Два в одном. Оплошности судьбы - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 31

– Свят, свят, свят! – испуганно перекрестился Артем. – Ну уж нет, проклинать никого не будем, но ход твоих мыслей считаю верным. Я буду просить тебя снять проклятие с моих рук.

И под скептическим взглядом Сунь Вач Джина стал монотонно произносить одни и те же слова, повторяя их непрестанно, на разный лад.

– О великий Сунь Вач Джин, гений инженерии, благослови меня и сними проклятие с моих рук. Великий мастер Свад, я прошу тебя, сними проклятие с моих рук.

И так он завел «машинку прошения» на полчаса. Сунь под монотонное бормотание стал засыпать и клевать носом.

– О бог мой, направь мастера Сунь Вач Джина мне в помощь!

– Ну как можно быть таким недалеким? – не выдержала Агнесса. – Он что, в самом деле думает, что его просьба будет услышана здесь? Необразованные дикари эти люди, верят во всякие суеверия. Ну вот скажи мне, Арингил? – Она легла, закинула руки за голову и, глядя в бесконечность, старалась втянуть в разговор ангела.

Тот был по своей природе немногословным, а ей хотелось пообщаться.

– Эфир передает мольбы в другие слои вселенной, именно там происходят те процессы, о которых мечтает Артем-Артам. Здесь можно руки только вылечить или сломать. И только на физическом уровне.

Арингил молчал. Он тоже понимал бесперспективность просьб человека. Но что он мог поделать? Люди часто упорствуют и набивают шишки, делая неправильно, и Артем не исключение из правил.

Прошло полчаса, гремлун задремал и все ниже клонился к лавке. Артем продолжал бубнить свои прошения, вызывая раздражение у тифлинга. Она со спины перевернулась набок, потом на живот, потом заткнула уши, но это не помогало. Она в ярости пнула Артема ногой по уху.

– Да замолчи же ты наконец, обалдуй из обалдуев!

Артем почувствовал толчок в ухо и радостно произнес.

– О, я получил сигнал!

– Какой сигнал? – одновременно спросили его трое.

Гремлун почти проснулся и лениво посмотрел на молящегося.

– Знамение! – поднял палец человек. – Нужно молиться правильно. Отец Алексей говорил, что всякий дар нисходит свыше от отца истины. Поэтому нужно просить у бога. А он уже знает, как распорядится ресурсами.

И под ненавидящим взглядом Агнессы завел новую мантру.

– Не получаете, потому что не просите. Я прошу отца истины снять с помощью гремлуна Свада с моих рук проклятие. Если ты с ним, отче, не знаком, сообщаю тебе, что это гений созидания проекций великий Сунь Вач Джин. И знай, я не отступлю. Не дам тебе спать, пока ты не ответишь на мои просьбы.

– Уу-у! – Тифлинг сжала кулаки. – Арингил, у тебя есть нож?

– Нет. А зачем он тебе?

– Зарезала бы его, как барана. Знамение у него! – И она опять ногой двинула ему по уху.

– Понял, отче, буду старательней! – ответил человек и еще больше жара вложил в свои просьбы.

Арингил посидел, посмотрел на человека и вдруг забубнил.

– Отец Небесный, ты милостив к грехам нашим, прости нас, неразумных, и помоги Артему в его деле.

Агнесса вытаращилась на ангела.

– И ты туда же, недоумок, – и покрутила пальцем у виска.

– Твои проблемы, Агнесса, от маловерия, лучше помогай.

– Что? Я, помогай? Ты сам-то видел Создателя? Может, его и нет вовсе.

– Я не видел, Агнесса, но верю, что он есть, – ответил Арингил. – Его никто не видел. Но его творения окружают нас. Само твое существование утверждает меня в вере, что он есть.

Тифлинг хотела что-то сказать, но потом махнула рукой:

– Пусть и я тоже буду чокнутая, раз вы все такие, – и стала повторять вслед за Арингилом.

Хранитель сидел и рассчитывал новый расклад в звездах. Ему нужно было знать грядущие события и суметь направить их в нужное для системы русло.

– Так, зет четыреста пятьдесят шесть дробь тридцать девять заняло положение альфа двести тридцать восемь. А та двинулась в зенит черной дыры одна тысяча сорок шесть прим… – Он заглянул в справочник: – Чем это нам грозит?

