Ложь (ЛП) - Адамс Браво Каридад - Страница 36

- Он разрушил гнусную клевету против меня. Ее придумал один из моих завистников, которые, как змеи, оставляют свою ядовитую слизь на следах тех, кто идет прямым путем.

- Хм…

- Это был настоящий заговор подлецов, и мой кузен, Роберто де Кастело Бранко, остановил их. Он разрушил заговор своим авторитетом и энергией, немедленно под каким-то предлогом вызвав на дуэль худшего из них.

- Он погиб на дуэли?

- Роберто наказал негодяя, навсегда оставив рубец на его лице, но получил рану, от которой вскоре и скончался…

- Печально и достойно сожаления…

- Вы и представить себе не можете до какой степени. Роберто был самый благородный и самый великодушный человек, которого я знал. Возможно, поэтому его финансы были в столь плачевном состоянии. Когда произвели окончательные расчеты, пришлось даже оплачивать какие-то долги. Естественно, долги были погашены, а Вероника пришла в этот дом, как моя собственная дочь.

- Н-да...

- После моей смерти треть капитала перейдет ей, а в день свадьбы, я вручу ей приданое, как оно и положено. Почему Вы хмуритесь? Похоже, Вы не рады.

- Вы правы, это мне не по душе. Если я вправе не принять эти деньги, то...

- Никоим образом. Единственное о чем я прошу, чтобы Вы молчали до свадьбы. У нас с женой разные мнения на этот счет. Сара ненавидела отца Вероники, считала его черной овцой в семье, обвиняла его за мои юношеские сумасбродства. Я издавна лелеял мечту выдать Веронику замуж за Джонни, это было бы большим счастьем для меня. Однако есть еще кое-что, помимо ее влечения к Вам. Мне мучительно больно и горько говорить Вам об этом, но, как честный человек, я считаю это своим долгом. В прошлом моя племянница совершила необдуманный поступок. К счастью, в обществе об этом не узнали, собственно говоря, об этом знают всего три-четыре человека. Понимаете, она безумно любила другого. Иногда я виню себя за то, что ввел его в свой дом, как члена семьи, оказал ему доверие, которого он не заслуживал. Нужно, чтобы Вы знали, Вероника...

- Ни слова больше, сеньор Кастело Бранко! Я не хочу об этом знать. Мне все равно, что было у Вероники в прошлом, оно меня не интересует. Забудьте об этом, как забыл я, и позвольте мне немедленно просить ее руки. – Деметрио резко и решительно оборвал дона Теодоро, с трудом подбирающего слова. Кто бы ни говорил, у Сан Тельмо не было сил выслушивать обвинения против Вероники второй раз. Им овладела ненависть, горечь, непостижимая ярость и безумное желание мстить. – Я благодарен Вам за Ваш рассказ, дон Теодоро. Ваши искренность и благородство дорогого стоят, но об этом больше ни слова.

- Благодарю Вас, инженер Сан Тельмо, – неловко помявшись, смущенно выдавил взволнованный дон Теодоро. – Именно это я и хотел увидеть. Ваш благородный жест говорит о возвышенной любви к Веронике. Вы любите ее всей душой, не так ли? – дон Теодоро подошел к Деметрио, и по-отечески положил руку ему на плечо. Взгляд его гордых глаз странно смягчился. – Вы очень любите ее? – повторил он свой вопрос.

- Я ставлю одно обязательное условие, которое Вам придется принять, сеньор Кастело Бранко, потому что, на мой взгляд, оно является единственным доказательством любви: я не приму ни одного сентаво из приданого Вероники, абсолютно ничего.

- Но я забочусь не о Вас, а о ней. Вы не имеете права лишать Веронику того, что по справедливости принадлежит ей.

- Вы уже знаете, что я богат. Если Вероника станет моей женой, она будет зависеть от того, что я смогу и захочу ей дать.

- Но почему?

- Вы сами можете найти ответ на свой вопрос. Достаточно немного подумать хотя бы о Вашем признании, которое я не дал вам закончить. Я не хочу, чтобы Вероника, или кто-то еще когда-нибудь смогли подумать, что я женился по расчету, что мной двигала корысть, а не любовь. Я не могу допустить ни сомнений, ни двусмыленности, всё должно быть предельно ясно, как божий день.

- Я отлично понимаю Вас, инженер, но не смогу принять это условие, если Вероника не согласится с ним.

