Хорошая девочка попадает в неприятности (СИ) - Подольская Софья - Страница 56

— Идем, птичка, все покажу.

Обри с легкостью подхватил ее за талию и поставил на сцену. Сам залез следом. Похоже, зря он решил Мэдлин приспособить. Теперь отдуваться. А Лена, молодец девка. Другая б хвостом покрутила, чтоб мужик взревновал чутка. А она нет, бережет. И он ее. Так и берегут друг дружку на расстоянии. Бестолочи.

Стоило Оуэну переступить порог дома, как навстречу бросилась служанка.

— Лорд Оуэн, вас немедленно в главной зале ждут.

— Леди Дрисколл?

— Там все, — затараторила. — И госпожа, и господин, и молодые господа.

— Благодарю.

Оуэн нахмурился. Семейные собрания в доме Дрисколлов случались нечасто. Наверняка будут выговаривать ему. Вчера он уже получил ядовитую тираду о своих деревенских вкусах от Элинор и нотацию о долге от леди матери. И все же поехал в театр, о чем ни капельки не жалел. А если расплатой за удивительный вечер станет выговор, пусть. И видеться с ней ему никто не помешает! Лорд Оуэн Дрисколл упрямо выпятил подбородок, отчего сделался похож на знаменитого прадеда по материнской линии, и шагнул в объятья семьи.

— Ну наконец-то, — фыркнул стоявший у окна Фергюс. — Где тебя Балор носит, брат? Совсем не думаешь о чести рода.

— Вот кто бы говорил, — взвилась сидящая рядом с отцом Элинор. — Между прочим, все это на нас свалилось по твоей милости!

— Дети, не ссорьтесь, — простонал из своего кресла лорд Дрисколл.

— Что происходит?

Оуэн окинул семейство удивленным взглядом. Остановился на матери, сидевшей за столом. Похоже, она изучала финансовые отчеты, которые он привез из поместья.

— Оуэн, нам нужно изыскать где-то пять тысяч золотых, — леди Дрисколл устало посмотрела на сына.

— Это невозможно, леди. Дохода от урожая едва хватит, чтобы покрыть существующие долги и подготовиться к следующему году. Необходимо отремонтировать мельницу, закупить племенной скот, пригласить мага проверить поля…

— Забери тебя Темная, Оуэн, да всем плевать на твои поля и мельницу.

— Позволь заметить, брат, что это в первую очередь твои поля.

— Мы можем занять в счет урожая будущего года? — прервала перепалку мать.

— Я бы не рекомендовал этого делать, леди. Вы же видели бумаги. Я могу узнать, для чего нужна такая сумма?

— Расплата за проделки нашего ненаглядного братца!

— Элинор!

— Что, Элинор, мама?! Разве я неправа?! Разве не из-за него отец в немилости, мое имя вычеркнули из списка фрейлин, а семья должна пожертвовать пять тысяч, которых, оказывается, нет. Ах, еще публичное унижение в храме. И все потому что кое-кто не умеет держать себя в руках!

— Всеми богами, Элинор, замолчи! — Фергюс сделал шаг к сестре.

— А то что?! Что?!

— Немедленно прекратите! — резкий окрик леди Дрисколл разнял спорщиков. — Я завтра же отправлюсь к Нэсмитам. Они дают за младшей дочерью восемь тысяч приданого. И Оуэн им вчера понравился. Нужно сговориться, пока новости не разошлись.

— Значит, те обвинения все же правдивы? — опешил новоиспеченный жених.

— Как ты можешь думать так о старшем брате, Оуэн? Разумеется, это все происки завистников. — Ах, да раскройте же вы, наконец, глаза, мама! А еще ругали батюшку, что он потакает моим капризам!

— Что потребовал его величество, леди?

— Тебе-то какое дело? — осклабился Фергюс. — Просто будь послушным мальчиком и сделай, как велит матушка.

— Речь идет о моей судьбе, брат. Я имею право знать.

— А ведь Оуэн прав, — задиристо ответила Элинор. — Позволь же просветить тебя, братик. Его величество потребовал, чтобы Фергюс через седмицу произнес гейс в храме Великой. Старшая жрица лично примет его клятву. О пяти тысячах ты уже слышал. Ну и мелочевка, восемьдесят золотых в храм для компенсации тем девкам и десять — за убийство какого-то простолюдина.

