Попаданка в академии драконов 3 (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 32

Пока рассказывает, он сменяет свои мужские панталоны и надевает кожаные штаны с плетением ремешков, напоминающим чешуйки. Среди нескольких десятков длинных жилетов выбирает чёрный из узких клиньев. От середины бедра до самого низа на уровне щиколоток эти клинья не соединены, оставляя простор для движения.

Сапогов у Арендара тоже много. Когда он выдвигает ящик с ними, меня посещает дикая мысль, что их больше, чем у меня было туфель за всю жизнь, но могу ошибаться.

Красные сапоги с золотым узором прекрасно дополняют костюм. Оглядываю Арена. Стильно выглядит.

— Смотрю, ты любишь одежду, — киваю на многочисленные ряды его нарядов.

— Мне в принципе всё равно, но престиж семьи требует. Этикет одеяний преподают с детства, над выбором я уже не задумываюсь, всё доведено до рефлекса. В женской одежде тоже разбираюсь примерно, так что один на один с полным гардеробом тебя не брошу.

— Спасибо, — нервно усмехаюсь и прикусываю губу.

Арендар замирает, глядя на меня. Внимательно так, будто пытается лучше запомнить. А я всё больше понимаю, что должна спросить. Просто обязана прояснить ситуацию.

— Арен…

Его глаза темнеют. И я невольно опускаю взгляд:

— Ты же чувствуешь мои эмоции, да?

— Да.

— Тогда ты должен ощущать, что мной движет дружеское участие, а не нечто большее. Я… что там с Элоранарром?

Повисает тяжёлое молчание.

— Он твой брат. И он… ну… Я бы о любом другом существе, пережившим такое, беспокоилась.

— Да, понимаю, — глухо отвечает Арендар. — Его привязанность к тебе прошла.

— Помню. Я о его состоянии в целом.

— Оборачиваться ему нельзя, слишком опасно для здоровья. Магический резерв истощён. Элор переходит на чисто аналитическую работу… И хочет перед тобой извиниться.

— Не стоит, я понимаю, что он не виноват.

— Ему станет легче.

— Ну, тогда конечно. Главное, чтобы ты не ревновал.

Он приближается, снова окутывая меня теплом и своим ароматом. Опускает ладони на плечи. Прижимается губами к моей макушке. Обнимает, притягивая к себе под томный шелест платья.

— Ты моя. Только моя. Артефакт тебя признал. И я знаю, что ты чувствуешь. Я боюсь тебя потерять, но не в объятиях другого мужчины.

— А ты самонадеянный…

— Ревность — удел неуверенных в своих силах и в партнёре. Я верю тебе. И верю, что могу стать для тебя центром Вселенной…

Это страшно звучит: чтобы кто-то стал центром всего… а если этот кто-то уйдёт, передумает, найдёт другой центр, разлюбит?

— …так же, как ты становишься центром Вселенной для меня, — шепчет Арендар и наклоняется.

От волнения у меня щекотно заходится сердце и наворачиваются слёзы.

— Не бойся, — шепчет Арендар, касаясь губами моих увлажнившихся ресниц. — Мы справимся с врагами и будем жить долго и счастливо, как обещают в сказках.

Это «мы» задевает что-то потаённое, отзывающееся во всём теле истомой и нежностью, и тайна моего особого дара, желание помочь быстрее расправиться с врагами наваливается невыносимой тяжестью. Прежде, чем тёплые родные губы успевают накрыть мои, шепчу:

— Арен, я должна…

Он вздрагивает, выпрямляется, крепче прижимая меня к себе.

— Пора на совещание.

Нас окутывает золотое пламя.

— Арен, где ты пропадаешь, мы же дого?.. — император осекается.

А мне очень, просто нестерпимо хочется покрепче уткнуться в грудь Арендара. Съёжиться и куда-нибудь исчезнуть. Мог бы не прижимать меня к себе так компрометирующе, что хочется провалиться сквозь землю. А надо повернуться и поздороваться. Вот бы ещё щёки хоть чуть меньше пекло.

— Есть новости из Пат Турина? — интересуется Арендар удивительно будничным тоном.

— Вестники Бездны уничтожены, часть культистов ушла, — отзывается Элоранарр.

Тихонечко вздохнув, поворачиваюсь к огромному столу в императорском кабинете.

— Добрый день, — как же мой голос убито звучит.

