Последнее пристанище (СИ) - Соот' - Страница 18

Луи бросил на него быстрый взгляд и отошел к комоду, чтобы разлить по стаканам коньяк.

— Потому что вспомнил, — коротко бросил он, но искоса продолжал смотреть на Кадана, наблюдая за его реакцией.

Кадан обмяк и откинулся на подушку.

— Я так и знал, — сказал он. Помолчал и добавил. — Но, Луи… Льеф… это же хорошо?

Луи вернулся к нему и, вложив в руку бокал, приказал:

— Пей, — и после паузы добавил, — все-таки Луи. Все это было так давно…

— И я? — тут же спросил Кадан.

Луи опустил глаза, но в итоге взгляд его остановился на тонкой, выпроставшейся из-под шерстяного одеяла руке, и Луи поспешил укрыть ее.

— Ты — нет, — сказал он, — но у меня тысяча вопросов к тебе.

— Тогда тебе следует их задать — а не сбегать от меня.

Луи вздохнул и посмотрел на потолок.

— Рауль, — коротко сказал он.

Кадан опустил взгляд.

— Луи… — тихо сказал он, — я люблю и всегда любил только тебя.

— То же ты говорил и ему?

— Никогда. Я никогда не врал ни ему, ни тебе.

— И целых шесть лет он это терпел?

— Может, ему было все равно? — Кадан наконец поднял взгляд. — Я не знаю, что он испытывал ко мне. Иногда мне казалось, что он просто хочет досадить тебе. Иногда — что ему в самом деле необходимо обладать мной, чтобы что-то себе доказать. А иногда — что он в самом деле любит меня.

— Мы можем спросить у него самого, — Луи наконец перевел взгляд на Кадана, и в глазах его полыхнула злость, — он здесь, за стеной.

— О… — Кадан ощутимо съежился и вжался в спинку кровати спиной.

— И до смерти в тебя влюблен, — продолжил Луи, глядя на него в упор.

— Но я даже не встречал его… Я бы его узнал… — растерянно произнес Кадан.

— Вряд ли ты знаешь всех своих поклонников в лицо.

Кадан помолчал.

— Ты всегда знал, — после паузы сказал он, — я никогда от тебя не скрывал, что многие желали меня. Но я желал только тебя.

— Я знаю, — Луи устало вздохнул, — и я тем более не могу понять, как вышло, что он… что ты принадлежал ему.

Кадан молчал и смотрел перед собой какое-то время. Потом вынул руку из-под пледа и накрыл кисть Луи своей рукой.

— Луи, не мучай меня. Мы уже говорили об этом много раз. Я был один. Я не верил, что ты в самом деле не сон. Я и в этот раз… испугался, когда увидел тебя наяву. Ведь это совсем другое. Я много писал о тебе. Я сыграю тебе и спою когда-нибудь. Но поверить, что ты на самом деле есть…

Луи закрыл глаза.

Кадан отставил стакан и, приподнявшись, обнял его.

— Я люблю тебя, — прошептал он. — у нас так мало времени… я хочу провести его с тобой. Прости мне все, что я сделал не так. Все, чем обидел тебя.

— Ты тоже меня прости, — прошептал Луи и поцеловал его в висок. Рука его легла Кадану на спину, придерживая и слегка поглаживая. Луи какое-то время молчал, прежде чем спросить: — Как понимать: у нас мало времени?

Кадан вскинулся и с удивлением и болью посмотрел на него.

— Ты не помнишь? — спросил он.

— Я помню, — Луи тщательно подбирал слова. — Помню, как убил Руна, как убил Эрика, и как последним ударом он поразил меня. Помню, как… — Луи прокашлялся, потому что голос изменил ему, — помню, как ты бросился следом за мной в костер — хотя я с самого начала говорил тебе, что тебе не нужно следовать за мной.

— Я иначе не мог.

— И я помню… одним словом, я помню дуэль. И все, что было перед ней.

Кадан молчал, не зная, как сказать и объяснить то, чего Луи видеть уже не мог.

Наконец, Луи понял сам.

— Ты как-то сказал… что не сможешь без меня. Что последуешь за мной. Это… было не один раз?

— Я и сейчас не могу без тебя, Луи. Никогда не мог.

Луи молча опустил взгляд. Снова притянул Кадана к себе и уткнулся лицом ему в плечо.

— Это глупо, — попытался возразить он. — У тебя было все. В прошлой жизни у тебя было все.

— У меня не было тебя.

Луи молчал.