Оуэн, пошатываясь, дошел до стола и тяжело опустился на свободный стул. Каждый вдох давался с трудом, словно горло набили состриженной шерстью. В глазах плясали яркие пятна, какие бывают, если долго смотреть на солнце.

— Оуэн, ты пьян? — вопрос леди Дрисколл упал снежной шапкой.

— Пьян?

Медленно поднял глаза. Посмотрел на уже все решившую мать, на сестру, которой и правда не мешало бы научиться состраданию, на брата, недостойного называться мужчиной и лордом, и, наконец, на отца, безразлично застывшего в кресле. Почему-то вспомнил недавний совет и с трудом растянул губы в болезненной усмешке.

— Нет, леди, не пьян. Но я намерен немедленно это исправить. Элинор, благодарю за подробности. Откровенность за откровенность, сестра. Выходи замуж как можно скорее иначе от твоего приданого останется немного.

— Что? — задохнулась красавица.

— И, если Фергюсу нужны деньги, пусть сам женится на дочери Нэсмитов. Я отказываюсь.

— Ты рехнулся? — процедил наследник.

— Оуэн, как это понимать? Твой долг…

— Я помню ваши наставления, леди, — впервые резко перебил мать. — А сейчас их стоит вспомнить вашему старшему сыну. Прошу извинить меня.

Встал. Медленно пошел к двери, стараясь не смотреть на родичей, и уже взявшись за ручку, развернулся, осененный внезапной догадкой.

— Элинор, почему на самом деле ушла Сольвейг?

— А что? Тебе она тоже нравилась? — язвительно выделила предпоследнее слово.

Оуэн отвернулся, до боли прикусив верхнюю губу. Когда он вышел из комнаты, там вновь раздались крики. Но ему было уже решительно все равно.

Визит к леди Шервин прошел без сучка без задоринки. Лена аккуратно выспросила у хозяйки дома последние дворцовые сплетни, а та, в свою очередь, попыталась уточнить обстоятельства знакомства эксцентричной гостьи с лордом МакНуад. Слово за слово помянули Дрисколлов. Пока леди Шервин раскладывала перед Леной пасьянс из секретов конкурирующей семьи, Сольвейг спокойно сняла мерки и обсудила фасоны будущих платьев с юными леди. Повторный визит назначили через четыре дня. На обратном пути Лена порывалась зайти в лавку и купить хотя бы пару табуретов, но Талли, хитро улыбнувшись, потащил девушек в мастерскую. Праздники закончились. Гланнабайн вернулся в рабочий режим. Горожане спешили по делам, торговцы нахваливали товар, на улицах было не протолкнуться от людей и повозок. И эта суетная какофония не раздражала. Наоборот, превращалась в странно приятный фон. В воздухе пахло осенью.

— Но, как?! — остолбенело выдохнула Лена, перешагнув порог.

В еще вчера пустом помещении обнаружилось два стола. На том, что поменьше лежала стопка бумаги, чернильница и перья. На втором — набор портновских инструментов. Несколько стульев, скамья, вместительный сундук, шкаф, зеркало и еще по мелочи. Не хватало совсем немного из списка, который они вчера обсуждали с Сольвейг.

— Прости, братец, — перебила Рина, увлеченно рассказывавшего об особенностях телепортации неживых объектов к установленному маяку, — я хотела спросить откуда это все?

— В основном от беан Шинейд, — охотно ответил магистр. — А некоторые вещи я взял в университете. На время. Они все равно пылились без дела. Талли сказал, чего еще не хватало.

Тут, конечно, не все, часть придется делать под заказ. Вот рисунки и чертежи. Посмотрите?

Он развернулся было к столу, за которым сидел до прихода остальных, но Лена его перехватила.

— Всенепременно! Но сначала, иди-ка сюда.

Потянула за мантию, а, когда он наклонился, звонко чмокнула в щеку.

— Ты лучший брат в мире. Спасибо!

И, взметнув юбкой, подошла к подпирающему дверной косяк Талли. Обняла, скользнув щекой по щеке, вскружив голову ароматом яблок, и прошептала:

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Ответил тихо, аккуратно сомкнул руки, едва сдерживаясь, чтобы не сгрести Лену в охапку.

Отпустила и встала рядом, с умилением глядя на сияющего Рина, которого горячо благодарила восхищенная Сольвейг.

— И за это тоже, — кивнула на милую пару. — Братец, конечно, гений, но, романтические сюрпризы не его сильная сторона.