— Добрый, — роняет император.

Осторожно скашиваю взгляд и тут же его отвожу. Потому что в кресле рядом с нами, сцепив пальцы, сидит Элоранарр.

— Здравствуй, Валерия, — сухо здоровается Элоранарр.

Быстро глянув на его бледное до серости лицо, киваю в ответ. Пушинка, склонив голову набок, смотрит на недавнего врага пристально и беззастенчиво, так что хочется её одёрнуть. Но не шипит, даже шерсть не поднимает. Ощущение всеобщей неловкости такое явное, острое и усиливается. Умом понимаю, что никто, кроме самого Элоранарра, не знает, что он меня облизывал и целовал, но такое чувство, будто все это видели и сейчас об этом думают. Невыносимо хочется провести пальцами по скуле, убедиться, что там не осталось следа влажного прикосновения.

— Халэнн, — Арендар чуть поворачивается. — Проводи Леру к Заран, им есть чем заняться.

Элоранарр едва заметно кивает, и Халэнн, стоящая за его спиной, направляется ко мне.

— Я надолго, — поцеловав в висок, Арендар поправляет прядь моих волос. — Потом обсудим остальное.

Первый миг меня переполняет жгучее желание остаться, и я уже собираюсь об этом попросить, но вспоминаю о своей слабой ментальной защите и разочарованно киваю. Обида разъедает изнутри: то, что они будут обсуждать, касается и меня, а я не могу участвовать из-за неумения защитить разум.

— Удачи, — киваю я и выхожу следом за Халэнн.

Великолепие дворца меркнет во мраке моих мыслей.

— Можно ли быстро научиться ментальному щиту? — спрашиваю я.

— Да, но для этого нужно такое моральное перенапряжение, что пойти на это можно только в самом крайнем случае. У тебя не такое.

Её шаги в просторных коридорах не слышны, только шелест моего платья.

— Почему не такое? — Чуть прибавляю скорость, чтобы поравняться с ней, заглядываю в ничего не выражающее лицо.

— Нужно напряжение уровня слома личности. У тебя нет такой острой необходимости, достаточно просто не совать нос в политику. К тому же в роду Аран не принято посвящать женщин в проблемы такого толка, ваше дело — организовывать приёмы, ласкать мужей, улыбаться, дарить им хорошее настроение и детей.

Я не против таких занятий, но не когда всё ограничивается только ими.

— Получается, если бы у меня была достойная ментальная защита, мне бы всё равно ничего не рассказали?

— Нет.

Останавливаюсь.

— Но это же не справедливо! — произношу так громко, что эхо разбегается по золотым коридорам.

Халэнн тоже останавливается, но не оборачивается:

— Я не тот, с кем имеет смысл это обсуждать.

Она права, конечно. Вздохнув, делаю несколько шагов, и Халэнн тоже продолжает путь. Поравнявшись с ней, шепчу:

— Можешь поучить меня щиту?

— Нет. Это исключено.

Да, пожалуй, это подозрительно будет. Покусав губу, спрашиваю:

— Как Элоранарр? Арен сказал, он переходит на кабинетную работу, подробности выспрашивать я не решилась, но… выглядит Элоранарр очень уж болезненно.

На невозмутимом лице Халэнн проскальзывает непонятная эмоция, и голос чуть меняется:

— У него гаснет магический источник, для дракона это приговор, и пока Линарэн ничего с этим сделать не может.

Дыхание перехватывает, и на тяжело давшемся выдохе произношу:

— Как… печально.

— Поэтому можешь быть с Элоранарром любезнее и дружелюбнее, Арендар его не тронет. Только без явной жалости, пожалуйста, это оскорбительно.

— Х-хорошо. Я и так не сержусь на Элоранарра за случившееся, он за себя не отвечал. Но ты уверена, что ничего сделать нельзя?

— Можно было бы — сделали бы.

Тоже логично… Но как же без рыжего драконищи? Даже я к нему привыкла.

— Думаю, Линарэн что-нибудь придумает, — тихо произношу я и оглядываюсь: Пушинка вальяжно шагает за нами, но выражение морды серьёзное. Падающий в окна солнечный свет вспыхивает на золотых кисточках.

— О, забыла спросить: а кто стал избранной Сарана? Кажется, его отбор тоже завершился удачно.

— Очень удачно. За исключением одного момента: его денея куда-то пропала.