В погоне за артефактом - Сурикова Марьяна - Страница 31

— А откуда на месте казни взялся перекресток, если прежде в Тьмутьмии не было дорог, а граница проходила километров за пятьдесят отсюда? Если не ошибаюсь, в то время здесь росли непроходимые чащи, и, чтобы притащить сюда осужденного на казнь, нужно было продраться сквозь настоящие заросли.

Эх, сыщичья моя натура. Ну что стоило просто кивнуть, а не пытаться вытянуть подробности выдуманной для привлечения туристов истории!

По сузившимся глазам и сердито поджатым губам стало ясно, какими эмоциями в данный момент проникся ко мне хозяин заведения. Еще бы! Вместо ожидавшихся боязливых охов и испуганных взглядов по сторонам я разрушила его легенду! Ну а с другой стороны, не люблю я призраков, вот и пытаюсь заранее распознать, проживают они в этом месте или можно спокойно спать всю ночь, не опасаясь услышать потусторонних шумов.

Все-таки зря не согласилась с версией древнего поместья и зловещего духа, это я поняла уже тогда, когда нас вывели во внутренний двор. Квадратный участок опоясывало по сторонам деревянное строение, разделенное перегородками на небольшие комнаты с такими хлипкими дверями, что их вполне можно было заменить на пеньдельтюр.

Сверху шел еще один ярус, так сказать, второй этаж, на который вела шаткая деревянная лесенка. Там же, под лестницей, обнаружилось небольшое помещение без двери и с дыркой в земле.

— Санузел, — пояснил хозяин.

То есть попросту открытый туалет.

— А помыться у вас есть где? — решилась задать вопрос. Фомка все это время упорно молчал и мало реагировал на происходящее. У меня даже закралось подозрение, что с момента прибытия он не прекращал спать, пусть и с открытыми глазами.

— Могу налить воды в тазик, — с видом великомученика ответил хозяин.

— Что вы, не хочу вас утруждать, — поспешила я отказаться, — как-нибудь обойдусь.

— Женское крыло у нас здесь, — показал на первый этаж владелец постоялого двора, — а мужское вон там, — он махнул вверх. — Ваша комната, — указал мне на низкую дверцу. — А вас я провожу, — обратился к Фомке. — Нужно подняться по лестнице, комната в самом дальнем конце коридора. Большая часть апартаментов уже занята.

Я проводила удаляющегося напарника тоскливым взглядом и направилась к своему временному жилищу. Внутри все оказалось еще проще, чем снаружи: деревянная скамья с поднятым изголовьем, которое, судя по высоте, призвано было заменить подушку, и расстеленная циновка. Стол, приколоченный к стене с одной стороны, с другой опирался на две палки, рядом — колченогий стульчик.

Отужинать хозяин не предложил, напротив, заявил, что кухня уже не работает и придется дождаться завтрака. Потому пришлось растянуться на циновке и попытаться уснуть. К этому моменту я уже достаточно устала, и сил практически не было не то что на споры, даже на уговоры.

Когда начала проваливаться в глубокий сон, жуткий грохот прямо над моей головой заставил подскочить на жестком ложе. Протерев глаза, взглянула вверх — потолок буквально ходил ходуном, и со второго этажа доносился ужасный треск.

— Ломай перегородки, мужики. — Раскатистый бас прозвучал так громко, словно говорящий находился рядом. — Тащи наливку, братки.

Я застонала в голос. Ну неужели этой ночью не удастся поспать хотя бы несколько часов? Голова гудела, тело болело, каждая косточка ныла и требовала хоть немного, хоть самую малость животворящего сна. Однако никому, кроме меня самой, до этого не было ни малейшего дела.

Буйство наверху продолжалось уже второй час, когда я не выдержала. Если бы Фомка находился рядом, попросила бы его разобраться, но будить измученного не меньше меня сыщика ужасно не хотелось.

Ведь могут туристы войти в положение бедной уставшей девушки и согласиться вести себя чуть-чуть потише? Мне много не надо, всего лишь чуточку, чтобы заснуть мертвым сном.

Дотащив свое бренное тело до второго этажа, я остановилась на деревянной террасе напротив двери, за которой раздавались смех и убойные вопли. Решив, что тихий стук не привлечет ничьего внимания, с ноги распахнула незапертую хлипкую створку, которая поддалась мгновенно. Застыв снаружи, нацепила на лицо вежливую улыбку.

