Попаданка в академии драконов 3 (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 13

Валарион исхудал, побледнел, волосы кажутся не такими блестящими, как раньше.

— Ты не заболел?

— Не в этом дело. — Валарион трёт переносицу, морщится. — Просто… просто… Я понимаю, что ничего не получится, что бессмысленно даже надеяться, но и выкинуть из головы, забыть не получается…

Так и хочется попросить «помедленнее и яснее, пожалуйста», но, чувствую, любой вопрос прервёт откровения.

— …Я и спать уже не могу, всё думаю…

— Эй, ты, из непризнанного мира, — насмешливо окликает Изольда. Она сидит на два стола выше и левее. — Уже ищешь нового мужчину?

Стоящая у края ряда Вильгетта отворачивается. Пушинка вылезает из-под стола. В аудитории становится тише, гул моего сердца заглушает всё. Изольда бесит, бесит тем, что может смотреть в сторону Арендара, надеется его получить. Все бы её яркие волосы повыдергала! Пушинка оскаливается.

— Могу помочь, — «любезно» предлагает Изольда. — Если сейчас встанешь на колени и пообещаешь выполнять мои распоряжения, так и быть, разрешу тебе стать любовницей Арендара.

От злости аж в глазах темнеет, но я справляюсь с этим, улыбаюсь в ответ:

— Как бы тебе самой не пришлось стоять на коленях голой и просить о том же, — вовремя припоминаю их традицию прошения о должности любовницы обнажёнными.

Лицо Изольды краснеет в цвет алых кончиков волос, она вскакивает.

— Знай своё место, безродная!

Движение Изольды молниеносно: она подхватывает стул и швыряет в меня. Причём успеваю заметить только уже летящий стул. Взметнувшуюся руку Вильгетты. И то, как перехваченный ею стул ударяется о стол и разлетается в щепки.

— Не сходи с ума, — прижимая ушибленную руку к груди, рычит Вильгетта.

Тут уже гвардейцы подбегают, двое заламывают Изольду и тянут из аудитории, хотя она орёт, как резаная, о принадлежности к великому роду Фламир, родстве с самой императрицей и обещает им долгую мучительную смерть.

Меня же больше удивляет Вильгетта. Почему защитила?

Двое оставшихся гвардейцев встают возле меня. В воцарившейся тишине Вильгетта сметает со стола обломки стула и опускается на своё место.

— Спасибо, — благодарю я.

— Пожалуйста, — кивает Вильгетта.

До возвращения Имораны все сидим очень тихо.

Судя по полному отсутствию вопросов и той небрежности, с которой Иморана в два движения обращает обломки стула в пепел и ветром выметает его в ведро, о происшествии на перерыве ей сообщили. И она ни словом не возражает, когда гвардейцы садятся по краям моего с Валарионом длинного стола.

Только я о стихиях думать не могу. Меня парализует непривычный липкий, леденящий, всё внутри переворачивающий страх потерять Арендара.

Этот страх мешает слушать и думать, мешает есть, общаться с Никой, спать.

Страх сводит с ума.

Утро встречаю у окна. Рассеянно помешиваю ложкой в чашке, хотя ничего туда не добавляла, просто движение успокаивает.

Сна ни в одном глазу, измотанное переживаниями тело жаждет тренировки, выплеска переживаний в действия, но этого сегодня не случится.

Сегодня таинственная комиссия будет искать причину исчезновения магии.

А я буду снова и снова прокручивать в голове слова Изольды, гадая, насколько высоки её шансы понравиться родовому артефакту. Линарэн умный, наверняка придумал способ не оставить младшего брата без избранной и семью без законного наследника. Но учёл ли он возможность появления настоящей избранной?

Избранная ли я для Арендара?

Свет в окне тускнеет, что-то огромное надвигается на академию, застилает аллеи своей тенью. От неожиданности выпускаю ложечку из рук, она звонко приземляется на край блюдца.

Испуганная Пушинка заскакивает на стол и, прижавшись к стеклу, разглядывает нависшую над общежитием махину.

Явление комиссии из представителей империи Эрграй, королевства Озаран и закрытого города Пат Турин выгоняет на улицу не только студентов, но и профессоров. Я не исключение, мы с Никой стоим в толпе, запрокинув головы.

Три громадных дирижабля кружат над академией.

