Попаданка в академии драконов 3 (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 36

— Ты ведь хочешь безопасности? — напевно спрашивает Эзалон.

— Д-да…

— Отличное желание, — улыбается он и отступает. — Поосторожнее с этой печатью, в следующий раз твой магический статус будет таким высоким, что воздействовать я просто не смогу. — Эзалон хлопает в ладоши. — Я закончил. Мне можно возвращаться к сражению со сметой?

— Идиии, — выдыхает Дегон.

Эзалон с хлопком исчезает. А я чувствую себя крайне глупо: что он здесь делал? Оглядываюсь на Арендара: он грозно взирает на Дегона.

— Кстати, Пат Турин запечатался.

— Зннаю, ссс гонцом пришло официааальное извещщение их поссольства. Но их долю упррравления академией империи не усступлю, не надейтесссь.

— Это вы обсудите с императором. Желаю безопасности твоим сокровищам.

Дегон снова глухо посмеивается, а Арендар, обняв меня за талию, направляется к выходу. Иду, пытаясь понять, что мы тут делали. Неужели я настолько устала перебирать свадебные каталоги, что уже ничего не соображаю?

Позади нас цокают коготки Пушинки.

В тёмном коридоре шепчу:

— Что мы здесь делали?

— Уточняли некоторые рабочие моменты. — Арендар поглаживает меня по спине. — Прости, что приходится тебя во всё это втягивать.

— Арен, кажется, ты не понимаешь: я не просто не против вовлечения меня в дела, я настаиваю на участии в них. И готова хоть сутками заниматься менталистикой.

— Сутками не надо.

— Ну не сутками, но на занятия-то ходить можно? — Нервно дёргаю рукой. — Я научилась управлять пламенем, мелких вестников Бездны сжигала, защитить себя могу, плюс можно повесить на меня какие-нибудь амулеты и охрану приставить. Позволь мне посещать занятия, ты же стал сильнее, можешь меня перемещать из дворца.

— Лера, не надо меня об этом просить…

— Почему нет? Я должна научиться себя защищать, в академии меня могут научить и менталистике, и боевой магии, и…

— Лера, — Арендар целует меня в висок. — Не надо меня уговаривать, я уже согласен.

От неожиданности останавливаюсь. В сумраке отчётливо слышна усмешка Арендара.

— Идём, не будем нервировать Дегона, всё же здесь сокровищница.

— Ты… ты правда согласен, чтобы я продолжила учёбу? — Страшно поверить в это: вдруг это сон или я что-то не так поняла?

— Боюсь, у меня нет выбора: нужно, чтобы ты могла за себя постоять, а мне не хватит строгости требовать с тебя результаты, чего не скажешь о профессорах и Дарионе.

С каждым мгновением всё легче, словно тяжесть с плеч сваливается: как хорошо, что всё решилось без скандалов, без жёстких требований и шантажа, к которым я подсознательно готовилась.

Приподнявшись на цыпочки, чмокаю Арендара в щёку.

— Спасибо. — Хочется не только прыгать, но и танцевать, но на ступенях делать это сложно. — Это очень-очень здорово.

— Только, пожалуйста, всем говори, что тебе просто нравится учиться, поэтому ты решила закончить курс.

— М, да, конечно, и это правда. Но зачем такие предупреждения?

— Лапами шевелите, — ворчит драконо-дверь. — Что мне, весь вечер открытой стоять?

Арендар тихо вздыхает, а я думаю, как хорошо, что в его сокровищнице просто дверь. Мы минуем эту ворчунью.

Дикий вскрик эхом разносится по коридорам. С бешено колотящимся сердцем оборачиваюсь: кончик хвоста Пушинки зажат между створками. Те распахиваются, и дверь ехидненько извиняется:

— Прости, не заметила. Хех.

— Шшш! — Пушинка вздувается, сверкает глазами, но бросаться на обидчицу не спешит.

— В следующий раз лапами шевели активнее, — советует дверь и прищуривает металлические глаза. — Или вовсе не приходи. Сокровищница не место для посторонних.

— Ещё раз обидишь мою Пушинку, — сердито обещаю я. — Ручки твои поотрываю и глаза залеплю.

— Ишь какая грозная нашлась, — дверь показывает мне медный язык.

— Ещё раз повторишь — останешься без языка, — сурово обещает Арендар.

Медный язык исчезает в створке, металлические глаза вспыхивают. Дверь молчит, но всем видом показывает, что мстя её будет страшна.

