Шесть лет с В. И. Лениным
(Воспоминания личного шофера Владимира Ильича Ленина) - Гиль Степан Казимирович - Страница 8

Любил Ильич приезжать на предприятия Краснопресненского района, в том числе и на Трехгорную мануфактуру. Он высоко ценил революционные традиции рабочих Трехгорки. И сейчас еще можно найти рабочих и работниц, слушавших Ленина, близко видевших его.

Ленин, как известно, был бессменным депутатом Моссовета от рабочих Трехгорной мануфактуры.

Мне довелось несколько раз привозить Владимира Ильича на Трехгорку, и всегда рабочие и работницы фабрики встречали его с восторгом. Трехгорцы очень любили Ильича, и стоило ему только появиться на территории фабрики, как сотни людей стекались к нему.

Выступления вождя трехгорцы слушали, затаив дыхание, запоминая каждое его слово, каждый жест. Речи Ленина призывали к борьбе, к преодолению трудностей, вселяли в сердца рабочих уверенность в победе. Каждой фразе Ильича народ глубоко верил, каждое слово его дышало удивительной силой и мудростью.

Мне не раз доводилось видеть, как Ленин беседовал с рабочими и работницами, отвечал на все их вопросы и, в свою очередь, задавал вопросы — его интересовал их труд, быт, их настроение и взгляды на будущее.

Однажды, желая помочь трехгорцам в их тяжком продовольственном положении, Владимир Ильич дал им практический совет:

— Советую вам поступить вот как: приведите в порядок вагоны, почините паровозы и привозите себе хлеб. И не откладывайте, товарищи!

Трехгорцы поступили так, как советовал Ильич. В последующие приезды вождя на Трехгорку рабочие с благодарностью вспоминали его советы, принесшие реальные плоды.

Припоминаю посещение Владимиром Ильичем Трехгорки в день Всероссийского первомайского субботника 1920 года. Этот субботник трехгорцы проводили в Хорошове, причем ввиду большого количества участников субботника им было выдано продовольствие в половинном размере. После субботника состоялся многолюдный митинг, на который приехал Владимир Ильич. Он вышел, помню, из машины, приблизился к рабочим и запросто присел на бревно. Ленина окружили, и началась задушевная беседа. Люди рассказывали о фабричных буднях, о радостях и огорчениях. Кто-то пожаловался на нехватку продуктов, на «голодный паек».

Ленин слушал, не перебивая, и в знак согласия кивал головой.

Затем Владимир Ильич объяснил, что нехватка продуктов произошла не по вине организаторов субботника. Дело в том, что по всей Москве на субботник вышло гораздо больше народу, чем предполагали, и свой паек, сказал он, каждый обязательно дополучит через два-три дня.

Какой-то пожилой рабочий попросил Ленина разъяснить значение Всероссийского коммунистического субботника и осветить международное положение. Воцарилась тишина, все напряженно слушали Ильича. В глазах рабочих и работниц засияла надежда; разговоры о хлебе и пайках отошли на задний план.

Люди продолжали забрасывать Владимира Ильича вопросами: когда кончится война, как дела на Украине, в Донбассе, на Дальнем Востоке, какие перспективы с продовольствием и т. д.

На все Ленин обстоятельно отвечал, не забывая вставить меткое, смешное слово, приободрить энтузиаста и высмеять паникера.

На память приходит последнее посещение Лениным Трехгорки осенью 1921 года. Приезд был связан с собранием, посвященным четвертой годовщине Октябрьской революции. Обширная столовая фабрики была битком набита. Все стулья, столы, подоконники, проходы были заняты.

После выступлений ряда товарищей, участников Октябрьского переворота, председатель поднялся и негромко сообщил:

— Внимание, товарищи! Слово предоставляется депутату Моссовета от нашей фабрики Владимиру Ильичу Ленину.

На сцену вышел Ленин, но начать свою речь ему долго не удавалось. Бурно аплодировал зал, слышались возгласы приветствия, работницы поднимали над головой своих детей.

Председатель был бессилен унять восторг присутствующих. Гул нарастал, и трудно было сказать, когда все это кончится и, наконец, заговорит вождь.