Но узнать, чем угрожает смещение звездного неба, он не смог. Над головой зазвонил гонг.

– Опять смертные объединились для просьб. Покоя не дают, – с раздражением пробормотал он. – Отказать! – хлопнул печатью по появившемуся листку и принялся дальше за работу. – Это у нас на странице триста шестьдесят девять. Сближение звезд с переходом в другую вселенную…

Опять раздался звон гонга, и появился листок. Не глядя Хранитель схватил печать «Отказать» и хлопнул по листку.

– Ишь, чего удумали, неотступностью взять, – усмехнулся он. – Посмотрим, чья возьмет!

Он вновь углубился в расчеты, но тут листки посыпались одни за одним. Он остервенело хватал штамп и с силой печатал слово «Отказать». Но взамен исчезнувшего появлялся новый лист. За столом Хранителя шла борьба воли: кто кого. Это уже стало делом принципа, и Змей, рыча, хватал печать и ставил вердикт. Наконец гонг перестал оповещать о прибытии прошения. И лист остался на столе.

– То-то! – довольно усмехнулся Дракон. – А то удумали измором меня взять, – и глянул на лист. Его глаза тремя рывками увеличились в размерах. На листе прошения стоял штамп «Утвердить»!

Он прочитал прошение и увидел, что это прошение от отвергнутых. Хранитель в ярости хлопнул себя по лбу и посмотрел на лапу: в ней была зажата печать «Утвердить». В пылу сражения за прошение он перепутал штампы, и теперь гадкое слово «утвердить» красовалось не только на листке, но и на его лбу. И будет оно там сто лет. Взревевший от оскорбления, которое он нанес сам себе, Хранитель вскочил и запустил печать в безбрежность мироздания. Устало опустился в кресло, и тут вернулась печать, врезавшись ему под левый глаз. А на столе появился гербовый лист. С короткой надписью:

«Не тобой создано – не тобой и выброшено будет. Создатель».

…Задремавший Свад грохнулся с лавки и вскочил, бешено вращая выпученными глазами.

– Меня наполнила Эртана! – вскричал он и стал лихорадочно доставать блокнот.

– Есть! – заорал он, приплясывая.

– Что есть? – возмутился Артем, которому сбили молитвенный настрой, и он уже не хотел продолжать бубнить прошение. – На заду шерсть?

– Какая шерсть! – приплясывал Сунь. – Заказ на твои руки есть. – Он еще с полминуты под взглядом Артема попрыгал. Потом стал мрачнеть. – Я не смогу! – сокрушенно сказал гремлун.

– Почему это? – Артем не понимал его состояния неверия в самого себя. Это же надо так парня здорово по рукам ударили. Лишили веры в созидание.

– Я забыл, как это делается, – ответил тот.

– Не беда, начнешь работать – сразу вспомнишь, – отмахнулся Артем. – Давай начинай. Только, – он поднял указательный палец, – проверь инструменты, наладь их как следует.

Взбодренный гремлун стал вытаскивать из маленького кармашка фартука инструменты и раскладывать их на лавке, причем их помещалось там гораздо больше, чем выглядел внешне кармашек и что можно было поместить в него. Тут были зубила, молоточки, наковаленка, напильники, рашпили, штангенциркуль и какие-то баночки. Гремлун деловито все разложил и посмотрел на Артема.

– Спать ложись. Мы работаем, когда вы пребываете во сне, – строго сказал он.

– Так рано еще, я не усну. – Артем почесал лоб.

– Уснешь! Ложись давай! – тоном, не терпящим возражений, ответил Сунь.

Проснулся он скоро, словно и не спал, хотя только коснулся головой тюфяка, сразу отключился. Сунь что-то чертил на листке блокнота и бормотал.

– Синусоида слишком большая на третьем интервале. Вектор направления колебаний по угасающей выправить не получается, где-то ошибка. Хотя нет, это не ошибка, это неизменная константа. Как я мог забыть расчеты со знаком плюс? – спросил он сам себя. – Чтобы вытащить систему координат из минуса, нужна положительная динамика. А у нас она постоянная. – И он ударил себя по лбу. – Для изменения константы нужно больше Эртаны, но здесь я могу воспользоваться только четвертью от имеющейся. Даже если я использую всю, она результата не даст из-за нарастающих потерь.

Артем смотрел на человечка, как тот мусолил во рту какой-то стержень и пытался найти выход из положения.