Алый эллипсоид с чёрным корпусом люльки с оскалившимся золотым драконом на носу и золотыми гербами рода Арендара на алых, колыхающихся на ветру флагах.

Голубой эллипсоид с белым корпусом люльки со сверкающим хрустальным драконом на носу и серебряными драконами и снежинками на тёмно-синих колышущихся флагах.

Чёрный эллипсоид с медной люлькой, механической девой на носу и шестерёнками на бежевых флагах.

Они выписывают круги, красуясь перед зрителями роскошной отделкой, накрывая академию огромными тенями.

А на центральную площадь тем временем подвозят и устанавливают белый и чёрный постаменты, из земли выдвигают крюки. С дирижаблей сбрасывают тросы.

— Артефакты… — произносит кто-то, и слово подхватывает толпа.

Ало-чёрно-золотой дирижабль империи Эрграй охранники академии фиксируют над чёрным постаментом с золотыми непонятными символами.

Дно люльки открывается.

Золотой трёхметровый куб с алыми, синими, зелёными и белыми узорами спускают на сети из канатов толщиной с мою ногу.

Едва он опускается на выступы постамента, тот проседает.

Спустившиеся по выпавшим канатам гвардейцы вытягивают канаты из зазора между постаментом и кубом.

— Это родовой артефакт, — Ника сжимает мою ладонь. — Отбор будет раньше.

Сердце, рухнув в пятки, вновь взлетает в грудь и начинает бешено стучать.

Дирижабль империи оттягивают к выросшему чуть в стороне столбу. Один из гвардейцев магией направляет канаты, цепляя их за кольцо на столбе, и громоздкий летательный аппарат медленно приземляют.

А в это время бело-голубой дирижабль крепят над белым постаментом. Дно белой люльки раскрывается, на канатах спускают белоснежный трёхметровый куб с голубыми символами. Родовой артефакт семьи Сарана.

Но меня он не особо интересует. Поднявшись на цыпочках, пытаюсь высмотреть, что происходит возле имперского дирижабля. Так ничего и не увидев, направляюсь к нему. Все так увлечены зрелищем, что гвардейцам приходится потеснить зазевавшихся студентов.

Вырвавшись из толпы, по газону направляюсь к дирижаблю.

И не я одна.

Намного ближе к дирижаблю Изольда. Подхватив подол, она спешит к спускающемуся по мосткам Арендару. Он ослепительно красив в красно-золотом одеянии, в тонком венке короны.

— Оиии, оиии!

Внутри всё сжимается. Останавливаюсь. Снова шагаю вперёд и застываю.

Изольда, сделав реверанс, что-то говорит, но Арендар ограничивается лёгким кивком и оглядывает толпу. Заметив меня, широко улыбается и направляется ко мне.

У Изольды перекашивает лицо, но она почти сразу берёт себя в руки и, повторив реверанс, заговаривает с Линарэном.

Пушинка смело мчится к Арендару. Он всё заслоняет собой, обнимает меня. Вдыхая знакомый аромат, теряюсь в нём, пьянею настолько, что даже Изольда вылетает из головы.

— Вот видишь, — шепчет Арендар. — Я говорил, что отбор может пройти раньше. Он начнётся сейчас.

— Так это вы откачали магию академии, а потом под предлогом комиссии привезли артефакты?

— Да. — Обхватив меня за плечи, Арендар сквозь расступающуюся толпу направляется к артефактам.

Ноги подгибаются, выпрыгивает сердце, горят щёки. Больше всего на свете хочется провалиться сквозь землю, спрятаться от сотен взглядов. Эмоции зашкаливают, и громадный золотой куб с символами предстаёт в другом виде: он окутан потоками цветного тумана, тот переливается, струится, смешивается в золотую дымку. Дымка тянется к Арендару, тянется куда-то вглубь их дирижабля.

Озаранский артефакт окутан бело-голубым светом, его потоки уходят внутрь королевского дирижабля. Тот пристёгивают на противоположной стороне площади от имперского. Дирижабль Пат Турина приземляется за аллеями ближе к общежитиям.

От волнения нечем дышать.

— Не бойся. — Арендар целует меня в висок. — Ты моя.

Ага, только меня потряхивает. И его немного тоже. Нет в нём такой уверенности, которую обещают слова.