Владимир Ильич решительно приблизился к краю сцены и поднял левую руку. Все мигом замерло, воцарилась напряженная тишина, и Ленин начал свою речь.

Он говорил о жесточайших трудностях борьбы с врагами революции и рабочего класса, о коварстве и хитрости международной буржуазии, говорил суровую правду о наших хозяйственных трудностях.

Но пессимизма в его речи не было; в его словах был бодрый призыв к борьбе, уверенность в конечной победе рабочего класса.

В одно пасмурное октябрьское утро 1921 года я привез Владимира Ильича на Бутырский хутор, лежащий неподалеку от Москвы. На хуторе собралось много народу — люди приехали сюда на испытание первого в России электроплуга.

Приезд Владимира Ильича с Надеждой Константиновной был неожиданностью для всех. Встретили их с безыскусственной теплотой и благодарностью. Ленин сразу же направился к месту, где стоял электрический плуг.

Начались испытания, и Владимир Ильич стал внимательно следить за каждым движением сложного механизма. Он задавал много вопросов, интересовался конструктивными особенностями агрегата. Результаты испытаний не удовлетворили Ленина, убедившегося в том, что дорогостоящий электроплуг не обеспечивает хорошего качества вспашки.

Всех присутствующих поразила тогда осведомленность Владимира Ильича в сугубо технических вопросах.

— Покажите-ка мне ваше хозяйство, — обратился Ильич к директору Бутырского хутора и направился с группой товарищей на молочную ферму.

Осмотрев ферму и увидев здесь всюду идеальную чистоту, Ленин выразил свою радость по поводу высокой культуры этого хозяйства. Еще больше обрадовался он, когда узнал, что высококачественное молоко с хутора отправляется в ясли и родильные дома. И сразу же Владимир Ильич сделал вывод: надо создать как можно больше таких пригородных ферм.

Все интересовало великого вождя: и удои коров, и способы кормления, и организация труда, и урожаи, получаемые на хуторе, и система сортировки семян, и условия быта рабочих — решительно все.

Провожая Ленина, присутствовавшие на испытании, в том числе и изобретатели механизма, выразили ему свою благодарность за ценные указания и верные мысли. Владимир Ильич отмахивался и говорил:

— Ну что вы, что вы, товарищи! Какой я специалист, подумаешь! Приехал я просто так, из любопытства. И не жалею, что приехал. Хозяйство ваше мне очень, очень понравилось, спасибо!

Как-то раз осенью 1919 года меня вызвал к себе Владимир Ильич и сказал:

— Вот что: в Москву приехал Горький. Надо будет вечером привезти его сюда. Вот вам его адрес. Я позвоню вам позже и скажу, в какое время ехать.

Часа через два — телефонный звонок. Голос Владимира Ильича:

— Товарищ Гиль, мое свидание с Алексеем Максимовичем ровно в семь.

До семи часов оставалось еще порядочно времени, но я выехал тотчас же. Время было такое, что не во всякий дом попадешь сразу. Парадные двери, ворота и подъезды сплошь и рядом были заколочены. На розыски человека в незнакомом доме приходилось тратить много времени и усилий.

Алексей Максимович жил у своего сына Максима Пешкова в Машковом переулке, недалеко от Покровских ворот. Как и следовало ожидать, все парадные двери дома были наглухо заколочены. Попасть в квартиру Пешковых можно было только черным ходом, с задней части двора.

На мой звонок отворилась дверь и показался Максим Пешков.

— Можно видеть товарища Горького? — спросил я.

Я вошел в квартиру и увидел Алексея Максимовича, шедшего мне навстречу.

— Здравствуйте, товарищ! — сказал он, протягивая мне руку. — Вы от Ленина?

Я много слышал о Максиме Горьком, читал его произведения и, естественно, с любопытством смотрел на него. До этой встречи я не имел никакого представления о внешности великого писателя.

Передо мной стоял очень высокий худощавый человек, немного сутулый, одетый в простой, скромный костюм. Лицо темное и суховатое, глаза светлые и совсем молодые. Запомнился голос: низкий, зычный и поволжски окающий, то есть нажимающий на букву «о».