Я родилась пятидесятилетней...(СИ) - Веселая Мария - Страница 91

По сути, внучка полностью замещала его, а не была переводчиком.

Заметив это, Грановский то и дело менял тактику, то пытаясь гоношиться, то откровенно флиртовать, судя по изменившимся интонациям… Но всё равно натыкался на холодную стену непрошибаемого величия и равнодушия.

Выдохнув, он о чём-то обреченно спросил внучку, отчего на губах Беллы впервые заиграла ещё не тёплая, но уже не насмешливая улыбка.

— Нам предлагают увеличить сумму займа ещё на пять миллионов долларов, но согласны поднять процент до десяти. Дожать до одиннадцати теоретически можно, но, боюсь, вряд ли он захочет сотрудничать после, — ёмко обозначила результаты успешных переговоров внучка по-испански.

Роб безразлично пожал плечами, давая понять, что решать это только ей.

После стольких лет он в своей девочке не сомневался. Как и не сомневался в том, что скромное желание Беллы начать вести своё дело было продиктовано слишком добрым сердцем, а не желанием нажиться… Хотя то, что это не было связано с медициной, вселяло в него надежду…

***

— Ведьма… — Грановский с яростью опрокинул в себя очередной бокал с виски, как стопку горькой, не поморщившись. — Нет, ты видел?..

— Видел-видел, — улыбаясь, подтвердил Павел, в который раз подливая Александру бурбон.

— Мымра! Как кошака меня… Натыкала мордой в нассанное… И не подкопаешься! Всё знала!.. Су… — протянул бизнесмен, сжав в руках стекло, а потом тоненьким голоском спародировал: — «Может, попробуете взять такой кредит на Родине под нужные вам проценты?» Тварь! Наверняка знает, что у нас банки не дают такие суммы, а братва под такие проценты! Грымза!.. Развела, как лоха! Я думал, договорюсь на меньшее, а она на два процента завысила заранее оговоренное, да с таким лицом, будто мне ещё огромное одолжение сделала!

Мужчина кипел.

— Да, шикарная женщина, — согласился безопасник с другом и начальником, вспоминая миниатюрную Валентину, пока что-то увлечённо искал в ноутбуке. — Тебе не показалось кое-что странным?

— Меня баба обула на деньги. Да, мне показалось это нетипичным, Паша, — съязвил злой донельзя Грановский, заливая в себя горючее, которое почему-то не пьянило сегодня.

— Я имел в виду отношение Хиггинботама с переводчицей, — пояснил свои сомнения Свердлов.

— Спят они. Ничего странного. Я сначала думал, что он много позволяет ей, а потом понял, что Роб по сравнению с ней одуванчик. Это она им рулит, понимаешь?

Безопасник что-то внимательно рассматривал в ноутбуке, а потом рассмеялся:

— Ты, друг, в лесу за хищниками и их детьми наблюдал когда-нибудь? — спросил вдруг Павел Грановского, будто и не слышал его версии. — Я раз видел, как старая волчица свое потомство на дичь учила охотиться. В большой стае всё это постепенно происходит, как по Киплингу, а вот если стаи нет как таковой и, допустим, одна волчица-мамка… она кровь с добычи пустит и отдаёт малышам добивать и загнать. А сама смотрит на это, как на потеху. Но контролирует, чтоб щенки не зашиблись случайно. А, может, и волк это был…

— Ты на что намекаешь? — Грановский был иногда предвзят, вешая ярлыки, на чём иногда сыпался, но тупым себя не считал и от догадки похолодел.

— Вы просили узнать про внучку Хиггинботама, Александр Георгиевич, — официальным тоном начал Павел, поворачивая ноутбук к шефу. — Знакомьтесь, Изабелла Мари Свон, очень везучая девочка, судя по статье, я, конечно, английский знаю хуже вашего, но цифры — они общие для всех…

Грановский впился бешеными глазами в экран, где была статья какой-то местной газеты. На фото рядом с текстом, гордо улыбаясь, стоял Роберт Хиггинботам собственной персоной, обнимая за плечи милую девочку с косичкой. Вид у девочки был скучающе-отстраненный, и вот этот вид, в отличие от почти советской скромной косички, был Грановскому о-очень знаком. Так знаком, что тот не выдержал и выругался, на что товарищ лишь рассмеялся:

— Так нельзя, посадят, Саш… Посадят… Ей пока всего семнадцать… — с намёком просветил бизнесмена друг, мешая переводить интервью, в котором дед нахваливал свою внучку.

