Начало (ЛП) - Скардони Бьянка - Страница 15

— Что это было? Что происходит? — спросил он, кивнув в сторону Трейса. — Я чувствую нечто слегка неуловимое.

— Это ты спрея для загара надышался.

Он пожевал губы:

— Хмм.

— Я вечером встречаюсь с Домиником Хантингтоном, — выпалила я, надеясь развеять его подозрения, и внутренне съежилась от того, что перестаралась. С чего вдруг я решила, что должна оправдываться?

От моей откровенности глаза Зейна округлились от восторга, который быстро испарился, стоило ему посмотреть на Паулу. Она тыкала вилкой в салат с непонятным выражением на лице перед тем как отодвинуть тарелку.

— Извините, — сказала она, соскальзывая со стула, и убежала в сторону подсобки. Я была готова поклясться, что видела слезы в уголках её глаз.

Я посмотрела на Зейна.

— Я что-то не то сказала?

Он перегнулся через барную стойку, будто вокруг были чужие уши.

— Она была с ним.

— С Домиником? — я отпрянула. — Где она с ним была?

Его глаза уставились в потолок.

— Была с ним, — повторил он внушительно. — В смысле встречалась, — он печально покачал головой. — Бедная девочка была от него без ума.

Я не верила своим ушам. Они едва ли не горели огнём. Сколько они встречались? Это было серьёзно? Они спали? Не знаю, хочу ли я об этом знать.

— Что произошло? — спросила я, не обращая внимания на свои переживания.

— Он с ней переспал, вот что произошло. А затем выкинул, как поношенную Праду.

— Но я думала, что он только недавно сюда переехал? — Может, это была ошибка. Может, он говорил о другом Доминике Хантингтоне. Ладно, это было маловероятно, но всё же возможно.

— Так и есть, — сказал он, отодвинувшись от прилавка и вернувшись к кассовому аппарату. — Они даром времени не теряли.

— Оу. — Как мерзко.

Я передумала. Я больше не хотела это слушать.

— У меня обед закончился, — сказала я, собирая наши тарелки со стойки. — До скорого, Зейн.

— До скорого, Джем.

Я убежала в подсобку, отстраняясь от разговора настолько, насколько только могла.

***

Часы шли, словно не связанные между собой, и на то были причины. Моя голова была словно везде сразу и нигде конкретно. Я была уставшей и чувствовала себя хуже, чем хотелось. И хотя поначалу я объясняла это шоком от известия о Пауле и Доминике, по мере того, как шло время, и мне становилось хуже и хуже, я быстро поняла, что они не имеют к этому никакого отношения.

Это произошло, когда я была в кладовке и искала бумажные салфетки. Словно вал крошечных иголок набросился на мою кожу, и, когда я оглянулась вокруг, вся комната пришла в неестественное движение, какое бывает в кривых зеркалах в комнате смеха.

Плавящиеся стены и вспыхивающие черные точки было последним, что я увидела перед тем как упасть на землю.

***

Честно говоря, по ощущениям я была без сознания доли секунды, но не было никакого способа в этом убедиться. Когда я пришла в себя, я лежала лицом вниз на холодном кафеле с разбросанными вокруг салфетками из открытой коробки. Секунды тянулись словно минуты, и прошла вечность, прежде чем комната перестала вращаться, и я смогла собраться с силами, сесть и облокотиться на спасительную стену.

Даже сейчас желудок выворачивало наизнанку, а в голове громыхало громче, чем сотня индейских барабанов. Кожа была липкой, горячей, тело неприятно покалывало, и я не могла сказать, что опасность миновала.

Дверь рывком открылась, когда через неё влетел Трейс. На его обычно невозмутимом лице отражалась тревога.

— Я в порядке, — сказала я, когда он подбежал ко мне, и удивилась собственному голосу, который был слишком слабым и дрожащим, чтобы быть моим.

— Не похоже, — сказал он, поднимая меня с пола на руки.

Сил сопротивляться у меня не было, да и не хотелось. Я обхватила его рукой за шею и смирилась с неизбежным, пока он нёс меня из кладовки в служебную уборную.

— Что случилось? Ты упала в обморок?