— Не надо, — сказал он, уже понимая, насколько бесполезно продолжать этот разговор.

— Я тоже всегда просил тебя… перестать. Разве ты слушал меня?

— Я иначе не мог.

— Ну что ж… — Кадан отстранился от него и заглянул в глаза, — это означает лишь то, что я сказал. У нас осталось несколько месяцев — не более того.

— В этот раз мы помним. Я сделаю все, чтобы не дать тебе умереть.

— Ты не можешь иначе, Луи. И я не могу. Полагаю, и Рауль… тоже не изменит себе. А Сигрун и конунг… они тоже здесь?

Луи помолчал, прежде чем ответить:

— Да. Покои Эрика на втором этаже.

— Вот и все, — в улыбке Кадана промелькнуло безумие, — близится финал.

Обед и ужин Луи распорядился подать в спальню, сказавшись больным, и весь день они провели с Каданом вдвоем — по большей части разговаривая, но теперь уже не только о музыке. Они то вспоминали о прошлом, то переходили к поцелуям, чтобы затем снова начать вспоминать дни, которые безвозвратно ушли.

Когда солнце уже снова померкло, и на город стал опускаться вечерний сумрак, последние лучики заката упали на лицо Кадана, подсветив его волосы алым.

Луи замер. Он и без того давно уже не мог оторвать от него взгляд, а теперь и вовсе чудилось, что лицо Кадана светится изнутри.

— Ты такой красивый, — сказал он, — я не могу отвести от тебя глаз с тех пор, как увидел в первый раз.

Кадан едва заметно улыбнулся и всем телом потянулся к нему.

— Раньше ты такого не говорил, — вполголоса произнес он.

Луи присел к нему, расположившемуся на банкетке у окна, поближе, и взял его руки в свои.

— Мне не хватало слов, — сказал он, — все так изменилось с тех пор… Наверное, если бы я сразу дал тебе все, что хотел — то так и не сумел бы рассказать, сколько ты значишь для меня. Ты стал моим солнцем, Кадан. Еще тогда. Я днем и ночью думал о тебе, и мне казалось, что я схожу с ума. Всегда казалось, что я схожу с ума.

— Что я тебя околдовал? — Кадан чуть приблизил свое лицо к его лицу.

Луи кивнул.

— Только колдовство или силы загробного мира могли так спеленать мои чувства, целиком привязать к тебе. Я не испытывал даже отдаленно похожего никогда до встречи с тобой.

— Я не колдовал, — сказал Кадан тихо и отвел взгляд.

— Ты, наверное, даже и не заметил меня в тот первый бой, — горькая усмешка исказила лицо Луи.

— Заметил, — Кадан вскинулся, — всегда замечал. Ты много раз оставлял мне возможность сбежать — неужели ты думаешь, что я оставался только потому, что ты меня запугал?

— Я не знаю, — Луи невольно отвел взгляд и, помолчав какое-то время, продолжал: — У тебя не было выбора. Я все решил за нас двоих. Когда он был… ты предпочел не меня.

— Льеф.

Луи вскинулся, в удивлении глядя на него. Знакомое — и в то же время чужое имя больно резануло его.

— Если ты вспомнишь, что я говорил тебе… несколько недель назад… то ты вспомнишь, что я тебя предупреждал. Но в этот раз меня никто не принуждал. Я пришел к тебе сам. Все было правильно — так, как должно было быть.

Луи мрачно смотрел перед собой.

— И в этой жизни я снова ничего не могу тебе дать, — сказал он. — У меня снова нет ни денег, ни земель. У Рафаэля… есть все. Чего бы ты хотел.

— Рафаэль… Рауль?

Луи кивнул.

Кадан помолчал.

— Я его не узнал, — сказал он наконец, — он пришел ко мне в маске, а я видел его глаза и понял, что уже знал его… Понял, что он один из нас, обреченных вечно скитаться по земле. Я думал, что это ты, Луи. За все деньги мира я бы не выбрал его, а тебя.

Луи уткнулся ему в висок.

Кадан запрокинул голову, вглядываясь ему в глаза, и Луи наклонился, чтобы его поцеловать.

На какое-то время они потерялись друг в друге; Луи казалось, что он плавится и уже не чувствует, где кончаются его руки и начинаются руки Кадана, оплетающие его тело.

Подхватив Кадана, он перенес его на кровать и, уложив на подушки, склонился над ним, целуя все еще обнаженные плечи — одежда высохнуть так и не успела, так что Кадан весь день просидел, закутанный в один только плед.