- Она согласится.

- Вы слишком уверены в ее любви.

- Возможно, меньше, чем хотелось бы, и считаю подобное испытание обязательным для нас.

- В ком Вы не уверены?

- Простите, что не дам Вам конкретного ответа, но я немало настрадался. Я не доверяю всем женщинам без исключения, а в данном случае Ваши собственные слова являются тому самым лучшим, но прискорбнейшим примером.

- Не хотелось бы, но должен признать, что Вы правы. Справедливости ради не могу не согласиться с Вами.

- Итак, Вы согласны?

- После разговора с Вероникой, разумеется, и только с тем, что касается ее приданого. Завещание я не изменю. Наследство я поделил на три совершенно одинаковых части: одна – для Сары, другая – для Джонни, третья принадлежит Веронике, но до моей смерти никто не узнает об этом, за исключением Вас и Джонни, который, к слову сказать полностью согласен с ним.

- Пусть Бог отложит этот день на много-много лет, сеньор Кастело Бранко…

- Если к тому времени Вероника будет Вашей женой, а я думаю, именно так и будет, то решение – принимать мое наследство или нет – останется за Вами.

- Я откажусь от него и верну его Джонни. Оно по праву принадлежит ему.

- Оставьте свой ответ до будущих времен, мой юный друг. А теперь поговорим о более срочных делах. Прежде Вы сказали, что хотели бы жениться немедленно.

- Если Вы не возражаете.

- Скоропалительный брак не входит в наши обычаи. В нашем обществе принято соблюдать приличия: полгода помолвки это самое малое.

- Но полгода – целая вечность.

- Вы так считаете? Вечером, за столом, мы обсудим это с Вероникой.

- Сегодня вечером?

- Мы ждем Вас к ужину. Перед ужином мы соберемся в гостиной и я официально сообщу об этом жене, сыну и Веронике. Стол накроют в восемь… Мы ждем Вас к семи. Возможно, будет кое-кто из близких друзей. Считаясь с Вашим желанием, мы сократим срок помолвки, не нарушая правила хорошего тона.

- Я осмелюсь попросить Вас уменьшить срок помолвки до двух месяцев. Дела в Матто Гроссо не позволят отлучиться мне надолго.

- Вы можете поехать в Матто Гроссо, а потом вернуться. Настоящей любви небольшая разлука не повредит, а, напротив, еще больше укрепит ее. Я понимаю, что умение ждать – это наука, которую молодость отказывается изучать, но я настаиваю на ее изучении.

- Дон Теодоро!

- Вечером поговорим.

- У меня нет иного пути, чем уйти… и вернуться.

- Вот Вам моя рука, инженер Сан Тельмо. За эти полчаса, что я провел с Вами, Вы удвоили мое уважение к Вам.

- Благодарю Вас, сеньор Кастело Бранко… С Вашего позволения.

***

- Папа…

- Джонни? Ты здесь?

- Извини, что крутился возле двери, но мне очень хотелось узнать твой ответ.

- Я согласился.

- Вот как?

- А что я мог возразить? По сути у меня не было причин для отказа. Сан Тельмо – благородный, порядочный, достойный человек, и Вероника его любит.

- Ты уже сказал ему?

- Это был мой долг. В связи с этим у Сан Тельмо есть одно обязательное условие: он наотрез отказывается принимать приданое Вероники.

- Ну и дела.

- Вечером мы подробно обговорим детали. Я пригласил его на ужин, и осмелюсь просить тебя быть вместе с нами столом, хотя и понимаю, что ты предпочел бы обратное. Я знаю, это тяжело, как и большинство обязанностей, и если ты не найдешь в себе силы выполнить этот мучительный долг, то придумай отговорку... но я был бы тебе очень признателен, если бы ты поужинал с нами.

- Хорошо, папа, я все понял.

- А сейчас, прости, сынок, но мне нужно поговорить с твоей мамой и Вероникой, – извинился дон Теодоро и вышел.

Оставшись один, Джонни принялся неверными шагами бродить по кабинету. Толкнув стеклянную дверь, он вышел в столовую. Вирхиния, услышав его шаги, спешно покинула свой наблюдательный пост у окошка в парк и подошла к кузену.

- Джонни, ты такой бледный. Что с тобой? У тебя что-то случилось? – обеспокоенно спросила она.