— Не знаю, — вяло сказала я, когда он аккуратно опустил меня в кресло. Он вытащил полотенце из шкафчика, открыл кран и подставил его под струю холодной воды.

В зеркале я видела его лицо, на котором отражалась целая гамма эмоций, которые я не могла понять.

Он вернулся с мокрым полотенцем в руке и опустился на кафельный пол. Я отметила, что Трейс Макартур уже второй раз стоит передо мной на коленях.

— Ты как? — спросил он, осторожно вытирая пот с моего лица. Прикосновение прохладного влажного полотенца к коже было приятным.

— Более или менее, — вздохнула я, прикрыв глаза.

— Что-нибудь болит?

Я пожала плечами и посмотрела на туловище и конечности, повернув сначала левую руку, затем правую. Чёрт. Кровь. Моя кровь.

— Господи, у меня кровь идет, — по-дурацки сказала я.

Он обхватил мою руку ладонью и вытянул её, осматривая рану внимательным взглядом. Его кожа была даже горячее моей — если такое вообще было возможно — но даже если это тепло и должно было меня побеспокоить, этого не случилось.

— Просто царапина, жить будешь, — тихо сказал он. — Я перевяжу.

— Всё случилось так быстро, — заметила я больше для самой себя. — Думаю, я заболеваю. Простудой или чем-то ещё.

Он поднялся и бросил полотенце в раковину.

— Да, чем-то ещё, — сказал он удручённо.

Я понятия не имела, почему мне стало плохо, но из-за этого я чувствовала себя неуютно, будто я была для него обузой. Это казалось смешным, поскольку я никогда не просила его о помощи. Я хотела что-то сказать об этом, но передумала, потому что он был сыном моего босса и все такое.

Он открыл нижний шкафчик, достал аптечку первой помощи и вернулся ко мне, по дороге убирая волосы с глаз. Его иссиня-черные длинные волосы не доставали до широких плеч.

— Дай руку, — сказал он, не смотря на меня. Его ресницы расходились веером, закрывая невероятные глаза.

Я протянула ему руку и отвела взгляд, решая, чем бы себя занять, и, увидев на кресле, в котором сидела, выброшенные остатки перевязочных материалов, стала их собирать, пока он чистил и перевязывал мою рану.

Никто из нас не произнес ни слова.

— Это наверняка заклятье, — наконец произнес он еле слышным голосом. Он всё ещё стоял на коленях на полу, собирая разбросанные материалы из аптечки первой помощи.

Мои глаза превратились в щёлочки:

— Что ты сказал?

Он посмотрел на меня взглядом, который невозможно было понять:

— Я говорю, что это был обморок⁵, — пояснил он. — Наверное тебе лучше не работать сегодня.

Я покачала головой.

— Всё в порядке, мне гораздо лучше.

Он открыл рот, будто намереваясь сказать что-то ещё, убедить меня, но вместо этого сомкнул губы и кивнул.

***

Через несколько минут, которые я провела в уборной, приводя себя в порядок, я направилась в кладовку, чтобы взять салфетки, которые и собиралась принести перед тем, как комната решила слететь с катушек. Когда я возвращалась, я увидела, как Трейс горячо спорит с отцом в нижней части зала.

Я не могла понять, о чём речь, но точно знала, что это был неприятный разговор. От изрезанных бороздами бровей Трейса до его резких жестов и быстрых телодвижений — всё кричало о враждебности. Какое-то мгновение он выглядел так, будто сейчас взорвётся.

Его отец, со своей стороны, представлял собой полную противоположность. Его поза была расслабленной, движения плавными и спокойными. Было ясно, что он пытается приручить зверя — возбуждённого сына — но, судя по всему, у него не очень хорошо получалось.

Я осторожно приблизилась, словно охотилась за двумя дикими животными, стараясь их не потревожить или не делать резких движений. По крайней мере, пока я не услышала своё имя и не застыла на месте.

Какого чёрта они обо мне говорят?

Что в разговоре обо мне могло настолько разозлить Трейса? Он сердился, что я свалилась в кладовке? Или волновался, что я могу стать помехой в работе? Что-то не сходилось. Не было впечатления, что Трейс беспокоится о чём-то подобном. Должно быть, это ошибка, решила я, хотя продолжала быстро идти вперед, собираясь ненароком подслушать их разговор.