Курьер. Дилогия (СИ) - Покровский Владислав Евгеньевич - Страница 26

   - Пригнись! - услышал я знакомый противный голос и резко присел, закрывая голову руками.

   Мир вокруг меня утонул в хаосе цветов и оттенков. Ярко-синий шарик плазмы, выпушенный с верхних этажей стройки, ударил в Хранителя одновременно с молнией ионного пистолета Побережного. Два клубка энергии вспыхнули, моментально пожрали друг друга, и ударила лимонно-жёлто-голубая волна адского жара.

   Я отшатнулся, закрывая лицо предплечьем, меня швырнуло на землю, протащило немного, затем обдало адским жаром, и я почувствовал, как закипает моя кожа. Краем уха я услышал вскрик Побережного, и тут мою ногу прошила дикая боль. Захлебнувшись собственным криком, я встал на четвереньки и с трудом разлепил глаза, чёрт, нога прострелена, хуже для курьера просто не бывает, по телу уже ползут ярко-красные точки лазерных целеуказателей, а руки раздирает боль от уколов, и дико чешется лицо. Я замычал, мотая головой и стараясь прийти в себя, попытался повернуться, опёршись на руки, однако те не выдержали веса, подломились, и я рухнул, перекатываясь в сторону, на том месте, где секунду назад была моя голова, вдруг прозвучал громкий хлопок, и осколок разорвавшейся пули больно секанул мне по предплечью, пропахав глубокую царапину.

   Я поднял голову и вдруг увидел, что над распростёртым в грязи Побережным стоит тот самый человек в чёрном костюме, которого я выжидал, сидя там на стене, надеясь покончить с ним одним выстрелом, и направляет ему пистолет в голову.

   - Нет! - зарычал я, невероятным, невозможным усилием поднимая себя на ноги, рванулся к нему и тут же рухнул опять, когда ещё одна пуля ударила мне во вторую ногу, и я ощутил глухой удар и сильную резкую боль.

   Активатор работал на пределе, жар от перегруженного работой медкомплекта жёг мне руки... Руки...

   И тут я вспомнил о "конвертере"... И лапнул пустое место...

   Субъект в чёрном вдруг посмотрел на меня, не снимая очков, он улыбнулся, мне показалось я уже где-то видел эту улыбку, и внезапно показал мне два пальца. Его улыбка вдруг стала холодной, он повернул голову и прицельно сощурился, его рука чуть приподнялась, направляя дуло пистолета прямо в голову, палец коснулся спускового крючка.

   И в этот момент Побережный со стоном пошевелился, а я вдруг вспомнил о метательных ножах... Резкий изгиб запястьем, движение кистью, пластины активатора раздвинулись, и я поднял руку, прицеливаясь. Механизм щёлкнул, руку легонько толкнуло, серебристая рыбка-лезвие унеслась в цель, однако "чёрный" по-видимому каким-то образом услышал звук щелчка. Он молниеносно закрылся рукой, и нож, летевший в шею, угодил ему в плечо. "Чёрный" зашипел от боли, развернул пистолет и нажал на спуск, пуля ударила мне в грудь, броня предательски затрещала, боль прошила всё тело, сметая заслоны из астромина, и разошлась волной...

   Последнее, что я успел почувствовать, прежде чем мир померк и растворился, - это беззвучное довольное рычание Хранителя, возникшего из ниоткуда аккурат между мной и "чёрным"...

   Не слышно было выстрелов, не было всепожирающего жара плазмобоев, ушла в неведомое боль, разрывающая тело и разум на части, всё ушло, всё исчезло... Как будто и не было никогда...

   Мои глаза закрылись, а мышцы расслабились...

   Сознание гасло, выдавливаемое из привычного ритма жизни дикой болью, пронизывавшей всё тело насквозь и заставлявшей корчиться в страшных судорогах...

   Сознание гасло, медленно уходя на покой...

   А вслед за ним уходил и я...

   - Ты посмотри, уже улёгся! - нежный пинок по рёбрам резко и внезапно вернул меня к жизни.

   Перезагрузка реальности...

   Я дико всхрапнул и открыл глаза, морщась и кривясь.

   Всмотрелся...

   И глаза у меня полезли на лоб!

   И вдруг радостно застучало сердце...

   На того в чёрном костюме будто вихрь налетел: пируэт "три шажка", молниеносный разворот, обмен ударами, и вот уже рука Шелы будто бы игриво скользит по его позвоночнику, затем касается шеи, и вот уже субъект в чёрном как сломанная кукла валится на землю, а пистолет не успевший выплюнуть смерть в Побережного меняет хозяина. И в этот миг на Шелу вдруг набросился Хранитель. Уже чувствуя, как чья-то (чья-то?) сильная рука за шиворот поднимает меня на ноги, я залюбовался отточенными движениями своей подруги. Щупальца выстреливали со скоростью мысли, били то туда, то сюда, делали ложные выпады, Хранитель надвигался, переливаясь всеми оттенками огненно-красного, а Шела уворачивалась, скользила в немыслимых пируэтах, вольтах, уклонениях, как вдруг...

