июня, — с раздражением бросил Майк, снимая шарф и откидывая его на вешалку. — К тому же вы были правы. Ей необходимо выйти из дома.

Учитель тяжело вздохнул и приподнял мой подбородок.

— Теперь я понимаю, о чем ты говорил: все еще хуже, чем мы думали… — Он покачал головой. — Ну, пойдемте-пойдемте, — поторопил он. — Чай вас уже ждет.

Не отпуская меня от себя, он провел нас по длинному, просторному холлу. На стенах выстроились элегантные стеллажи из темного дерева, предметы искусства, современные картины, наподобие той, которую я видела в его кабинете; одна размером с целый блок и даже освещена специальными лампами. Наши шаги отдавались приятным стуком по блестящему дорогому паркету. В теплом свете абажуров здесь очень уютно.

Мистер Честертон ввел нас в гостиную. Тут высокие окна до самой крыши и нет разделяющего первый и второй этажи потолка, отчего комната казалась визуально огромной и очень светлой. За стеклом раскинулся восхитительный зимний пейзаж, по бокам бежали вверх высокие полки с книгами. Все отделано деревом теплого оттенка. У стены полыхал жаром высоченный каменный камин с чугунной решеткой.