Мама для наследника - Журавлева Юлия - Страница 25

— Помочь? — участливо спросил Дэйс. — Ты устала?

Я смотрела на чародея и думала: будь у меня чары или суперсила, смогла бы я убить их всех или хотя бы одного, стоящего передо мной? В эту минуту я ненавидела Дэйса так, как никогда и никого. Да что там, до этого момента я даже не знала, что такое ненависть. Настоящая, сжигающая изнутри, застилающая разум.

Я сделала глубокий вдох. Без глупостей, только без глупостей. Я не имею права на ошибку. Возможно, если я смогу поладить с этими людьми — пусть такой зверский поступок и не совмещался в моей голове с понятием человечности, — у меня появится какой-то другой шанс, лазейка, возможность для побега. Но для начала нужно просто успокоиться.

Пелена перед глазами рассеялась, и я выдохнула. Мы едва прибыли в это проклятое место, все только начинается. Уверена, сегодня отнюдь не худший день в моей жизни. Худшее, конечно, впереди.

— Все в порядке, — улыбнулась я, удивившись, что смогла сделать это почти естественно, — я справлюсь сама.

Поудобнее перехватила корзину и поднялась по ступенькам на площадку перед основной лестницей наверх. А затем честно ответила на приветствия встречающих, которых представили мне. Бородатого мужчину, большого и несуразного, звали Тагир Шарун. Он, как отметил наш похититель, типичный житель этого материка — северного, горного и холодного. Остальные — пришлые чародеи, стекающиеся сюда со всего мира в поисках знаний и наставников. Но остаются лучшие и сильнейшие. Большинство отсеивается еще в самом начале, остальные не выдерживают огромных нагрузок, помноженных на суровый климат Белого материка.

Все это я узнала от Дэйса, ставшего на редкость словоохотливым, пока мы поднимались по длинной лестнице. Под конец руки, в которых я попеременно несла корзину, просто отваливались. Малыш пока легкий, корзина тем более, но нести его вверх очень тяжело и неудобно. При этом даже мысли о том, чтобы передать кому-то свою ношу, я не допускала.

Уже на самом верху я обернулась на море, взглянув на почти затонувшие останки обгоревшего корабля, запечатлевшиеся у меня в голове, как кадр на пленке. Я не стала давать себе громких клятв отомстить за погибших, за всех погибших, начиная еще с побега из дворца. Но ненависть, поселившаяся во мне, придала сил, и я молча и уверенно шла среди мужчин, ведших меня, словно конвоиры.

— Она именно такая, как ты нам рассказывал, — обратился к Дэйсу один из свиты. — Красивая, молчаливая и гордая. — В этих словах мне почудилась насмешка.

— Да, — Дэйс посмотрел на меня с улыбкой, — я рад, братья, что вы наконец увидели ту, о которой я так много вам рассказывал.

— Когда ты успел кому-то обо мне рассказать? — удивилась я.

— А ты не догадалась? — засмеялся чародей. — Я каждый вечер сидел в вашей каюте и общался с братьями из Закатной крепости. Нам нужно было многое обсудить.

— А почему ты делал это в нашей каюте? — Вот и ответ на странное поведение!

— Потому что я делил свою каюту с боцманом и коком. Свободных кают, кроме той, в которой поселили тебя с ребенком, больше не нашлось. А чародей во время подобного общения слишком уязвим, я не мог рисковать, — любезно заметил Дэйс.

— А со мной, значит, оставаться не боялся? — поинтересовалась я.

— Ты не способна на убийство, — глядя мне в глаза, ответил мужчина.

Я ничего не ответила. В свете последних событий я в этом уверена не была.

Вблизи Закатная крепость смотрелась еще внушительнее. Она стояла на самом краю утеса, основная часть была высотой с девятиэтажный дом, высокие башни, думаю, в два раза выше. Но самым поразительным явилось другое — крепость оказалась монолитной.

— Это вправду скала? — пораженно спросила я.

— Да, есть версия, что ее построил один из десяти великих чародеев, — отозвался Дэйс. — А точнее, вырастил из скалы. Она целиком и полностью из камня — все перекрытия, крыша, полы, потолки.

