Патруль (СИ) - Корнилова Веда - Страница 51

– Понимаю.

– Как поведала маменька, все ее мольбы к родным не возымели ровным счетом никакого действия – мол, не лей слезы понапрасну, мы свое решение менять не будем! Ничего – перетерпишь, привыкнешь, сама же нам потом спасибо скажешь... Ну, маменька была не из тех, кто опускает руки и покорно принимает удары судьбы, и ей в голову пришел некий план действий, в результате которого она или бы вышла замуж, или б ее с позором выгнали за пределы монастыря – бедняжку вполне устраивали оба варианта развития событий. Оставалось только дождаться подходящей ситуации, когда можно начинать внедрять в действие задуманное.

– Вижу, мать у тебя рисковать не боялась... – мне только и оставалось, что удивляться.

– Как она мне сказала: беда в том, что существуют набожные родители, которые силой заставляют своих дочерей постричься в монахини, чтобы добиться для семьи Божьего благословения, и их нисколько не интересуют желания этих девушек. Ну, а раз дела обстоят таким образом, то и сама девушка, пытаясь вырваться из монастырских стен, не должна испытывать никаких угрызений совести.

– Знаешь... – невольно рассмеялась я. – Знаешь, судя по всему, у твоей маменьки был сильный характер, если она решилась на такое!

– А то!..

– Твоя будущая маменька – она что, совсем не опасалась Святой Инквизиции? С такими ослушниками инквизиторы обычно не церемонятся.

– Маменьке в то время было все равно, и о таких вещах, как инквизиция, она просто не задумывалась, считала, что удача любит смелых... Так вот, когда в монастырь заявились гости во главе с моим будущим папенькой, то маменька открыла боевые действия, справедливо рассудив, что святость святостью, но в то же время закрутить легкий, ни к чему не обязывающий романчик с монашкой никто из прибывших аристократов не откажется. К тому же во всем этом есть налет волнующей греховности: а то как же, это весьма необычно – закрутить шуры-муры с обитательницей монастыря!.. Все остальное у маменьки вышло легко: пусть она никогда не была красавицей, но в девятнадцать лет все девушки милые, а темная монашеская одежда только придает интереса. Герцогу же тогда исполнилось пятьдесят, и он считал, что после смерти жены у него наступила вторая молодость, и потому можно слегка пошалить... Остальное, надеюсь, тебе понятно.

– Вообще-то я уже большая девочка.

– Так вот, моя маменька-затейница подстроила все таким образом, чтоб их с папенькой застукали публично и на горячем...

– Зачем?!

– Чтоб впоследствии он не смог отпереться. Разумеется, в итоге вышел оглушающее – страшный скандал, потому как было слишком много свидетелей э-э-э... грехопадения, и втихую замять эту историю не получилось при всем желании. Подобное вполне объяснимо: все же речь идет не о какой-то простолюдинке, а о послушнице-дворянке, родители которой, узнав о произошедшем, подняли шум до небес, и засыпали жалобами всех, кого только могли! Какое-то время эта история была едва ли не главной темой для сплетен среди аристократов: еще бы, герцог только-только похоронил жену – и вдруг такое!.. И где!.. И с кем!.. Дескать, конечно, кое в чем беднягу можно понять, но почему не соблюдены внешние приличия?! А уж про то, как церковники были недовольны – о том и упоминать не стоит, ведь скандалы никому не идут на пользу! Что же касаемо Святой Инквизиции – та вообще грозила великими карами и громом небесным, потому как подобные истории подрывают саму основу Святой Церкви!.. В общем, я не буду впадать в ненужные подробности, скажу только, что для прекращения всей этой крайне неприятной истории король посоветовал герцогу как можно быстрей жениться на несчастной послушнице, которую тот сбил с пути истинного – ведь таким образом сплетники враз заткнутся, да и церковники притихнут.

– Если я правильно поняла, герцог согласился?

