Я родилась пятидесятилетней...(СИ) - Веселая Мария - Страница 112

Она будто издевалась надо мной. Своим голосом, своим взглядом. Грустным, растерянным. Она на самом деле не понимала.

Как и большинство моих родных.

Семья невольно разбилась на два лагеря.

Элис возглавляла оппозицию. Она всячески пыталась подтолкнуть меня к девушке, которая по её мнению просто обязана составить мне счастье. Естественно, Эсми её поддерживала. Я не ожидал, что сестра всё расскажет родным, но к моему возвращению уже все были в курсе моих чувств. Маме не терпелось увидеть девушку, появление которой она ждала столь долго. Карлайл скупо, но с подлинной симпатией рассказывал ей о мисс Свон. Элис трещала о ней без умолку и её рассказы не были и отдалённо похожи на тот, что она вывалила на мою голову в выходные.

Джаспер, хоть и был насторожен из-за риска быть раскрытыми, доверял и поддерживал Элис в этом вопросе. Он никогда не допускал мысли, что её видения относительны. Если его предсказательница сказала, что Белла Свон будет со мной, то Джаспер принимал этот факт за почти свершившийся. Мои эмоции он тоже считывал, но в последнее время это был столь противоречивый коктейль, что он решил не вмешиваться.

Эмметт даже в моей личной драме мог заметить нечто забавное:

— Эдвард, это прекрасный вариант, сам подумай, она достаточно воспитана, чтобы не хамить тебе вслух, а как она тебя материт про себя, ты никогда не услышишь! Всё, как у людей! И вообще, я хочу, чтобы ты с ней при мне сыграл в карты! И в шахматы! Как думаешь, она умеет играть в покер? А то, как она попала в тебя снежком, помнишь? О, вот, кто сделает тебя, как мальчишку, когда станет бессмертной, ты же не сможешь видеть её мысли, да?

— Эмметт, тебя Белла тоже может сделать, в ней же будет сила новорожденной, — напомнил Джаспер брату, пока я, закипая, вёл машину, пытаясь игнорировать разговоры и мысли присутствующих.

— Ой, да брось, намекаешь, что победить её сможешь только ты? — брат не хотел верить в слова Джасса, тот же незаметно прибавил ему сомнений, пользуясь даром эмпата.

Розали была единственной, кто поддерживал меня в решении держаться от Изабеллы Свон подальше. На семейном совете она даже выносила на рассмотрение вопрос о переезде, хотя здесь ей очень нравилось.

Конечно, дело было не в симпатии ко мне. Сестра просто была против превращения в вампира. Даже после встречи Эмметта, Роуз эту жизнь едва выносила, болезненно реагируя на каждого младенца или беременную женщину. Она мечтала о детях. И если Эсми нашла детей в нас, Элис была вечным, чуть избалованным ребёнком, то Розали отчётливо представляла, чего лишает женщину вечная жизнь вампира.

— Как все прошло? — мама встречала нас у дома, и её взгляд метался с моего мрачного лица на обиженную мордашку Элис и обратно.

— Не получилось, — подумала она, и в её голове мелькнул образ того, как сестра подъезжает к дому шерифа Свон. Чтобы сложить два и два мне не понадобилось часа…

— Так вот, кому я обязан новому разговору с Изабеллой, — мой взгляд пронзил предсказательницу.

В её мыслях я увидел весь разговор, что случился между девушками утром.

— Она не согласилась, ты же видишь. Её решение поменялось внезапно! Почти в последний момент…

— Это не имеет значения. Не вмешивайся! Это не твоё дело!

— Она мне уже сестра!

— Только в твоих чёртовых видениях, которые врут! — заорал я, не выдержав, ей в лицо.

Эсми ахнула.

Джаспер тут же подлетел ко мне и оттолкнул от своей обожаемой крошки жены, грубо гася мою агрессию, боясь, что я могу сорваться. Моя ярость была удушающей. Я попытался перевести дыхание и успокоиться без посторонней помощи.

— Ты поэтому сохранил её перышко из волос и хранишь его во внутреннем кармане у сердца? — вопрос Элис попал чётко в цель.

Заданный при всех и вслух, он пытался официально подтвердить моё поражение.

Запустив руку под пиджак и нащупав там лёгкую белую пушинку, я с брезгливым выражением лица порвал маленький символ-талисман надвое, послав воздушным поцелуем ошмётки в замершую вампиршу.

