Полуночные тени. часть 2 (СИ) - Кручко Алёна - Страница 31

       Перед тем, как уехать, Анегард подошел к алтарю покровительницы Лотаров. Положил ладонь на теплый камень, сказал:

       – Благодарю тебя, Звериная матерь, за дар. Не оставь и дальше, защити, дай силы справиться.

       Почудился ли тихий вздох в ответ? Говорят, несладко придется тому, кто попадет под пристальный взор нескольких богов сразу, но еще говорят, что не любят боги спорить из-за смертных.

       Обратный путь показался слишком длинным. Ночь душила, пугала, пыталась увести с тропы, и не покидало ощущение, что кто-то из герейновой стаи летит над головой, сужая круги. Конь нервно прядал ушами, всхрапывал, норовя понести. Вот интересно, как прежний Герейн своих коней успокаивал? Постоянно чуять рядом жаждущих крови тварей – хоть человек, хоть зверь умом тронется.

       Пока добрался до деревни, сам едва не рехнулся. Мано ждал; Анегард бросил ему повод, сказал:

       – Обиходь, сил нет, – и, едва добравшись до постели, рухнул, не раздеваясь и не снимая сапог. Только теперь заметил, что его бьет мелкая лихорадочная дрожь, а рубашка насквозь промокла от пота. Натянул на себя край одеяла, как смог: шевелиться не осталось сил. Жаждущая крови тварь все так же ощущалась где-то близко, но теперь, под крышей, в защищенном стенами и оберегами доме, на нее можно было не обращать особого внимания.

       Вошел Мано, пробормотал:

       – Что за ночь, не иначе, бесы по небу пляски водят. Выпьете, господин?

       – Давай.

       Крепкая бражка согрела, уняла дрожь и вышвырнула из головы чужой злобный голод. Анегард сел, потянул на плечи одеяло. Спросил:

       – Наши все по домам, никто с девками по сеновалам не кувыркается?

       – Нынче и девки по домам, и местные мужички, даром что удалью хвалятся. Дурная ночь. – Мано тоже приложился к фляжке. – Королевского парня где потеряли, господин?

       – Тревожишься? – через силу усмехнулся Анегард. – С ним, с придурком, ни беса не сделается. Убил Герейна. Утром ждет нас в замке.

       – Че-его?! – Мано вытаращил глаза.

       – Дай еще хлебнуть, – Анегард взял у десятника фляжку, допил остававшиеся там несколько глотков. – Ты знал, что барон Герейн – его дядя?

       Рассказывать пришлось долго, но Анегард, пожалуй, был даже рад. Заснуть все равно не сумел бы, а так – не заметил, как и ночь прошла. К тому же Мано и впрямь должен знать, что к чему. Удалось ли королевскому псу задуманное, ждут в замке друзья или враги, пока одним богам ведомо. Молодой барон Лотар не хотел вести своих людей на верную гибель, а у десятника и опыта куда больше, и мозги на месте, глупо от его совета отказываться.

       – Что же, – дослушав, Мано встряхнул пустую фляжку, вздохнул с досадливым сожалением, – одно хорошо, королевское поручение, считай, выполнили. Какая нежить тут балует, теперь знаем, ежели чего, можем и вернуться. За подмогой хотя бы. Вряд ли добрый наш король всерьез думает, что с эдакой напастью управится десяток бойцов, да без мага?

       – Не нам гадать, что думает король, – Анегард лег, закинул руки за голову. – Но одно ясно, он ждет, что я из шкуры наизнанку вывернусь ради прощения себе и отцу. Лучше бы нам справиться самим.

       – Выше головы всяко не прыгнешь, господин, – Мано, похоже, был напуган. А если не напуган, то уж точно озадачен.

       – Я Зигмонда позвал. Если это тебя успокоит.

       – Правильно, – обрадовался десятник. – Это вы, господин мой, верно решили. Кому еще с эдакой нежитью и разбираться, как не ему!

       – Осталось дождаться, – буркнул Анегард. В голове шумело от выпитого и бессонной ночи, и, уж перед собой чего таиться, он тоже был напуган. Не меньше Мано, а может, и больше. Однако наследнику благородного рода не к лицу страх, тем более – перед боем. С кем бы ни был этот бой.

       Анегард встал, подошел к окну, сдвинул ставень. За окном серел рассвет.

       – Поднимай людей, Мано. Поедем, поглядим, много ли королевский пес за ночь навоевал.

       Мано ухмыльнулся, вставая. Тоже, видать, подумал, что страх не к лицу бывалому вояке.

       – Прорвемся, господин! Вы верно сказали, с этим парнем ни беса не сделается, он еще тех бесов увертливости поучит. Только надежных людей ему там не помешало бы, так что нам, пожалуй, стоит поторапливаться.

       – Вот и поторопись, – кивнул Анегард. Потянулся, встряхнул головой, отгоняя ночные страхи. Мано прав: по крайней мере, с королевским поручением теперь все ясно. Дождаться Зигмонда – и домой…

Ульфар, бывший барон Ренхавенский, а ныне – беглец с наградой за голову, верить привык только себе. Поэтому, покинув в лютой спешке свой замок и едва не загнав коня в бешеной скачке к границам баронства, пересечь границу Ульфар не спешил.

       Его земли простирались до реки – широкой, стылой даже летом Утравы, в чьих серых водах никогда, казалось, не отразится небо. Рыбы здесь гуляла прорва, но рыбаки боялись выводить свои лодки на тихую гладь Утравы Проклятой. Говорили – тот, кому повезет вернуться с богатым уловом, на этом свете не заживется.

       А на том берегу начинались земли соседнего королевства. Правил там Орзельм, и именно у него собиралась искать приют прекрасная сообщница Ульфара, Вильгельма, принцесса-златовласка, стерва и убийца, душа и вдохновительница их заговора. Если рассудить по логике, то и Ульфару, провалившему собственную попытку переворота, сейчас осталась одна дорога – искать защиты и милости у Орзельма. Но Ульфар плевать хотел на логику побежденных. Он не собирался сдаваться. Жить из милости, служить наравне с безродными наемниками? – никогда!

       Так или иначе, его проклятущее величество Гаутзельм не заживется на этом свете – слишком много недовольных жаждут вернуть утраченные при его правлении привилегии. Что ж, если Ульфар Ренхавенский не сумел нанести решающий удар и первым воспользоваться его плодами – он подождет, пока победит кто-нибудь другой. А пока – вернет себе отобранный волей короля замок и баронство. Когда король отбудет в столицу и погрузится с головой в государственные дела, здесь, на окраинах, снова можно будет опираться на собственную силу.

       Ульфар обосновался в охотничьем домике, о котором знали лишь самые доверенные. Крыша над головой, очаг, дрова, немного золота в тайнике – уже хорошо. Нужно выждать, пока уляжется шум, потом – вызнать, кому отдали его права, насколько новый барон Ренхавен силен, жестко ли взял в кулак его, Ульфара, людей. И тогда решать.

       Известию о свадьбе дочери Ульфар порадовался. Ульрика – послушная дочь, и гордостью фамильной не обделена. Навязанный королем муж вызовет у нее единственное чувство – ненависть. Теперь у него есть сообщник в собственном замке, и не какая-нибудь челядь, а полноправная хозяйка. Нужно только передать Ульрике весточку, что отец ждет удобного момента, и посоветовать не злить супруга. Пусть вотрется к нему в доверие, пусть будет послушной и ласковой женой – до того дня, когда сможет надеть вдовье платье.

       А пока Ульфар неторопливо собирал верных людей, охотился, приставил отловленных смердов коптить мясо впрок – и ждал. Ждать он умел. Особенно, когда от единственного верно выбранного момента зависит будущее.

Пробираться в одиночку во вражеский замок на разведку Игмарту доводилось не раз. Но в одиночку брать замок – о таком приключении он бы и в горячечном бреду не подумал. И вот вам, не бред, не сон, самая распроклятая явь – он идет захватывать замок кровного врага, имея за плечами лишь возможность прикрыться королевской волей, труп врага да двух перебежчиков, которые еще не сказано, что не поменяют сторону обратно при первом же случае. Безумие.

       Склоны холма пошли круто вверх, стены замка надвинулись, закрыли половину неба.

       – Куда ехать, господин? – спросил один из стражников. Вроде и невинный вопрос, а ясно – прощупывает.