— Сейчас, пожалуй, даже если все живущие чародеи объединятся, создать нечто подобное уже невозможно. Не хватит ни сил, ни знаний, — вздохнул кто-то из моих спутников.

— Пойдем, — взял меня за руку Дэйс. — Поверь, внутри крепость не менее впечатляющая, чем снаружи.

И чародей не соврал. Если снаружи камень абсолютно гладкий, то внутри все сплошь покрывали барельефы. Каменные колонны, увитые каменным же плющом, резные арки, сделанные из камня, являли собой произведения архитектурного искусства. То, что все высечено не человеческой рукой, а создано магически, не подлежало сомнению, слишком великолепной оказалась работа. Я перемещалась от одной каменной картины к другой, касаясь кончиками пальцев изображений. Где-то гладкая, где-то шершавая стена была неизменно теплой, будто нагретой на солнце. И я точно знала — это не система отопления внутри, это чары, которые питают и поддерживают грандиозное сооружение до сих пор, не давая ему обветшать. Сколько сил нужно было вложить, чтобы создать такой запас прочности? Как создать саму крепость, я даже не думала, так как слово «невозможно» первым приходило на ум.

От знакомства с нашей тюрьмой меня оторвал требовательный плач. Война войной, а обед по расписанию. Вовка проснулся и требовал еды.

— Я покажу ваши комнаты, — сказал Дэйс и поманил за собой. И как бы мне ни хотелось вновь оставаться с ним один на один, пришлось идти.

Мы пошли по широкой лестнице вверх. Толком не отдохнув после первого подъема, я совсем выдохлась, пока мы дошли до третьего этажа. Дальше в обе стороны тянулся коридор, мы повернули направо. Четвертая по счету дверь оказалась нашей. Большая просторная комната, очень неплохо обставленная: шкафы, столы, огромный камин, высокие окна с тяжелыми шторами, а в середине королевских размеров кровать. В углу уже дожидался наш сундук.

— Располагайся, — любезно предложил чародей, — я зайду за тобой через час и буду сопровождать к обеду.

И все так по-доброму, будто и правда мы приехали к нему в гости по особому приглашению, а он старательно и искренне изображает радость от нашего визита. Это просто жутко бесило и выводило из себя. Мне хотелось закричать, чтобы он заканчивал этот спектакль, прекращал изображать радушие и расточать милые улыбочки. А еще чтобы проваливал и не смел заходить и даже близко подходить ко мне. Но я смолчала, обнадеженная хотя бы тем, что чародей покинул комнату сам, без моих просьб, и его не пришлось выпроваживать.

Я села на кровать, поставила корзинку рядом и, переложив из нее плачущего сына себе на колени, приложила ребенка к груди. Малыш мгновенно успокоился и начал кушать. Как мало нужно маленькому человечку для счастья!

— Ничего, Володя, — прошептала успокоившемуся ребенку я, — пусть пока эта сказка пишется не нами, скоро мы возьмем перо в свои руки, и вот тогда…

Что тогда, я пока не знала, но была уверена, что «тогда» обязательно наступит. Мне есть за что сражаться, а значит, я не сдамся. И вот в этом я могу поклясться.

Как Дэйс и обещал, через час он зашел за мной. К этому моменту я успела помыть-перепеленать Вовку, обмыться водой из любезно приготовленного таза сама и даже вымыть волосы. Переодевшись в свежую одежду, я снова почувствовала себя человеком и даже немного женщиной. А еще я впервые надела полный комплект украшений: кольца, изящное колье, тонкий витой браслет. Серьги уже были на мне. Я должна произвести хорошее впечатление. Показать себя не какой-то безродной простушкой, а принцессой, с кем все-таки нужно считаться. И при этом проявить открытость и готовность к сотрудничеству. Непростая задача. Жаль, что курсы актерского мастерства я не посещала, тогда бы улыбаться всем этим фанатикам, у которых существует лишь бредовая цель, оправдывающая для них любые средства, стало бы гораздо проще.

Когда после стука наш похититель зашел в комнату, тоже переодетый и свежевыбритый, я подхватила корзинку с сыном и сделала шаг навстречу.

— Оставь ребенка, — кивнул на корзинку Дэйс, — ему здесь ничего не угрожает. Если хочешь, можем прислать здешних женщин присмотреть за ним.