Глухие бубенцы. Шарманка. Гонка
(Романы) - Бээкман Эмэ Артуровна - Страница 13

— Я тоже знаю, что вам некогда, — пробормотал мужчина, — и все же хочу, чтобы вы сказали мне, на каких хуторах находятся овцы, которых случили с Купидоном.

Бенита остановилась и принялась разглядывать свои постолы. Она избегала смотреть на мужчину, она боялась, что, глядя на него, не сможет ответить так резко, как ей хотелось бы.

— Вот, оказывается, что вас интересует! — произнесла она. — Только меня, пожалуйста, исключите из игры!

— У меня серьезные опасения. Если они подтвердятся, одним словом, я не могу уехать прежде, чем не осмотрю животных, — жестко сказал мужчина. — Болезнь, которую я предполагаю, заразна не только для животных, но и для людей, — добавил он уже мягче.

— Я не боюсь, — высокомерно бросила Бенита.

— Не боится тот, кто не знает, — осторожно заметил мужчина.

Бенита не ответила. Она свернула к хлеву, настежь распахнула ворота и стала отвязывать коров от привязи.

— Ну, ну! — понукала она их.

Коровы, стоявшие впереди, медленно вышли из ворот, остановились у обочины дороги, чтобы пощипать траву, и, только когда задние сгрудились и нажали на них, побрели в сторону лесного пастбища.

Молларт, прислонившись к столбику ограды, следил за тяжело ступающими тучными коровами. Какая-то телочка, видно, чтоб попугать мужчину, скакнула в его сторону, но тут же повернула и побежала вперед. Бенита шла за стадом, помахивая хворостиной. Полотенце по-прежнему обматывало ее шею. Она даже и не взглянула в сторону Молларта.

Каарел, держа в руках пустые силки, подошел к Молларту.

— Паршивый пес, — виновато пробормотал он.

— Надо забить крысиные норы жестью, — посоветовал Молларт.

— А где взять эту жесть, — махнул рукой старик, — пусть об этом заботятся хозяева.

— А вы? — удивился Молларт, услышав, что старик так резко отмежевывается от хозяйства, которым ведала дочь.

— Что я, — буркнул Каарел, — я здесь больше за батрака. Кто-то ведь должен работать в поле.

Секунду помолчав, он с горечью добавил:

— Что ж, когда-нибудь могила сравняет бедняка с господином.

Старик сдвинул кепку на затылок, и Молларт увидел, что и при дневном свете голые треугольные виски Каарела напоминают рога.

Старик прищурился на солнце, правый глаз у него слезился и был заметно меньше левого.

— Возьмете у мельничного бугра лодку и поедете вверх по реке, — с шумом проходя мимо Молларта, сказала вернувшаяся с пастбища Бенита.

Молларт хотел расспросить ее подробнее, но Бенита уже хлопотала в хлеву. Вскоре она вышла оттуда, ведя на цепи ревущего быка Мадиса, чтобы отвести его на отаву.

Каарел не стал расспрашивать Молларта, куда тот намерен отправиться на лодке. Снова сдвинув шапку на лоб, старик, не сказав ни слова, удалился.

Молларт чувствовал, что мешает хозяевам. Ни для кого ведь не новость, что гостеприимство эстонца проявляется лишь в тех случаях, когда он сам позовет гостей, высвободит время для праздника, наварит холодца, зажарит мяса, собьет сладкий манный мусс и запасет водки. Чтобы собраться вместе и угостить гостей, нужен серьезный повод — рожденье, смерть или свадьба. В остальное время каждый корпел в одиночку, моля бога, чтоб никто его не потревожил. Не зря же появилось это отвратительное выражение: «незваный гость», ставшее бранной кличкой для всякого, кто ненароком заглянет в дом. Неподатливая и скудная земля не позволяла надолго забывать о ней. Человек должен был непрерывно трудиться в поте лица, чтобы его каменистые поля превратились в цветущие угодья. Земля грозила нищетой, если дневные часы ты проводил в болтовне, перерывы между дождями тратил на свои дела, а редко выдавшуюся погожую неделю пел и плясал.

Молларт жалел, что не имеет официального повода осмотреть животных. Не слишком большое удовольствие клянчить необходимую для работы помощь.

Бенита снова появилась в поле зрения Молларта.

— Возьмите лодку, — спокойно посоветовала она. — Поезжайте вверх по течению. Первый хутор за мостом и будет Лаурисоо. Ошибиться невозможно. Пусть лаурисооские хозяева проводят вас к Элле. Обратно вернетесь тоже на лодке. Тогда и поговорим.