   - Получай, тварь! - прогремел густой медвежий бас у меня над ухом.

   В ту же секунду иссиня-чёрная молния метнулась к Хранителю, ударила в него, вокруг вспыхнуло и вмиг растаяло энергетическое кольцо, раздался дикий вой разочарования, и Хранитель исчез.

   Шела остановился, встрепенулась, помотала головой, подскочила к Побережному, протянула руку, и одним сильным рывком поставила его на ноги. Удержав его на ногах, она отвесила ему внезапно оглушительную пощёчину, после чего подтащила к нам.

   - Держись, Андрюха, Чип и Дейл прибыли, - прогудел Грэй и взял меня на руки. - Шела, поторопись!

   - Я уже готова, - её мелодичный с лёгкой хрипотцой голос проник мне в уши и постучался в сердце. Я закрыл глаза и застонал от невыразимого счастья, свалившегося на меня.

   - Не стони, Андрюха, не рви сердце, - произнёс Грэй, легко удерживая меня одной рукой, а другой закрепляя на моём запястье непонятный браслет.

   - Да симулянт он просто, - фыркнула Шела, застёгивая такой же браслет на запястье безвольно болтавшегося в её руках Побережного. - Ты как там, милый? Живой?

   - Глм, - икнул я обиженно.

   - У него лёгкое прострелено, - раздался рык Грэя, - и обе ноги, а так же множественные повреждения кожных покровов и раздроблена ключица. Его прямо сейчас надо в реанимацию, на фирму, иначе он загнуться может.

   - А как же доставка? А заказ?

   - Шела!..

   - Ну что сразу "Шела"?! Я что ли их сюда привела?!

   - Хорошо... - отмахнулся Грэй. - Грин, переход на фирму, темпоральный коридор с ориентацией на маяк браслетов, пусть подготовят реанимационную камеру!

   - Подожди! А как же?..

   - Если хочешь, можешь заняться этим сама! - рявкнул Грэй так, что у меня уши заложило. - Подзаработаешь кредитов, оплатишь его лечение...

   - Что?!

   - Тихо! Переход через полторы секунды. Идёшь или нет?!

   - Чтоб тебе в Космосе раствориться! Иду!..

   И спасительная тьма поглотила нас...

   Дальнейшее я помню смутно... Эти воспоминания сохранились в моей памяти фрагментами, отрывками, которые как неполную мозаику очень трудно собрать воедино. Помню холод и тошноту перехода и режущее глаз переливающееся многоцветие темпорального коридора; помню, как трудно было дышать, как била всё тело дрожь, помню, как Грэй орал и сыпал проклятиями и ругательствами, как торопил наших медиков, как махал мною в воздухе, стараясь ускорить мышиную возню; помню взгляд Шелы, брошенный мне напоследок, когда надо мной уже закрывался колпак реанимационной камеры, и этот взгляд был красноречивее всех слов - "Вот только попробуй мне умереть! Откопаю, верну и уже сама прибью!"... Помню, как приятно холодила тело лекарственная жидкостная смесь - ко?льто - постепенно заполнявшая камеру, а потом... Потом наступил глубокий долгожданный сон, когда я вдохнул специально распылённый расслабляющий успокоительный газ...

   Сон... В котором мне, вот уже в который раз, приснилась Шела... Она смотрела на меня своими лучистыми серыми глазами, печально качала своей растрёпанной головкой и что-то долго-долго говорила... Я не запомнил всего, да и не до того мне было, честно говоря, зато её прощальный поцелуй вдруг как огнём ожёг мне губы.

   Я вдруг почувствовал, что могу открыть глаза, и так и сделал, не откладывая на потом. Прямо напротив моих глаз в стенке камеры было прорезано окошечко для визуального наблюдения за состоянием пациента. Я сфокусировал взгляд, из окошечка кто-то на меня смотрел, я напряг зрение - видно было не очень, мутноватый лечебный раствор не идеально прозрачен - и тут вдруг увидел Её, мою подругу, мои "тридцать три несчастья", как я в шутку её иногда называл, мою любовь, мою инфернальную любовницу, моё "горе от ума" и "наказание строптивого"... Она смотрела на меня, её классически прекрасное чуть бледное лицо источало заботу и нежность. Наши взгляды пересеклись, она заметила, что я смотрю на неё, и нежно улыбнулась. Мои ресницы дрогнули, на рту была кислородная маска, так что улыбнуться ей в ответ я не смог... Но Шела поняла. Улыбка ещё мгновение украшала её губы, затем она оглянулась, посмотрела по сторонам и вдруг поцеловала пластик окошечка, вложив в этот поцелуй всю свою неразделённую страсть. Мои глаза дрогнули, и я поспешно моргнул, как жаль, что я не мог ей ответить. Она ещё несколько секунд постояла у окошечка, затем прощально улыбнулась и исчезла.