— Ну, как? — спокойно спросила предсказательница через мгновение гнетущей тишины, где все с тревогой наблюдали за нами. — Не полегчало, верно?..

Я молчал. Мне было нечего ей сказать…

========== Не будь у человека такого терпения и выносливости, все добрые люди уже давно бы погибли и на свете остались бы злые и бездушные. ==========

Я не женственна — это раз. Деловито рисует крест.

Изучаю её анфас, грациозно-небрежный жест —

Мол, чего уж? Сценарий прост. С Дня Шестого и на века.

{Только взгляд её ярче звёзд, только поступь её легка,

Словно крылья у позвонков задевают небесный свод.

Загрудинный её альков умещает полсотни нот}

Я не ласкова — это два. Хрипло шепчет, глотая дым.

Не умею играть в слова, ты со мною [недо]любим.

Я твой проклятый талисман, цианидовый леденец.

{Я вдыхаю её дурман, и по венам течёт свинец.

Будто в Стикс с головой нырнуть — обнимать её по ночам,

Исцеловывать Млечный Путь её родинок на плечах}

Безалаберна — это три. Что ни слово — на сердце шрам.

Ты в глаза мои не смотри, Ледовитый плескался там.

Расстреляй меня изнутри, серебром прошивай висок

{Я с собой заключал пари, но тебя позабыть не смог.

Я дышать без тебя устал, рвёт когтями меня Фенрир

Ты нисколько не идеал,

Ты — мой чёртов безумный мир…

— Ирина Лаппа

— Белла, ты не хочешь пройти мой тест? — с надеждой спросила меня Анжела.

Я не села, а почти упала на стул в изнеможении. Утро началось не с кофе, я банально проспала, так как вчера до глубокой ночи набрасывала фонтанирующие идеи по бизнес-проекту с мёдом, весенним танцам, празднику влюбленных и даже газете. Естественно, приехав в школу, я не сделала ничего умнее, чем показала идеи мероприятий вцепившемуся в меня клещом Эрику.

Почему я не отказалась? Наверное, потому что не знала, на что подписываюсь. А ещё мне казалось, что это будет интересным. Ну и ощущала некоторую ответственность за собственные идеи…

Ой, дура-а-а…

Нам пришлось бегать саврасками от кабинета к кабинету. Разговаривать с директором, с представителями администрации школы, звонить в родительский комитет, договариваться с бухгалтерией, напрягать совершенно неповинный в моих идеях народ, клеить, резать, много-много писать, звонить… Аааа!

И всё это на бегу, как будто за нами кто-то гонится!

К концу второй перемены я мечтала, чтобы преподаватели не поддавались на серьёзное лицо Йорки, который легко отпрашивал «очень нужную» меня с уроков. К концу третьей я мечтала, чтобы Эрик поделился хотя бы одной батарейкой, вставленной ему где-то в районе крестца… К четвёртому уроку я взмолилась почти матом, что мой последний приём пищи был больше тринадцати часов назад, и если будущее светило журналистики не хочет быть заживо съедено оголодавшей мной, то он остановится в столовой и даст мне, наконец, просто сесть!

Кажется, меня услышали. Видимо, в моём голосе реально слышалось что-то страшное, а лицо было ещё бледнее обычного, так как Эрик тут же с беспокойством, буквально на буксире потащил меня в столовую.

Но и там, оказывается, мы должны были договориться с поварихой о выпечке фигурного печенья для праздника!

К вечеру у меня будет тик. Руки. С ножом.

Честное слово, быть хирургом проще!

Или я просто слишком стара для этой фигни…

Когда мы с довольным плодотворной работой Йорки добрались до столика с едой, вся наша компания уже была в сборе.

Счастливые, весёлые… На уроки ходили, — подумала я завистливо. — Да что там ходили, сидели на них!

— Белла? — кажется, Анжела что-то спросила.

Я прослушала. В моей голове чирикали чеки, летали бантики из ленточек, а фигурные печеньки в форме сердечек клевали мой мозг острыми клювиками.

Но практика с Эриком показала, что безопасен лишь один вариант ответа:

— Прости, я не знаю.

Вебер нахмурилась, а потом посмотрела на живчика Эрика и на зомби меня, спросив понимающе: