После меня - Грин Линда - Страница 53

— Думаю, что именно так.

Он подходит ко мне и обнимает меня. С большим трудом мне все-таки удается сохранить самообладание.

— Спасибо, — говорю я. — Мне это было необходимо.

— Знаешь, тебе не нужно ни о чем переживать. Анджела позаботилась буквально обо всем.

— Я знаю.

— Она была права. Все, что тебе нужно сделать, — так это прийти на свадьбу.

Я выдавливаю из себя легкую улыбку.

— Я приготовила тебе яичницу и гренки, — говорю я, подходя к рабочему кухонному столу.

Папа грустно смеется.

— Что? — спрашиваю я.

— Ну, раз уж приготовила, так приготовила, но вообще-то я приготовил для тебя кое-что особенное.

Ожидание меня очень утомляет. Если бы я решила проводить свадьбу утром, мне было бы легче. Мне пришлось бы просто встать с постели, собраться и поехать. У меня не было бы времени раздумывать о том, что я делаю.

Внутри меня — неприятная пустота. Еще слишком рано напяливать на себя платье. У меня еще пара часов до того, как придет женщина, которая займется моей прической и макияжем.

Моя комната уже не кажется мне такой милой и уютной, какой она мне когда-то казалась. Моя комната — это место, где раскрывается правда или же плетется паутина лжи — все зависит от того, как на это смотреть. В ней уже мало что осталось. Большинство своих вещей я перевезла в квартиру Ли — в том числе и упакованный чемодан, с которым я отправлюсь в путешествие на свой медовый месяц. В моей комнате — ощущение пустоты. Ощущение того, что отсюда уезжают. Ощущение того, что воспоминания уже блекнут… Мой телефон издает звуковой сигнал. Это пришло сообщение от Ли.

Я тебя люблю. Не могу дождаться, когда же ты станешь миссис Гриффитс. X

Два соперничающих чувства внутри меня сталкиваются с такой силой, что все мое тело содрогается. Мне необходимо вручить мое письмо адресату.

Я беру конверт, сбегаю вниз по лестнице и направляюсь к задней двери.

— Куда это ты? — спрашивает папа.

— Мне нужно подышать свежим воздухом.

— Ты себя хорошо чувствуешь?

— Да, хорошо. Я скоро вернусь.

Опасаясь, что папа сейчас предложит пойти вместе со мной, я быстренько выбегаю на улицу, лишая его возможности это сделать. Я не хочу оскорблять его отказом. Я направляюсь прямо к каналу. Туда, куда я ходила, когда умерла мама. Мне нравится, что вдоль него можно идти в любом направлении — и все равно придешь туда, откуда начал идти. Я достаю телефон и звоню Сейди. Я уже плачу, когда она отвечает на звонок.

— Привет, что случилось?

— Ты можешь сейчас со мной встретиться? — всхлипываю я.

— Ты еще дома?

— Нет. Возле канала.

— А что ты там делаешь?

Я пытаюсь ответить, но у меня не получается.

— Ну ладно, никуда не уходи оттуда, — говорит Сейди. — Я уже выхожу, понятно?

В ее голосе я замечаю признаки паники. Она, вероятно, думает, что я собираюсь сделать какую-нибудь глупость. Впрочем, наверное, и в самом деле собираюсь. Но только не такую глупость, о которой она подумала.

Она появляется через пять минут. Я вижу по ее выражению лица и прерывистому дыханию, что она всю дорогу бежала. Она обнимает меня, чувствуя, по-видимому, облегчение из-за того, что видит меня живой и невредимой.

Я снова начинаю плакать.

— Что случилось? — спрашивает она.

Все еще не в состоянии говорить, я лишь качаю головой.

— Ты ведь не хочешь этого делать, да?

Я пожимаю плечами.

— Это тяжело, — вот и все, что мне удается сказать.

— Что тяжело? Тебя что, кто-то вынуждает?

— У меня нет выбора.

— Нет, у тебя есть выбор. Ты можешь уйти отсюда прямо сейчас. Если хочешь, я пойду с тобой.

— Нет, ты не понимаешь.

— Если я не понимаю, то помоги мне понять.

Я смотрю на небо, впервые замечая, какой сегодня чудесный день. Очень даже подходящий день для того, чтобы выйти замуж.

— Мне необходимо это сделать. Это для меня — единственный выход.

— Ты все еще говоришь что-то непонятное.

— Если я не выйду за него замуж, кое-какие хорошие события не произойдут.

— Откуда ты это знаешь?

— Я просто это знаю — и все.

Я вижу по выражению ее лица, что до нее кое-что дошло, и мне даже кажется, что я слышу, как где-то внутри ее головы что-то щелкнуло.

— Ты снова видишь эти публикации?

Она думает, что я больна. И все так будут думать, если я это не пресеку. «У Джесс Маунт что-то не в порядке с головой. Всегда было не в порядке. Ну, по крайней мере, с тех пор, как…»

— Нет, — резко говорю я.

— Ты любишь его?

— Да.

— Он любит тебя?

— Да.

— Тогда в чем проблема?

Я с трудом сглатываю. Она же не понимает, что я говорю про Гаррисона.

— Это тяжело. Вот и все.

— Тебя что, охватила предсвадебная нервозность?

— Да. Думаю, что именно так. Но я с ней справлюсь.

— Ты уверена?

Вытирая глаза, я киваю. Сейди сжимает мои плечи еще раз и выпускает меня из своих объятий:

— Вот и слава Богу, потому что я уже купила себе новое платье и все такое прочее.

Мне удается улыбнуться сквозь слезы.

— Я купила даже шляпу, — добавляет она.

— Но тебе не идут шляпы. Ты сама это говорила.

— Я знаю. Но я подумала, что это не будет иметь значения, потому что все в любом случае будут таращиться на тебя — а значит, я смогу немного посумасбродничать.

Я качаю головой:

— Я люблю тебя, сумасбродная ты девушка.

— Но не пытайся меня растрогать. Я берегу слезы на потом.

Я достаю из своего кармана конверт и протягиваю его ей.

— Что это?

— Положи это в какое-нибудь надежное место. Вскрой его только в том случае, если со мной произойдет что-то плохое.

— Перестань, Джесс. Я ведь уже подумала, что мы сейчас все уладили. Или нет?

— Это все, о чем я тебя прошу. Я почувствую себя лучше, если ты возьмешь. Пожалуйста.

Она берет конверт и засовывает его в карман своей куртки.

— Спасибо, — говорю я. — Пожалуйста, помни, что это был мой собственный выбор и что все равно ты не смогла бы меня отговорить. Хорошо?

Она пожимает плечами. Мы молча идем вдвоем вдоль канала.

Я не могу сказать, что я не узнаю девушку, которая смотрит на меня из зеркала. Еще как узнаю. Я узнаю ее по фотографии в «Фейсбуке». У нее такие же волосы и такой же макияж, такое же платье, такое же выражение неуверенности в глазах. Я ее узнаю. Я понимаю, что она делает то, что должна сделать. Я в последний раз окидываю взглядом свою спальню. Так много воспоминаний — хороших и плохих. Но я сейчас хороню Джесс Маунт вместе с ними. Сегодня — новое начало. Новое начало в моей жизни. Новая жизнь.

У папы появляются на глазах слезы, едва он видит меня на лестнице.

— Ой, ну перестань, — говорю я. — Ты испортишь мне макияж, если будешь плакать и растрогаешь меня.

Он улыбается и вытирает лицо.

— Ты такая красивая.

— Я надела под это платье ботинки «ДМ».

— Лучше этого не делать.

Я приподнимаю платье, чтобы показать ему, что я шучу: у меня на ногах — такие туфли, какие должны быть у невесты. Почему подобные вещи могут кого-то всерьез беспокоить, я не знаю, но Анджела настояла.

Когда я дохожу до основания лестницы, папа целует меня в обе щеки. Его взгляд останавливается на моем колье.

— Это идеально, — говорит он.

— Я знаю, — отвечаю я, слегка прикасаясь к украшению.

— Если ты в какой-то момент почувствуешь, что она тебе нужна, просто вспомни о том, что она рядом с тобой.

Я киваю. К нашему дому подъезжает автомобиль. А точнее — белый лимузин.

Я смотрю на папу.

— Честно говоря, я вполне могла бы доехать и на твоей машине, — говорю я.

— Нет, — отвечает он. — Сегодня у тебя очень важный день, и мне захотелось, чтобы автомобиль, в котором ты поедешь, был особенным.

— Спасибо, — говорю я.

Папа сам заплатил за лимузин. Я знаю об этом от Ли. Папа заплатил и за еду. Я попросила Ли позволить папе это сделать, потому что мне не хотелось унижать его отцовское достоинство.