Башня Рассвета (ЛП) - Маас Сара - Страница 49

И возбуждение, атмосферу между ними…принц понял, что это было подлинным. Но вина Шаола была слишком заметной.

— Я попрошу Хасар, — сказала Ирэн, направляясь к принцессе.

Он остался на кушетке, наблюдая, как Ирэн подошла к женщинам. Хасар смущённо моргнула. Похоть затуманила лицо принцессы.

Ирэн наклонилась и прошептала на ухо Хасар, когда прощалась с ней, целуя в щеку. Шаол прочёл движение губ даже через всю комнату.

Бухта Черепов.

Хасар медленно улыбнулась, затем щёлкнула пальцами, подзывая ожидающего охранника. Шаол наблюдал, как она, несомненно, угрожает ему смертью или даже хуже, если Ирэн не вернётся к Торре благополучно.

Ирэн только подарила принцессе раздражённую улыбку, прежде чем пожелать ей и Рение спокойной ночи и последовать за охранником. Она оглянулась, посмотрев на него.

Даже через почти сто футов мрамора и высоких столбов пространство между ними было натянутым.

Как будто этот белый свет, который он увидел внутри себя два дня назад, был живой нитью.

Ирэн чуть кивнула и ушла, юбки кружились вокруг неё.

Когда Шаол вновь посмотрел на Несрин, она обратила на него своё внимание. Её лицо было пустым, она слегка кивнула ему, понимая всё.

Дым всё еще цеплялся за ноздри Шаола, его волосы, пиджак, когда он и Несрин вернулись в комнату через час. Он присоединился к ней и Сартаку в их тихой обстановке, наблюдая, как гости убираются в свои комнаты или чужие. Да, Дорин наверняка полюбил бы этот двор.

Сартак проводил их к комнате, и пожелал спокойной ночи.

Он держался более сдержано. Шаол не винил его. Все всё видели.

Даже если сам принц смотрел в основном на Несрин, он мог заметить.

Шаол и капитан вернулись в их комнаты.

Гостиная была тёмной, освещением служил единственный цветной стеклянный фонарь, который Каджа оставила. Двери в их спальни выглядели как ущелья пещеры.

Пауза затянулась надолго.

Несрин молча направилась в свою комнату.

Шаол схватил её за руку.

Медленно, она оглянулась через плечо. Её тёмные волосы сверкнули, словно полуночный шёлк.

Сердце Шаола быстро билось, но он ждал.

Наконец, капитан сказала:

— Я думаю, мне нужно будет уйти из дворца.

Он крепче сжал её руку:

— Мы не можем обсуждать это здесь.

Горло Несрин дёрнулось, но девушка кивнула. Она хотела повезти его кресло, но он поехал вперёд как можно быстрее, направляясь в свою спальню. Позволяя ей следовать и закрыть дверь за ними.

Лунный свет проник через окна в сад, освещая комнату. Каджа не зажгла свечи. Но в темноте, в жужжании этих цикад в садовых деревьях…

— Ты мне нужна, — сказал Шаол.

— Уверен? — честный вопрос.

— Я… мы должны были сделать это.

Она покачала головой.

— Пути меняются. Ты знаешь это как никто другой.

Это действительно так. Но…

— Куда ты собираешься пойти?

— Сартак упомянул, что хочет спросить у своих людей о Валгах. Я хочу пойти с ним, если он позволит. Чтобы узнать ответы. И, может, я смогу уговорить его пойти против приказа его отца. Или поговорить с ним от нашего имени.

— Пойти куда? К наездникам ракинов на юге?

— Может быть. Он упомянул на вечеринке, что уедет через несколько дней. Может, я смогу улучшить наши шансы на сотрудничество с принцем, найти ценную информацию. Если шпион Эравана находится в Антике… Я доверяю страже кагана, они могут защитить этот дворец и Торре, но мы с тобой должны собрать все силы, которые можем, прежде чем Эраван сможет направить угрозу на нас. — она сделала паузу. — И ты… ты добиваешься хорошего прогресса. Я бы не стала вмешиваться в это.

Недосказанные слова висели в воздухе.

Шаол вздохнул. Принять, что она уйдёт…

Он выдохнул:

— Давай подождём утра. Ничего хорошего не следует из выбора, сделанного поздним вечером.

Несрин замолчала, когда он пересел на кровать, снимая пиджак и сапоги.