А мне почему-то становится её жалко: висит одна, скучает. Единственная радость — позубоскалить с посетителями, а тут мы такие злые.

Пушинка, погладив хвостище, вздёргивает его вверх и с самым гордым видом шагает прочь. Мы — за ней. Я с трудом дожидаюсь момента, когда мы ныряем в вечернюю прохладу улицы. И уже догадываюсь, в чём может быть дело:

— Твой отец против того, чтобы я училась?

— Он считает, что это дискредитирует наш род, показывает, что мы не можем защитить своих женщин, а это недопустимо и всё в таком духе.

— Спасибо, что отстоял моё право учиться.

— Не хочу, чтобы ты воевала ещё и со мной. — Арендар укладывает мою ладонь себе на предплечье и поглаживает пальцы. Мягкое тепло расползается по коже. — Поздравляю, ты первая избранная, которая после отбора продолжает обычную жизнь.

— Вряд ли моя жизнь будет такой же обычной. — Накрываю его руку, поглаживаю аккуратные ногти, легко превращающиеся в драконьи острые когти. — Спасибо, это действительно важно для меня.

— Я понимаю… — Едва заметно улыбаясь, Арендар разглядывает мои пальцы, ласкающие его руку. — Я бы сам с удовольствием поучился дальше, пожил обычной жизнью. Походил бы с тобой на занятия…

— Чтобы подержать меня под партой за руку.

— И чтобы ты никого не подпалила ненароком.

От ремонтируемой стены доносится стук молотков, команды и, кажется, чей-то мат. На аллеях медленно разгораются фонарики, а возле столовой кто-то смеётся.

Так спокойно, словно не было страшного дня, когда академию чуть не сравняли с землёй.

Вдыхаю по-вечернему прохладный воздух с нотками скошенной травы, строительных растворов, земли, мёда и сандала. Склоняю голову на плечо Арендара.

Хорошо так идти и не думать ни о чём серьёзном, держаться за руки, как обычные юноша и девушка… Этого простого, нежного мне и не хватает.

Золотое крыло укутывает мои плечи. И путь до академического особняка Арендара кажется невыносимо коротким. А я бы с радостью шагала дальше, пока ноги не загудят от усталости: прислушиваясь к ощущениям, наслаждаясь вечером, болтая о чём-нибудь незначительном…

Но вот оно крыльцо и резные двери под охраной дюжины гвардейцев.

В просторном холле я шепчу:

— Что, за мной будет ходить двенадцать охранников?

Пушинка по-хозяйски резво взбирается на лестницу, оттуда оглядывает нас с Арендаром. Он улыбается.

— Будь на то моя воля, тебя бы сопровождала целая армия.

— Значит, все двенадцать?

— Не все охранники будут на виду. И тебе придётся набрать своих верных стражей, но это чуть позже. — Он приглаживает мои волосы. — Идём.

Я ничуть не удивляюсь тому, что он приводит меня в спальню. Вместе с Пушинкой застываю на пороге. Что-то со спальней не так.

Потом доходит: в кровати кто-то спит, на подушке желтеют волосы — совсем как у меня. Внутри вспыхивает пламя гнева, разливается жжением по лицу, даже хрящи ушные чешутся от жара.

— Спокойно, — улыбается Арендар и за руку втягивает меня внутрь. Я дёргаюсь, но он прижимает меня к себе и, захлопнув дверь, шепчет на ухо: — Это кукла. Обманка для врагов.

Поцелуй в макушку совпадает с осознанием его слов. Вскидываю голову. Арендар пристально смотрит в лицо.

— Ты… ревнуешь. — Он улыбается шире.

— Ничего смешного, — рычу я.

— Просто приятно очень. — Арендар обнимает меня за плечи. — Иногда мне кажется, что ты лишь благодарна за помощь. Но ревность… обнадёживает.

Вроде и сержусь, но тоска его слов разъедает душу.

— Ты мне очень дорог, — бормочу ему в грудь. — Правда.

— Вот и хорошо, моё солнышко.

Внутри всё вздрагивает.

— Пушинка, осторожнее, не сломай… — окликает её Арендар.

Она, склонившись над куклой, её внимательно разглядывает, тыкает коготком.

— Итак, в этой комнате будет спать кукла, — торжественно сообщает Арендар.

— А где буду спать я? — подёргиваю его за рукав.

— Это самое интересное, — жестом фокусника Арендар указывает на одну из дверей. — Вперёд, навстречу открытиям.