Внутри внезапно замолчали.

— Видали, мужики, — раздался знакомый бас, — дверь сама открывается.

— Это Черный инквизитор, — поддержал его кто-то более тонким голосом.

— Да наврал индюк-хозяин, — опроверг эту мысль бас, — сии истории для лошпетусов, а мы не такие.

Скрип отодвигаемого стула сменился звуками тяжелой поступи, и в дверном проеме возникла коренастая фигура бритоголового парня в цветастой рубашке с распахнутым воротом и в шортах, разрисованных заморскими пальмами.

— Э-э-э, — выдал обладатель раскатистого баса, после чего кинул взгляд через плечо и уточнил, — кто мамзель в нумера заказывал?

— Прошу прощения, — я поспешила исправить возникшее недоразумение, — я не мамзель, я ваша соседка снизу. Алена.

С вымученной улыбкой протянула руку. С такими вот элементами за неимением силы иногда срабатывает вежливость. Редко, конечно, и очень иногда, но я понадеялась на удачу.

— Быдлянтий, — представился элемент, смачно харкнув на пол.

— Приятно познакомиться. — Скулы уже сводило от желания зевнуть, а зверское настроение, спровоцированное недосыпанием, потихоньку набирало силу, норовя превратить улыбку в оскал.

— Угу, — рассматривал меня Быдлянтий, — заходи, раз пришла.

— Разбежался! — Это слово вырвалось как-то само собой вместо более вежливого варианта.

— Чего? — не понял элемент.

— Приезжие вы, говорю? Из Небоскребии? Отдохнуть нагрянули, поразвлечься?

— Ну… — Быдлянтий оперся о дверной косяк, а его взгляд прочно приклеился к желтому топику.

— Нагрянуть нагрянули, а правил не знаете. Нельзя здесь шуметь, — я понизила голос, придав ему зловещести, — древнее поместье и все такое.

— Какое такое?

— Инквизитора разбудите своими криками, он и явится по вашу душу.

— Чего? — снова выдал Быдлянтий, умудрившись перевести взгляд на мое лицо. — Эй, а ты че такая дерзкая, за лошпетусов нас держишь? А может, совсем головой тронулась, как эти местные?

— Ага, из местных я, ведьма потомственная, — представилась, позволив улыбке трансформироваться в оскал.

— Ну так чеши отсюда, ведьма, пока ускорения не придали.

— Прокляну ведь, — зловеще пригрозила я.

За спиной Быдлянтия потихоньку собирались любопытные слушатели.

— Эй, Быдль, настоящая ведьма?

— Потомственная, — повторила, уперев руки в бока.

— Чего хочет? — спросил парень с тонким голосом, который больше всех опасался инквизитора.

— Чтобы вы себя потише вели, — пояснила, не давая Быдлю выразить свою точку зрения.

— А похожа на ведьму, — выдал из-за спины Быдля еще один элемент с таким же лысым черепом, — ведьмы все дерзкие.

— Да это дерзкая курица, — вынес вердикт начавший безмерно раздражать меня Быдлянтий и для верности грохнул кулаком о дверной косяк, — не видишь, что ли?

— Ну все, ты нарвался. — Я-таки озверела.

Следующим моим шагом было — подступить еще ближе к Быдлянтию, точным ударом запястья в нос отвлечь его вновь опустившийся взгляд от топика, нежно обнять хама за плечи и познакомить мое колено с его междуножьем. Упирая на эффект неожиданности, я шагнула и… замерла на месте с открытым ртом.

Думаю, именно мой обалделый вид заставил остальных посмотреть за плечо Быдлянтия, хотя не исключаю и последствий звуковых колебаний, создаваемых все нарастающими подвываниями, доносящимися из центра комнаты. Я вгляделась повнимательнее — уж больно знакомыми показались подвывания. Прямо над сооруженным из бывших перегородок столом завис жуткий дух Черного инквизитора в черном-пречерном плаще с черным капюшоном и душераздирающе стонал.

Первым упал в обморок именно Быдлянтий, а остальные поспешили последовать его примеру, торопясь притвориться мертвыми, дабы избежать исполнения жуткого предсказания. На ногах устоял только обладатель лысого черепа и тонкого голоса, но и он продержался ровно до слов: «Сокровище закопано под полом салуна».