— Посидишь со мной? Расскажешь мне о своей семье — о сегодняшнем праздновании с ними.

Он получил только пару предложений в рассказ об этом, и, возможно, вина теперь душила его, но…

Их глаза встретились в темноте, песня соловья послышалась в саду. Он мог поклясться, что увидел на её лице понимание.

Несрин подошла к кровати, снимая пиджак и положив его на стул. Затем сняла и сапоги. Она легла на матрас, подушка прогнулась под её весом.

Я видела, — прочитал он в её взгляде.

Я знаю.

Но Несрин рассказала о церемонии, о том, как её четыре маленьких кузена пускали цветочные венки в море, а затем о том, как чайки украли маленькие миндальные пирожные из их рук. Она рассказала о своём дяде Брахиме и тёте Захиде, об их прекрасном доме с многочисленными дворами и прекрасными цветами.

С каждым взглядом невысказанная фраза постоянно повторялась.

Я знаю.

Я знаю.

Шаол позволил Несрин говорить, слушал, пока её голос не усыпил его, потому что он тоже знал.

Ирэн думала о том, стоит ли ей вообще показываться Шаолу на глаза завтра.

То, что произошло между ними на диване прошлым вечером…

Она вернулась в свою комнату, будучи разгорячённой и чересчур эмоциональной, и не могла привести свои мысли в порядок. Стащив с себя платье и драгоценности, что любезно одолжила ей Хасар, она с непонятной дрожью в руках аккуратно сложила их на стуле. Затем она пододвинула свой одёжный сундук к двери, на случай, если тот демон с убийственными намерениями видел, как она вдохнула в себя невообразимо большое количество этого дыма и решил, что это подходящий момент, чтобы свести её с ума.

Учитывая тот факт, что она уже была не в себе. Она совершенно точно потеряла рассудок. Все, о чём она могла думать, это тепло, тот аромат и его успокаивающее присутствие — вспоминались его мозолистые пальцы, касающиеся её кожи, и то сумасшедшее желание почувствовать их прикосновение к другому участку своего тела. Она также вспомнила, как продолжала смотреть на его губы, и это всё, что она могла сделать, чтобы не пройтись по каждой чёрточке его рта своими пальцами. Её губами.

Она ненавидела такие вечеринки. Дым, который заставлял любого человека отринуть даже подобие здравого смысла. Замедлял твою реакцию. Возможно, именно поэтому богачи и титулованное дворянство любили делать такие мероприятия достоянием общественности, но…

Ирэн мерила шагами свою комнатку в башне, проводя руками по своему лицу, пока не размазала всю ту косметику, которую ей наносила Хасар.

Она трижды умыла своё лицо. Надела свою самую лёгкую ночную рубашку, чтобы потом плюхнуться в постель и ворочаться в ней, чувствуя, как ткань липнет к её потной, горящей коже и натирает её.

Она лежала в постели и считала часы и минуты, пока хватка дыма не ослабела. Пока она не очистилась от его воздействия.

Дым не отпускал так уж легко. И только в самые тихие, самые тёмные минуты ночи Ирэн брала всё в свои руки.

Сегодня вечером была применена более сильная доза дурмана, чем обычно. Возникло ощущение, что дым ползает по ней, касаясь её кожи своими когтями. А лицо, видение которого он вызвал в её голове, руки, которые в её воображении касались всего её тела…

Освобождение от наваждений дурмана оставило ее вяло-неудовлетворенной.

Занялся рассвет, и проснувшаяся Ирэн нахмурилась, глядя на своё изможденное отражение в зеркале, висящем над умывальником.

Хватка опиата исчезла после нескольких часов сна, которые ей удалось похитить у самой себя, но… Что-то извивалось где-то у неё внутри.

Она постирала, почистила и уложила в просторную сумку одолженную Хасар одежду и драгоценности. Это оказалось самым простым делом. Она вернет принцессе её наряд и драгоценности. Хасар была явно довольна собой, и похожа на египетскую богиню Бастет, как только получила информацию, которую ей дала Ирэн. Она скормила ей ложь, умело поданную Шаолом.

Она не собиралась говорить ему этого, но даже до воздействия дыма, до наступления этого безумия… Когда он предложил ей сесть с ним, чтобы избежать отказа Кашину, после дня, проведённого вместе с ним в неспешной прогулке по городу, она приняла решение. Довериться ему. А затем окончательно потеряла свой рассудок.