— Так что с императрицей девочка не сильно приврала, судя по поведению Хиггинботама сейчас, других кандидатур для наследования бизнеса он не рассматривает. И не прогадает же, старик…

— Заткнись, Паш…

Павел удовлетворёно улыбнулся, потягиваясь. Он не собирался насмехаться над другом, но тут такой повод… Ладно, пусть читает…

Обернувшись на шумную компанию за крайним столиком, Свердлов лениво прошёлся взглядом по прекрасной половине празднующих что-то ребят, пока не остановился на знакомом лице. Часто моргая, греша на плохое освещение и выпитое, бывший спецназовец смотрел на героиню дня, которая улыбалась, шутила и что-то увлечённо рассказывала друзьям. Добрая такая с виду, мягкая… Локоны сменились косичкой с белой ленточкой. Одежда простая, молодёжная. Боевой раскрас смыт. Сытый волчонок, не иначе.

— Короче, ты не победитель сегодня, ты — олень, Саня…

========== Командовать парадом буду я! ==========

Комментарий к Командовать парадом буду я!

Кто не читал про “оленя”, тем - в прошлую главу)

У автора кобздец в реальной жизни, так что прошу прощения за отсутствие.

https://pp.userapi.com/c621509/v621509738/77bdc/kVI0vvo66bo.jpg - часть портрета.

Утомилась я, упрела… Переговоры потрепали меня морально, хоть я ни словом, ни взглядом, ни видом не показала этого. Как бы не мечтал дедушка, но подобное навязывание собственной воли не было моим любимым занятием. Это можно было практиковать в особых случаях, но на постоянной основе было бы обременительным.

Я была бойцом, но Грановский — тоже крепкий орешек. Если бы он не был в заранее проигрышной позиции, я бы не просто не победила, я бы сама не выстояла. Похвала дедушки была приятной, но понимание того, как смело он на меня ставит, немного выбивало из колеи.

Роб мягко, но неумолимо давал мне привыкнуть к мысли, что в будущем этой компанией буду руководить я. Мои мечты о хирургии, кажется, пропускались мимо ушей. И это было единственным, что вносило в наши отношения дисгармонию. Ну, может быть, ещё его излишне издевательское отношение к Чарли. Но при мне мои «старшие» мужчины старались держаться в рамках паритета и вежливого тона.

Как только за Грановским закрылись двери, я устало утопила себя в мягком кресле. Дужки очков, которые я нацепила, читая мелкий текст набросков договора, сдавливали виски. Сняв почти бесполезные окуляры, которые разве что удачно добавляли мне лет пять и строгости во взгляде, я закрыла глаза и растёрла пальцами переносицу, мечтая оказаться сейчас на побережье Коста-Брава в пёстрой хламидке и с чётками в руках, которые бы я меланхолично перебирала, взирая на закат, пока тёплый ветер поигрывал волосами, вплетая в шум прибоя звон восточной монисты…

Какой-то я изнеженной стала. Либо этот Грановский меня морально выпил… Нормальный, к слову, мужик оказался. Торговаться с ним было даже любопытно. Если бы мы встретились в более дружеской обстановке и без моего вынужденного цирка, я бы даже, возможно, симпатизировала ему. Но то, как он начал, и то, что он явно пытался найти слабые стороны деда, чтобы навязать свои условия в договоре, почти не оставило мне выбора.

Враг был разбит.

— Устала, дорогая? — Роб осторожно коснулся моего левого плеча. — Кстати, где гипс?

Успокоив мужчину, я убедила его, что со мной все в порядке, тем более, я поспала в самолете. Рассказав о просьбе Кальяса оставить ему на память гипс, я в очередной раз повеселила деда:

— Он пригласил меня к Шарлю на выставку…

— Оу, это в знакомой мне галерее? — переспросил дедушка с независимым видом, просматривая последние бумаги.

— Да, место встречи изменить нельзя, — улыбнулась я, вспоминая наше знакомство с Кальясом и его другом и художником Шарлем…

Мне в тот год было всего десять… Дедушка привёз меня туда, оставив своего охранника присматривать, но не вмешиваться. Любопытная получилась встреча для друга, признаю.