– А у него не оставалось иного выхода – все же у папеньки к тому времени от двух предыдущих браков имелось семеро детей, и грязные пятна на гербе им были никак не нужны, а скандал пора было гасить. В общем, как бы герцог не упирался, но скрепя сердце вынужден был дать свое согласие на брак, но при этом заявил, что его новой жене нечего делать в столице, и уж тем более в королевском дворце. Насколько мне известно, аристократия нашей страны полностью поддержала это решение.

– Даже не знаю, что тут можно сказать...

Теперь мне понятны слова отца Наумия о том, что мать Себастьяна вышла замуж за его отца совершенно скандальным образом. Тут сразу и не скажешь, как отнестись к поступку этой молодой девушки...

– Да, маменька, конечно, отколола номер их числа тех, которые не забываются... – продолжал Себастьян. – Но своего она добилась – монастырские стены ей больше не грозили, зато предстоял брак с герцогом, который не испытывал к ней ничего, кроме злости.

– Могу его понять.

– Да, об их свадьбе говорили, что ее никак нельзя назвать радостным событием. Скромно, тихо, никаких торжеств, из гостей только ближайшие родственники. После свадьбы маменька поселилась в загородном доме, а отец жил в столице, однако по условиям брачного контракта должен был постоянно навещать свою жену.

– Представляю себе их семейную жизнь...

– Могу побиться об заклад, что не представляешь... – усмехнулся напарник. – Не знаю, как они уживались друг с другом в первый год совместного существования, потом родился я... Все свое детство я жил вместе с маменькой в том загородном доме, а вот что касается папеньки... Пожалуй, трудно было найти более оригинальную пару, чем мои родители. Ты не поверишь, но, кажется, эти двое нашли друг друга, пусть даже столь необычным образом. С детства у меня сложилось впечатление, что мать постоянно ждет отца, а когда он приезжает, то оба счастливы, какое-то время в доме тишь и благодать, потом разгорается жуткий скандал, на пол летит посуда, грохочет мебель, вылетают оконные стекла, после чего папенька уезжает с громогласным обещанием больше никогда сюда не возвращаться! Затем в доме наводят порядок, вместо разбитой посуды покупают новую, в окнах вставляют стекла, чинят сломанную мебель или заказывают другую, а мы с маменькой живем душа в душу. Потом вновь приезжает папенька и все повторяется... Знаешь, несмотря на большую разницу в возрасте, мне кажется, что родители любили друг друга, и даже, как это ни удивительно, каждый из них в другом нашел свою половинку, только вот характеры у обеих были такие, что при столкновении словно искры по сторонам разлетались! Как говорится, вместе быть тяжело, а друг без друга тошно, и этими словами можно полностью охарактеризовать их отношения.

– Ты любил родителей?

– Да. Отец был довольно суровым человеком, но ко мне относился хорошо, а мать... Ее нельзя было не любить! Вроде взрослая женщина, но иногда вела себя, как ребенок, спокойная жизнь – это не для нее, вечно что-то придумывала, ее поступки невозможно было предугадать! Маменьку ничуть не волновало то, что представители так называемого высшего света отказываются принимать ее у себя – она была из числа тех, кого вполне устраивает жизнь вдали от суеты больших городов. Естественно, что многие считали ее особой странной, не от мира сего, наказанием для несчастного герцога, который вынужден нести на себе эту тяжкую ношу. Потом появилась серьезная проблема, и эта проблема была вплотную связана со мной...

– Выяснилось, что у тебя есть предрасположение к магии?

– Да. Ты должна быть в курсе: когда выясняется, что у какого-либо ребенка есть способность к магии, то отношение к нему становится более чем настороженным, а инквизиторы стараются держать такого ребенка под своим постоянным наблюдением. Церковников можно понять – иногда от таких детей с возрастом не знаешь, что можно ожидать. Что ни говори, а магический дар – это такое же отклонение от нормы, как, например, если бы у человека было два сердца, или нечто подобное. Частенько ребятишек с такими способностями вообще забирают из семьи. А уж если такое дитятко рождается в семье аристократов, то это становится едва ли не притчей во языцех – мол, как же не повезло людям, бедный ребенок, несчастные родители, теперь с них церковники глаз не спустят! Так оно, вообще-то, и есть в действительности.