Повелитель тлена (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 3

— Совсем бедняжку опустошили, — присоединился к «зрителям» мистер Хэймо — маг, хоть и довольно посредственный. Он был единственным, кого Тауруш мог себе позволить нанять для создания во время выступлений простеньких магических иллюзий.

Мужчина наклонился ниже, сквозь монокль на кожаном ремешке, издали напоминавший глазную повязку, внимательно разглядывая бледное, как будто слепленное из воска лицо с заострившимися чертами. Синяки, тёмным узором покрывавшие тонкие руки, разодранное в клочья платье — маг недовольно причмокнул — похоже, для этой девочки одним опустошением всё не обошлось.

— Вроде бы дышит, — со скучающим видом поделилась мнением Истер — любимица публики и прима их маленького коллектива, свято верившая, что рано или поздно её заметит антрепренёр какого-нибудь крупного театра, откроет ей двери в новый мир, которого такая красавица, как она, несомненно, была достойна.

— Па-а-а, — протянула Эва, заискивающе улыбнувшись, — а помнишь ты мне обещал эту… как его… ну ту самую… компаньонку! — радостно воскликнула девочка, вспомнив слово, однажды услышанное от отца. После чего решительно ткнула в иномирянку пальцем. — Я хочу эту. — Заметив, что родитель по-прежнему хмурится и с явной неприязнью, а может даже, опаской поглядывает на девушку, бойко затараторила, подскочив с колен: — Хочу, хочу, хочу!

— Угомонись! Эва! — прикрикнула на падчерицу мадам Леттис и проворчала, обращаясь к мужу: — Опять концерт устроила… Говорила тебе, разбаловал ты её. Какая к демонам компаньонка?!

— Как по мне, Эва права. Служанка лишней не будет. — Во взгляде примы появился интерес. Теперь Истер рассматривала пришлую оценивающе, как бы гадая, справится ли та с обязанностями, которые в мыслях актриса уже на неё возложила. — А также хорошая швея. Я все пальцы себе исколола, штопая это старьё! Кое-кто ведь не хочет раскошеливаться на новые костюмы, — и многозначительно покосилась на мистера Тауруша.

— Это моя кук… — возмутилась было девочка. Поняв, что чуть не сморозила, сходу поправилась: — Моя компаньонка!

— Детка, это не кукла, это живой человек. И мы её себе не оставим, — мягко сказал отец Эвы, мысленно проклиная тех, кто подбросил им это «счастье».

Больше всего на свете Тауруш любил баловать свою единственную дочь. Но ведь всему должен быть предел. Не дарить же ей живого человека!

На которого у них нет ни права, ни средств.

— Но почему? — надула и без того пухлые губы Эва и капризно крикнула, при этом выразительно топнув ногой: — Па!

— Мне неприятности не нужны, — снова оглядываясь по сторонам, словно опасаясь в предрассветных сумерках обнаружить спешащих к ним полицейских, нервно проронил мистер Тауруш. — Вдруг это беглая рабыня.

— Знака на ней нет, — осторожно повернув девушку, будто та действительно была игрушкой, только, вероятнее всего, поломанной, и смахнув с её плеча пожухлый листок, сообщил Хэймо.

— Значит, тем более! — ещё больше заволновался мужчина и с безнадёжным вздохом сказал, обращаясь скорее к самому себе, нежели к бодрствующим членам труппы: — Придётся всё-таки вызывать патруль. — Вздрогнул, услышав, как девушка слабо шевельнулась и издала не то стон, не то всхлип.

— Давайте хотя бы занесём её в шатер. Бедняжка вся продрогла, — сжалился над незнакомкой маг. Его любимым хобби было создание простеньких лечебных снадобий и магических зелий. При помощи некоторых он сбивал температуру, другие помогали спасаться от мигрени, особенно выручали мадам Леттис, которая ни дня не могла прожить без его чудодейственных настоек. С помощью бальзамов собственного приготовления Хэймо помогал зализывать «боевые раны» любившим покутить в кабаках артистам, и сейчас ему не терпелось заняться нежданно-негаданно свалившейся им на головы пациенткой. Хоть чуть-чуть облегчить страдания несчастной до прихода полиции.

Легко подхватив почти невесомое тело, мужчина понёс девушку в свой шатёр, который делил с двумя братьями-иллюзионистами, не так давно примкнувшими к труппе.