— Спасибо, — коротко ответил Молларт и повернулся, чтобы идти.

Но Бенита уже не торопилась. Она пошла вместе с Моллартом.

— Я провожу вас до мельничного бугра, помогу вам взять лодку, а то вдруг лесные звери напугают вас, — как бы извиняясь, сказала она.

— Лесные звери? — удивился Молларт. — Но ведь сенокос — не дремучий лес, да и вам все равно не защитить меня.

— Нет-нет, все-таки, — стояла на своем Бенита.

— Как хотите, — сказал Молларт и почувствовал, что не может не уступить ей.

— Старая хозяйка Лаурисоо говорит, что смерть забыла ее и нечаянно миновала их ворота. Вы ее узнаете по этим жалобам. А когда придете в Сылме к Элле, держитесь, а то вдруг еще и останетесь там, — смеясь предостерегла его Бенита.

— Она тоже одинокая женщина? — игривым тоном спросил Молларт, надеясь услышать, что Бенита скажет что-то о муже. Но она словно пропустила этот вопрос мимо ушей. Подняв руку, Бенита показала на холм, где краснела спелая рябина, и сказала:

— Вот это и есть мельничный бугор. Когда-то, во времена помещиков, там стояла мельница, теперь остатки плотины затопила вода, только и проку, что можно по камням перейти реку и не промочить ноги.

Бенита легким шагом ступала впереди, и так они дошли до холма. Она протянула Молларту руку, чтобы провести его мимо коварной ямы, на которую падала тень от куста крыжовника. Спустившись с пригорка, они прошли под аркой кустов черемухи и достигли тихой речной излучины, где стояла маленькая лодка. Уцепившись за куст вербы, Бенита нагнулась над рекой, схватила веревку и подтянула лодку поближе к берегу. Молларт долго копошился, залезая в лодку, потом вдруг заторопился, чувствуя, как у него горят уши. Он не решался взглянуть на берег, боясь, что Бенита смеется. Но Бенита, вышедшая из-за кустов с веслами в руках, спокойно стояла возле кочки. Взгляд у нее был скорее грустным, нежели высокомерным.

— Ну и энергии у вас, — с уважением произнесла Бенита, протягивая Молларту весла.

— Это мой долг, — неловко пробормотал Молларт и полушутливо добавил — Ведь и вы не пойдете на вечеринку, если в хлеву у вас жалобно мычат недоеные коровы!

Помахав Молларту, Бенита взбежала на мельничный бугор.

— Попутного ветра! — со смехом крикнула она оттуда.

Гребя одним веслом, Молларт вывел лодку на середину реки и направил ее вверх по течению. Внизу, расставив на камнях ноги, стояла Бенита. Хорошо, что его руки заняты веслами и он не может помахать ей.

ем дольше греб Молларт, тем яснее ему становилось, как не хватало в лодке Бениты. Порожистая, с неспокойным руслом река требовала опытного глаза местного жителя, который сумел бы провести лодку там, где следует. В одном месте Молларту пришлось даже чуть-чуть взять назад, так как упавшая в воду береза преградила путь. Но и другим путем оказалось ничуть не легче вести лодку, свободная полоска воды здесь была настолько узкой, что весла задевали за тростник и то и дело поднимали со дна реки ил.

Но мост уже был виден.

Проскользнув под мостом между ледорезами, покрытыми тиной, Молларт услышал над головой стук колес. Судя по звуку — это была не просто обычная телега, подобно тем, что дребезжат по сельским дорогам и мостикам вслед за медленно бредущей лошадью. Одновременно доносились скрип колес, цокот лошадиных копыт, тяжелая поступь скота, хрюканье свиньи и людские шаги. Молларту хотелось поскорее миновать мост, чтобы взглянуть на путников, но здесь, в гуще камней, надо было соблюдать осторожность. Выехав из-под арки, он приподнял голову, но обоз уже скрылся за придорожным кустарником.

За мостом русло реки заметно расширялось. Лес отступил от берегов, и от этого здесь внезапно стало свежо и просторно. Желание уехать, захлестнувшее Молларта, когда он услышал стук колес на мосту, как будто опять утихло. Такому человеку, как он, всегда доводившему до конца задуманное, следовало бы рано утром запрячь лошадь. В то же время он понимал, что надо остаться. Молларт был даже рад этой возможности, представившейся ему благодаря Купидону.