Истер, зевнув, отправилась к себе досыпать. Дальнейшая судьба незнакомки была ей неинтересна. Раз уж девчонку не захотели оставлять в качестве служанки. Леттис тоже не стала задерживаться, ведь завтра, а вернее, уже сегодня им предстоял ещё один суматошный день в столице.

Эва поспешила за отцом в шатёр, безустанно повторяя:

— Па, ну пожалуйста, давай оставим её себе. У меня же завтра день рождения. Я тоже хочу себе компаньонку! Ты ведь сам говорил, что я ничем не хуже этих рас… расфиференных… Тьфу ты! Ну короче, леди! А у всех леди есть свои ку… компаньонки.

Постепенно в парк, раскинувшийся на самой окраине Морияра, вернулась тишина. Только из шатра с синим выцветшим пологом доносились слабые стоны незнакомки, которые то и дело заглушало плаксивое:

— Ну, па!

Четыре месяца спустя

— Да, и ещё это, это и, наверно… это. — Истер нагнулась в очередной раз, порылась в своём бездонном кофре и, выудив оттуда нижнюю льняную юбку, небрежно швырнула её мне. И снова в лицо. — Фух! — Подув на упавшую на глаза смоляную прядку, довольно заключила: — Ну кажется всё.

Я покачнулась под тяжестью одежды, едва умещавшейся в руках, но устояла. С тоской подумала, что знакомство с местными достопримечательностями сегодня отменяется. Пока смотаюсь к ручью, пока постираю, настанет пора готовить нашу приму к выступлению. Или играть с Эвой, или выполнять мелкие поручения мадам Леттис.

А может, всё сразу.

— Уверена, что ничего не забыла? — не сдержалась я.

— На сегодня, пожалуй, хватит, — не уловив в моём вопросе иронии, смилостивилась работодательница.

Наверное, не стоило спрашивать, потому как уже в следующую секунду лицо Истер приобрело столь не свойственное ей задумчивое выражение. Не желая испытывать судьбу, я хотела уже ретироваться, но актриса меня окликнула:

— Да, Ива, и ещё корсет почини. — В меня полетело кожаное нечто, щедро украшенное цепочками и застёжками на тоненьких ремешках. Благо успела пригнуться, иначе бы этот шедевр портного искусства точно бы сбил меня с ног. — Там шов сбоку разошёлся, — проинформировала актриса и махнула рукой, отпуская. Сама же принялась сосредоточенно изучать в зеркале своё отражение, проверяя, не появилась ли где на лице за ночь морщинка.

Ритуал, которым Истер занималась каждое утро.

Прихватив с собой корсет, я закинула его в наш с Эвой шатёр, а сама отправилась к ручью. Потому что тратиться на прачечную Истер категорически отказывалась.

День хоть и выдался солнечным, но по-прежнему было прохладно. Весна только-только вступила в свои права, и уже через каких-то пару минут полоскания блузок, юбок и ажурных чулок в холодной воде руки заледенели. Попытка отогреть их дыханием немного улучшила положение. Но ненадолго.

В такие моменты, как сейчас, становилось особенно горько, накатывали непрошенные воспоминания. О первых неделях в Эльмандине — странном мире, в котором мне не повезло очутиться. Не сразу сумела привыкнуть к новой жизни. К незнакомым людям.

Смириться.

Осознать, что это не сон, не ночной кошмар. И что я никогда не смогу вернуться обратно. И что все, кого любила, кто был дорог мне, остались в прошлом. А в будущем…  О том, что могло ждать меня впереди, старалась не думать.

Порой я начинала ненавидеть эту свою жизнь. Жизнь Золушки, девочки на побегушках. Думала ли о том, чтобы покончить с таким существованием? Не раз. Но дальше мыслей дело пока не шло. Я не хотела умирать. Наверное, где-то в глубине души не теряла надежды, что когда-нибудь всё изменится.

Нет, о встрече с прекрасным принцем (боюсь, здесь такие не водятся) и знакомстве с феей крёстной я даже не мечтала. Но раз возможны путешествия между мирами, существует магия, то почему бы не поверить в то, что однажды и я смогу обрести некое подобие счастья.

Такое самовнушение являлось моим ежеутренним ритуалом. Это помогало держаться, не сойти с ума.